«С чего все началось – тем и закончится,» – сказал себе Джунсу, покупая билет на самолет. Он знал, что его сил едва хватит на то, чтобы исцелить несчастного парня, который опустился на самое дно после того, как ему разбили сердце. Наверное, Джунсу предстояло умереть. Но только так он мог искупить свою вину перед тем, кто по-настоящему любил его. Это будет его прощальный подарок. Вместе с портретом, который он вез с собой из Италии…

Самолет тряхнуло, и Джунсу проснулся. Стоп. А когда это он успел заснуть? Ладно, неважно, перелет-то долгий, а он еще и пил в салоне… Но почему в самолете было темно? И вообще, Джунсу, похоже, лежал на полу… связанный.

- Джунсу? Это ты? – тихо спросил чей-то очень знакомый голос. Ну да, Джеджун. Такой же связанный, лежит сбоку от художника.

- Он самый, – подтвердил Джунсу. – Дже, а мы где это, если не секрет?

- Самому хотелось бы знать, – отозвался Джеджун. – Сидел себе дома, ревел в три ручья… Заснул… И вот – я уже на полу в каком-то грузовике с пробитой крышей. Это похищение? А кому я нужен, чтобы меня похищать-то? Ладно еще ты. У тебя хоть деньги есть. Но я…

- Странное какое-то место, господа, – заметил Юно: он, как выяснилось, лежал в той же «куче».

- Юно? – Джунсу неловко дернулся в его сторону. – Как там мой Ючон? Он еще жив?

- Не имею никакого представления о самочувствии твоего Ючона, – с достоинством ответил Юно. – Более того, не понимаю, почему Ючон считается «твоим».

- Знаю, что после всего сделанного мной не могу его так называть…

- Ну и веревки! – запыхтел откуда-то из дальнего угла Кюхён. – Еле разодрал! Вам помочь?

- Был бы премного благодарен, – ответил Юно.

Кюхён склонился над Джунсу, взявшись освобождать его от веревок, и художник почувствовал, как по его лицу заскользили перышки.

- Это еще что за ерунда мне нос щекочет? – удивился он, отворачиваясь.

- Ох, амулет против демонов, – просветил его Кюхён. – Не то чтобы защищает, но помогает распознать нечистую силу.

- Ты с ума сошел, что ли? Я вас всего полтора года не видел, а ты уже носишь амулеты наподобие индейских… Минни, наверное, с духами общается…

- Вообще, да, – признал Кюхён. – В последнее время у него это получается. Но никого, умершего более ста лет назад, он пока вызвать не может.

- Господи, как же я напился-то с горя… – простонал Джунсу. – На трезвую голову такое не приснится…

Он, конечно, сам обладал даром исцеления, но, кроме собственных ближайших родственников, больше никого с необычными способностями не встречал и потому никак не мог поверить в то, что малыш Минни способен поболтать, к примеру, с духом Ким Чен Ира.

Послышался шум, и двери кузова распахнулись. В ночной темноте, рассеянной светом фонарей, перед пленниками грузовика нарисовалась фигура Чанмина, одетого, как суперзвезда с обложки журнала: узкие брюки, стильная и явно очень дорогая рубашка (раньше весь его гардероб составляли джинсы и яркие футболки). Да и «малышом» он больше не выглядел – это был молодой мужчина.

- Мин, ты можешь объяснить, что происходит? – спросил Джунсу, выползая из грузовика, который, как выяснилось, вписался в бордюр.

- Полагаю, нас всех похитили, а уж зачем – это предстоит выяснить, – спокойным тоном ответил Чанмин.

- Загородная трасса, – констатировал Джеджун, тоже вылезший на свежий воздух. Он почему-то с трудом держался на ногах и был в длинном вязаном кардигане, усиливавшем впечатление, будто его сразила сильная простуда. – Думаю, нас хотели убить и закопать где-нибудь в лесу. Тем более, лес – вот он, и слева, и справа.

- Как пессимистично, мой друг, – пожурил его ловко выпрыгнувший Юно. Ну, тут Джунсу чуть не свалился на асфальт: уж европейской офицерской формы образца девятнадцатого века и высоких сапог со шпорами он увидеть никак не ожидал. А ведь через пару секунд выяснилось, что еще рано удивляться, потому что к освобожденным из кузова добавился Кюхён. Амулет с перьями оказался лишь половиной беды; вторую половину составлял странный черно-коричневый костюм, более всего напоминавший облачение рыцаря-джедая из «Звездных войн».

- Вас с бала-маскарада украли? – предположил Джунсу.

- Признаться, да, – кивнул Юно. – Я восхитительно проводил время в обществе своих друзей и Чанмина. Кстати, Чанмин, почему ты переоделся и снял ошейник?

- Он шею натирал, а у меня кожа чувствительная, – поморщился тот.

- Ну, че, я трупы в лес утащил, – сказал Ючон. Джунсу мгновенно забыл о том, в какой безумной ситуации находился, попросил всех богов мира, чтобы это не было сном, и бросился туда, откуда доносился голос его любимого мальчика. Ючон не пострадал, с ним все в порядке, информация, данная Юно, была ложной! Да он, наверное, просто решил таким образом вернуть впавшего в хандру художника на родину, когда мальчик приехал в Сеул!

- Прости меня, малыш! – закричал, чуть не плача, Джунсу и обнял Ючона.

- Бухал, – догадался Ючон. Голос у него стал раза в два грубее, чем был прежде. – Ты хер ли бухал-то?!

Джунсу отошел на два шага назад и теперь наконец плюхнулся на асфальт. Тяжелые поношенные сапоги, штаны защитного цвета со множеством карманов, потрепанная серая футболка – вполне подходящий наряд для ведения военных действий. В руке – боевой нож с окровавленным клинком. Длинные волосы пропали, их было теперь ровно столько, чтобы можно было констатировать наличие шевелюры на голове. И, самое главное, вместо хрупкого мальчишки, каким его запомнил Джунсу, Ючон превратился в здорового взрослого мужика. Тем не менее, это точно был он.

- Вот до чего жизнь среди бандитов доводит… – пролепетал Джунсу, в ужасе глядя на того, кого совратил два с половиной года назад.

Ючон наклонился к Джунсу, вытер нож об его пуловер и засунул холодное оружие в ножны на своем бедре, после чего достал из кармана пачку дешевых сигарет и закурил.

- Так, есть соображения, в какие ебеня нас занесло? – спросил он, хмурясь.

- Ючон, ты куришь? – возмутился Джунсу, поднимаясь с асфальта. – И материшься?

- А ты бухаешь в неподходящее время и вырядился, как пидарас, – парировал Ючон. – Не, мужики, вы все вырядились либо как дебилы, либо как пидарасы. Дже, сними эту вязаную поебень, лето же на дворе.

- Мне так уютнее, – ответил Джеджун, кутаясь в свой кардиган.

В его оправдание можно было сказать, что ночь выдалась прохладная.

- Ючон, а ты не пострадал? – продолжал беспокоиться, несмотря на крайнее изумление, Джунсу. – Юно сказал, на тебя напали…

- Ага, было такое, да чего мне сделается-то. Юно все преувеличил, как обычно. У него вечно Первое апреля.

- Сегодня точно день дурака, и это твой праздник! – сказал Чанмин. – Ну-ка, показывай, где трупы оставил. Их надо сжечь или хотя бы закопать. А ты их так на травку положил! Еще бы надгробия по-быстрому смастерил, честное слово!

- А какая разница: двумя трупами больше, двумя меньше… Не парься, Мин. Ну, если так хочешь, можешь содрать с фургона брезент и прикрыть жмуров.

Чанмин посмотрел на него со смесью презрения и сострадания: надо же, тупой какой, аж жалко немного.

- Я могу с ними разобраться, – вызвался Кюхён. – Это не сложнее, чем продырявить крышу.

- А ты лес-то не спалишь, умник? – прищурился Чанмин.

- Смотрите, кто сомневается в моих способностях! – Кюхён весело ущипнул своего парня за щеку – тот в недоумении вытаращился на него, словно не ожидал подобной фамильярности. – Мой бестолковый, но старательный ученик!

«Ученик? – Джунсу переводил взгляд с одного юноши на другого. – Что он имеет в виду? Они получают разное образование, а если речь об отношениях – так они оба друг у друга первые… Неужели Кю всерьез увлекся какими-то оккультными науками и подсадил на это Минни?!»

- Если он – твой ученик, боюсь даже представить, что ты за чудовище такое, – устало произнес Джеджун, садясь на пол открытого кузова и низко опуская голову.

Кюхён извлек из-за пазухи какую-то бумажку с иероглифом и скрылся в лесу. Через пару минут за деревьями вспыхнул костер, выросший выше их верхушек, но вскоре исчез без следа – не осталось даже дыма.