«Ты так играла эту роль…» Ты так играла эту роль! Я забывал, что сам – суфлер! Что будешь петь и во второй, Кто б первой ни совлек. Вдоль облаков шла лодка. Вдоль Лугами кошеных кормов. Ты так играла эту роль, Как лепет шлюз – кормой! И, низко рея на руле Касаткой об одном крыле, Ты так! – ты лучше всех ролей Играла эту роль! Подражатели Пекло, и берег был высок. С подплывшей лодки цепь упала Змеей гремучею – в песок, Гремучей ржавчиной – в купаву. И вышли двое. Под обрыв Хотелось крикнуть им: «Простите, Но бросьтесь, будьте так добры, Не врозь, так в реку, как хотите. Вы верны лучшим образцам. Конечно, ищущий обрящет. Но… бросьте лодкою бряцать: В траве терзается образчик». Сложа вёсла Лодка колотится в сонной груди, Ивы нависли, целуют в ключицы, В локти, в уключины – о погоди, Это ведь может со всеми случиться! Этим ведь в песне тешатся все. Это ведь значит – пепел сиреневый, Роскошь крошеной ромашки в росе, Губы и губы на звезды выменивать! Это ведь значит – обнять небосвод, Руки сплести вкруг Геракла громадного, Это ведь значит – века напролет Ночи на щелканье славок проматывать! Уроки английского Когда случилось петь Дездемоне, — А жить так мало оставалось, — Не по любви, своей звезде, она — По иве, иве разрыдалась. Когда случилось петь Дездемоне И голос завела, крепясь, Про черный день чернейший демон ей Псалом плакучих русл припас. Когда случилось петь Офелии, — А жить так мало оставалось, — Всю сушь души взмело и свеяло, Как в бурю стебли с сеновала. Когда случилось петь Офелии, — А горечь слез осточертела, — С какими канула трофеями? С охапкой верб и чистотела. Дав страсти с плеч отлечь, как рубищу, Входили, с сердца замираньем, В бассейн вселенной, стан свой любящий Обдать и оглушить мирами. Определение поэзии Это – круто налившийся свист, Это – щелканье сдавленных льдинок. Это – ночь, леденящая лист, Это – двух соловьев поединок. Это – сладкий заглохший горох, Это – слезы вселенной в лопатках, Это – с пультов и с флейт – Figaro Низвергается градом на грядку. Всё, что ночи так важно сыскать На глубоких купаленных доньях, И звезду донести до садка На трепещущих мокрых ладонях. Площе досок в воде – духота. Небосвод завалился ольхою, Этим звездам к лицу б хохотать, Ан вселенная – место глухое. Определение души Спелой грушею в бурю слететь Об одном безраздельном листе. Как он предан – расстался с суком! Сумасброд – задохнется в сухом! Спелой грушею, ветра косей. Как он предан, – «Меня не затреплет!» Оглянись: отгремела в красе, Отплыла, осыпалась – в пепле. Нашу родину буря сожгла. Узнаешь ли гнездо свое, птенчик? О мой лист, ты пугливей щегла! Что ты бьешься, о шелк мой застенчивый? О, не бойся, приросшая песнь! И куда порываться еще нам? Ах, наречье смертельное «здесь» — Невдомек содроганью сращенному. Наша гроза Гроза, как жрец, сожгла сирень И дымом жертвенным застлала Глаза и тучи, расправляй Губами вывих муравья. Звон ведер сшиблен набекрень. О, что за жадность: неба мало? B канаве бьется сто сердец. Гроза сожгла сирень, как жрец. B эмали – луг. Его лазурь, Когда бы зябли, – соскоблили. Но даже зяблик не спешит Стряхнуть алмазный хмель с души. У кадок пьют еще грозу Из сладких шапок изобилья, И клевер бурен и багров В бордовых брызгах маляров. К малине липнут комары. Однако хобот малярийный, Как раз сюда вот, изувер, Где роскошь лета розовей? Сквозь блузу заронить нарыв И сняться красной балериной? Всадить стрекало озорства, Где кровь, как мокрая листва? О, верь игре моей, и верь Гремящей вслед тебе мигрени! Так гневу дня судьба гореть Дичком в черешенной коре. Поверила? Теперь, теперь Приблизь лицо, и в озареньи Святого лета твоего Раздую я в пожар его! Я от тебя не утаю: Ты прячешь губы в снег жасмина, Я чую на моих тот снег, Он тает на моих во сне. Куда мне радость деть мою? В стихи, в графленую осьмину? У них растрескались уста От ядов писчего листа. Они с алфавитом в борьбе, Горят румянцем на тебе. |
