Литмир - Электронная Библиотека

Р.Н. Ферима

Вырванные из реальности

Часть 1

* * *

Радиолюбитель

Это правдивая история о брошенном родителями мальчишке, который после долгих испытаний в больницах и детдомах попал в школу – интернат. Это реальная история о ребенке, который, как и многие другие бездомные, брошенные дети, был отлучен от дома. Дети, попавшие в такие спец учреждения как детские дома, интернаты, уже в раннем возрасте переживают тяжелую потерю. Испытав все невзгоды улицы, они долго не могут смириться с порядками и новыми правилами в школе. После подвалов, грязных лифтов и свалок, ребенка пытаются научить заправлять постель, заставляют умываться и стирать, обучают и всячески стараются донести до них правду жизни. Но, обычно, такие дети очень напоминают ёжиков, которые ко всему относятся с недоверием и опаской.

Юра Буланов был именно таким «ёжиком», который вечно ходил по школе грязным, курил уже в десятилетнем возрасте и никак не мог смириться с порядками в интернате, а особенно с потерей родителей. Его засаленные штаны, полные радиодеталей, и доброжелательная улыбка, до сих пор стоят у меня перед глазами. Каждый ребенок искал увлечения в учебе, спортивных секциях и различных кружках, Юра записался в радиокружок, а мы, еще по-детски, не понимали, зачем же ему радио. Только спустя годы стало ясно, почему изначально он выбрал именно этот кружок! Он надевал наушники и, сидя перед большим транзистором, часто набирал, пользуясь азбукой Морзе, какую-то замысловатую комбинацию, не слыша сверстников и воспитателей, уходя от жизни интерната в свой особый мир. Небольшая серая комната для радиолюбителей, напоминавшая мне военные базы для шифрования из старых фильмов, вмещала около двадцати детей. Здесь с нами всегда был Виктор Борисович – один из немногих преподавателей, которого любили все, без исключения, мальчишки в интернате, и поэтому хотели ходить в его кружок. Но попадали к нему только те, кто хорошо учился, или просто одаренные дети. Юра был талантливым и всегда с фанатизмом относился ко всему, что касалось кружка радиолюбителей. Он знал азбуку Морзе и лучше всех понимал, как устроено радио. Между занятиями Юра всегда смотрел в окно, сквозь слезы рисуя перед глазами картину входящих в ворота интерната родителей, которые идут забрать своих детей. Сироты просыпаются и засыпают в детдомах с этими мыслями, но родители так и не приходят за ними. Думаю, если бы перед тем, как оставить ребёнка в роддоме, матери знали, через что придется пройти этому малышу, то брошенных детей было бы гораздо меньше, но это не факт… А ребёнок, в силу своего возраста, не понимал сути происходящего и всё надеялся, что мама заберёт его навсегда, все верил, что его родители – самые лучшие на Земле.

Тепло, которое брошенные дети помнят еще из до – интернатской жизни, убивает их и уничтожает изнутри, зарождая в детских сердцах злобу на окружающих. Ведь этим обездоленным кажется, что именно работники интерната лишают их общения с родителями. Так и Юра Буланов, просиживая часами у окна, искал способы борьбы с воспитателями, которые несли ему только добро, с обществом, виновным в его одиночестве, с милицией, которая нашла его в заброшенном доме, умирающего от голода и холода, и привезла в интернат. Он ненавидел все, что касалось системы детдома, надеясь, что за ним приедут и заберут домой. Хотя его «дом» – это не просыхающая от алкоголя мать, вечные пьянки, ссоры и грязь.

Вырванные из реальности. Часть 1 - i_001.png

Однажды, в самый обыкновенный день, Юра сидел в радиокружке у своего стола и кропотливо что-то паял. Виктор Борисович обратился к нему и сказал, что подошла его очередь выходить в эфир. Юра встал, молча подошел к радиоаппарату и начал вслух называть незабываемую комбинацию нашего позывного от школы-интерната: «Роман-Борис-4-Иван-Игрек-Галина». Он был лучшим в секции и, когда он начал говорить в рубку передатчика, сразу становилось понятно – Юра определенно хочет выйти в эфир. Около двух минут он не мог ни с кем связаться. Обычно, если кто-то и выходил в эфир, то само общение было скучным, неинтересным и очень коротким. А этот настойчивый ребенок продолжал монотонно повторять в рубку позывной. Через несколько минут в эфир вышел мужчина. Нашу волну он поймал на далёком Севере. Из ребят никто этому не удивился, ведь такие разговоры в эфире мы слышали каждый день. Мужчина спросил: «Как тебя зовут?». Наш друг ответил: «Юра». Затем незнакомец спросил его фамилию, «Буланов», – ответил парень. В ответ мы услышали: «Я тоже Буланов». Все в комнате привстали от услышанного и посмотрели на Юрку, у которого уже слезились глаза. Мужчина начал расспрашивать мальчика, откуда он и почему оказался в интернате. Слово за словом, от вопроса к вопросу все в радио-комнате начинали понимать, что Юра нашел отца! Стояла полная тишина, а я увидел, как наш преподаватель, Виктор Борисович, чуть дыша, смотрел на Юрку. «Сынок, я приеду и заберу тебя к себе! Я приеду и заберу тебя домой навсегда!», – раздавался голос в рубке. А в ответ – не крик, а тихое слово «Папа». Эфир прекратился, все звуки смолкли. Никто из присутствующих не решался сказать и слова. Я почувствовал, как что-то теплое накатывается на мои глаза. Это были слёзы радости за друга. За тех, кто жил надеждой. За всех, кто не потерял веру. Все ребята не могли сдержать слёз и эмоций. Я быстро вышел из радио комнаты, чтобы другие ребята не видели моих слёз. Невозможно было поверить в то, что случилось, в то, что я слышал и видел. Уже через два месяца отец Юры приехал и забрал своего сына из интерната, а секция радиолюбителей стала такой популярной, что ребята не давали Виктору Борисовичу прохода с просьбами принять их в клуб. Этой секции уже давно нет в интернате, но окна, из которых дети смотрели на дорогу и ждали своих родителей, и по сей день отражают страшную проблему нашего общества – СИРОТСТВО.

Пора безупречной веры

Это одна из историй о несчастном мальчике, чье зачатие не было желанным. С первой минуты жизни он уже был брошенным и одиноким, и попал в детский дом. После пережитого ему пришлось столкнуться с еще большими бедами в интернате. Он все ждал и ждал своих родителей. И мы часто видели его сидящим у окна… «Кардаха» – так, по-дружески, называли его в школе, а я и знать не мог, что его отец, который всю жизнь провел в тюрьмах, убил его мать. На личном опыте я прочувствовал, что тем детям, которые точно знают, что их родителей больше нет в живых, гораздо легче, чем тем, у кого эти «родители» есть. Ведь очень тяжело жить в надежде и ждать того, кто никогда не придет.

Кардаха был самым маленьким и щупленьким в своем классе. Ему никогда не давались учеба и спорт, а единственное, что он умел делать хорошо – это рисовать. Своим позитивом и рисунками этот мальчик нес свет туда, где его не было никогда. У Кардахи была одна особенность, которая забавляла всех в интернате, – огромные, торчащие уши. Он всегда был хорошим другом, никого не обижал, не дрался с другими ребятами, был очень веселым и отзывчивым. В школе-интернате, обретя много друзей, а своего воспитателя начав называть Мамой, он принял все то, что было вокруг, любил всех и дорожил близкими.

Однажды к нам в школу приехали священники из Москвы для того, чтобы набрать группу сирот для обучения при храме. Среди отобранных детей оказался и Кардаха. Мы с ребятами провожали эту группу в столицу России навсегда. Я никогда не видел его таким счастливым, как в тот день. Его улыбка на всю жизнь осталась в моей памяти. Тогда ему было двенадцать лет…

Окончив школу-интернат в 1993 году, я поступил в училище вместе с другими ребятами. О Кардахе мы почти ничего не знали, лишь доходили слухи, что детям, которых забрали в храм, живется очень хорошо. Все были уверены, что обратно уже никто не приедет. Я был сильно удивлен, когда узнал, что моих друзей вернули из храма в интернат! До сих пор не понимаю, как можно было взять этих детей в семью, в церковь, а потом так жестоко выбросить на улицу. Как можно было дать и без того обездоленным мальчишкам Надежду и Веру, а потом так грязно отобрать все и избавиться от них?! Кардаха, которого знали веселым и счастливым, стал неузнаваемым. Ребята рассказывали о том, как настоятель храма активно использовал их для получения денег от московских бизнесменов. Эти дети хотели по-настоящему служить Богу и верили, что нашли свой путь и уже никогда не вернутся в интернат. Прошло еще два года, а за ним так никто и не приехал. А ведь Кардаха до последнего верил, что его снова заберут в храм. Очередная разрушительная потеря… Сначала он остался без родителей и долго не мог принять правила детдома, потом в интернате ему понадобились годы, чтобы назвать своего воспитателя Мамой. А теперь он полностью замкнулся в себе оттого, что был подло обманут и брошен. И самое страшное то, что бросили его те люди, которые никогда и никого не должны бросать по своим убеждениям.

1
{"b":"607426","o":1}