Из кустов напротив, а также тех, что слева и справа окружали полянку, выбранную для стоянки отрядом сегунатских самураев, Цудзи маякнули его люди, направленные туда Цудзи для пущего эффекта. Теперь можно будет ударить со всех сторон разом.

- Разбойники машут друг другу, - усмехнулся Дзин-Эмон, перекладывая свое кама-яри с земли на колени, чтобы ударить как только прикажет командир.

- Пора бить, - произнес будничным тоном Сейсиро, даже не изменив позы, хотя это стоило ему немалых усилий, он так и рвался в бой.

Дзин-Эмон коротко кивнул самураям, сидевшим в непосредственной близости от кустов, где укрылись бандиты. Те повскакивали на ноги (мечи все держали обнаженными) и принялись тыкать в кусты клинками почти наугад. В ответ послышались крики разбойников, не ожидавших такой атаки, однако они ринулись вперед, размахивая оружием и оглашая окрестности дикими воплями.

Сейсиро подскочил на ноги, обнажая, наконец, катану и парируя выпад первого разбойника. Меч едва не вылетел из рук молодого самурая, противник его был вооружен тэцубо. Скривившись от боли, пронзившей обе руки, Сейсиро оттолкнул противника, ударив его ногой в живот, и тут же рассек ему горло. Рядом Дзин-Эмон орудовал своим кама-яри с несвойственной его возрасту ловкостью.

Цудзи не спешил бросаться на поляну, когда самураи сегуната, раскрыв его нехитрый замысел, ударили по засевшим в кустах его людям. Он так и остался стоять, глядя как его разбойники, насильники и убийцы гибнут один за одним под ударами мечей сегунатских буси. Судьба их мало интересовала ронина, он уже подсчитывал в уме сэкономленные деньги, одновременно размышляя как бы оправдаться перед Аоки. Умирать вместе со своими людьми в планы Цудзи не входило и он поспешил скрыться в ночной темноте.

Дзин-Эмон раз за разом вонзал свое кама-яри в землю, чтобы очистить его лезвие от крови. Остальные самураи, включая и самого Сейсиро, также занимались чисткой оружия, заодно перебрасываясь репликами по поводу недавнего боя. Он, действительно, выдался славный - отряд перебил почти всех разбойников, потеряв лишь пятерых, еще несколько были тяжело ранены и их придется отправить в Зэген, причем выделив надежную охрану. Выходит, бой был не столь уж лихим и славным, раз за него приходится платить уменьшением отряда. А ведь сейчас каждый человек на счету.

"Да уж, - подумал Сейсиро, пряча катану в ножны, - быть простым солдатом куда проще. Дерись себе, а остальное за тебя командиры решат. И чего все так рвутся в начальники? Можно подумать, командирский хлеб слаще меда".

- Значит, твои люди мертвы, - медленно и размеренно произнес Аоки, - а ты - жив здоров.

Цудзи начал чувствовать себя крайне неуютно под взглядом его ледяных глаз.

- По-моему, это несколько нечестно, - продолжал Аоки, - а ты как считаешь, Цудзи?

- Н-никак, - заикнулся Цудзи, - никак не считаю, Аоки-доно. Совсем никак.

- Зря, Цудзи, - холодно улыбнулся Аоки, - в твоем возрасте надо бы уже выработать свое мнение по любому вопросу.

- Я-я буду стараться, - пролепетал Цудзи, обильно потея. Он думал лишь об одном - как бы побыстрее скрыться от взгляда этих холодных глаз.

- Поздно, Цудзи.

Рука Аоки змеей метнулась к шее Цудзи, пальцы сомкнулись на ней стальным капканом. Аоки легко поднял его над землей, ноги Цудзи задергались, из горла исторгся надсадный хрип. Последнее, что видел в своей жизни ронин и дезертир Цудзи были ледяные глаза Аоки Тоумы.

Спустя несколько минут после того как Цудзи затих, Тоума разжал пальцы и тело труса мешком рухнуло на пол.

- Вы жестоки, Аоки-доно, - обратилась к нему Сая - предводительница жриц, живших в замке Тенгэн, из которых Оборо в кратчайшие сроки сумел сделать (не без помощи Аоки) отличное войско, мало чем уступающее правительственным самураям.

- Она в крови у всех буси, - несколько теплее улыбнулся ей Аоки, - но кто-то дает ей выход, а другие копят, чтобы однажды она вырвалась всесокрушающим потоком в одном бою или поединке. Я предпочитаю расходовать ее постепенно. Где там слуги? - бросил он нетерпеливо. - Надо убрать эту падаль.

Словно услышав его слова, в дверях появилась безмолвная служанка (их создал Оборо и никто не слышал, чтобы они произнесли хоть слово), поглядела на труп и жестом подозвала пару слуг внушительной комплекции. Те подняли тело и вынесли из комнаты.

- И как они умудряются всегда появляться, когда возникает необходимость, - задумчиво протянул Тоума, проводив их глазами, - впрочем не суть важно. Так что у тебя Сая? - спросил он.

- Погибли несколько сестер, - произнесла бывшая жрица, а ныне первоклассная убийца. - Последнее, что они докладывали с голубями, было сообщение о загадочном самурае, путешествующем по острову в одиночку.

- Так сегунат прислал не только отряд Куки. За нас, похоже, принялись всерьез. Мы нажили слишком много врагов, - Аоки вздохнул, - и вместе и по отдельности. Пришло, видно, время платить по счетам. Прикажи своим сестрам не чинить препятствий отряду сегуната, мы заманим их в ловушку.

- А как быть с остальными? - спросила Сая. - К Тенгэну направляется еще один отряд, включающий гаидзина и такамо, одетого как гаидзин, а также несколько отдельных человек. И еще, в Зэгене продолжаются убийства калек, это будоражит народ.

- До народа мне нет никакого дела, - отмахнулся Тоума, - как и до отребья, сбежавшегося на наши деньги. Если им что-то не нравится, могут проваливать на все четыре стороны. А отдельные личности меня беспокоят намного меньше, нежели отряд самураев сегуната, когда покончим с ним, можно будет заняться и ими.

Сая кивнула и вышла из комнаты, довольно соблазнительно покачивая бедрами, что Аоки никак не мог не оценить.

Проснулся от звона стали. Мгновенно взлетев на ноги, я подхватил ножны о своей тати и быстро огляделся, глазами ища врага. Первым, что увидел были две смутные фигуры в предрассветных сумерках. Приглядевшись, я понял, что знаю обоих. Первым был Кэнсин, вторым же - тот, кого я никак не ожидал увидеть здесь и сейчас. Кирияма Дзюбей. Отложив тати, я выхватил пистоль, наведя его на наемника.

- Прекрати! - крикнул я ему, демонстративно взводя курок. - Или разделишь судьбу того монаха Фукэ-сю.

- И ты здесь? - усмехнулся Дзюбей, отпрыгивая подальше от молниеносного клинка Кэнсина. - Почему-то почти знал это. Довольно, я не враг вам.

- Наемник, работающий на сегунат, нам не враг, - усмехнулся я, - за дураков нас держишь.

- Я не всегда работаю на сегунат, - отрезал Дзюбей, - а тогда меня и вовсе принудил к этому Никотин. Сейчас же мы союзники, если вы, конечно, не хотите присоединится к Оборо.

- Не знаем мы ни о каком Оборо, - отмахнулся я, - и доверять тебе я не могу. В прошлую нашу встречу мы были врагами и сейчас ты напал на нас ночью.

- Я просто вышел на вашу поляну, - пожал плечами наемник, - а твой приятель тут же накинулся на меня с мечом в руках.

- И правильно сделал, - заметил со своего места Делакруа, и не подумавший подниматься с лежака. - Здесь, на Ритэн-Ке, у нас слишком много врагов, а друзей нет вовсе.

- Я вам в друзья не набиваюсь и пришел лишь для того, чтобы сказать - наши цели временно совпадают. Так что я вам, по крайней мере, не враг.

- Для этого не обязательно было вваливаться в лагерь посреди ночи, - бросил я, аккуратно защелкивая курок, чтобы пистоль не выстрелил сам собой, и убирая его, - а теперь дай нам поспать до утра. Всем нам предстоит очень нелегкий день. - И я демонстративно отвернулся от него, натягивая одеяло на плечи и бросив Кэнсину: - Разбуди меня на мою стражу.

Мугендзи выследил эту троицу еще в Зэгене и теперь следовал за ними по пятам, в надежде подкараулить и прикончить мальчишку с крестообразным шрамом на лице. Он делал этого юношу подлинным уродом, не достойным жизни, однако не смотря на свою одержимость, убийца был в отношении некоторых вещей вполне здравомыслящим человеком. Он понимал, что справиться даже с ним одним ему не под силу, а уж когда тот в компании своих друзей, то и вовсе шансов у Мугендзи нет никаких. Поэтому он следовал за этим небольшим отрядом, ища подходящий момент, но его все не выпадало.