Да в приговоре то не написано, чтобы по кельям яства и питие не было. А будет яства и питие по кельям, ино то лицемернии столы будут в трапезе.

А о старых и о больных, и которые великие нужные стриглися и великие вкупы[108] давали и вотчины, и на собор в трапезу им ходити не возможно за стол, и тем архиман(д)ритом и игуменом не нудити и покоити их нужи, и по разсужению и по человеку, как им возможно быти. Или у которого свой покой лучится, нужи для за немощь, или пришлет кто, ино о том не возбраняти, разсуж(д)аючи смотря по человеку. А в великих обителях всякие бы квасы были и старые, и черствые, и выкислые, и сладкие, и житные, и сыченые, и простые, чье каково естество подмыет – таким бы и покоити по немощем.

Говорити государю о иконописцех, чтобы на Москве и по всем градом немастерское письмо и в рядех иконы собирати, и допытыватися тех иконописцев и впредь им не велети икон писати, дондеже научатся у добрых мастеров.

О пустых церквах. Пригоже, государь, лгота им дати, а отдати бы им пошлина десятильнича и заезд[109] и все мелкие пошлины митрополичи. А дань митрополича имати на попех да тем церковь сооружати. И збирали бы тот приход люди лутчие и сооружали тем церкви. А священники бы тех церквей жили о приходе да о церковной земле.

О искуплении пленных, чтобы не с сох[110] имати тот откуп[111], имати бы откупы из митрополичи и из архиепископли, и изо всех владычных казн, и с монастырей со всех, кто чего достоин, как, государь, ты пожалуешь, положишь, на ком что велишь взяти. А християном, государь царь, и так твоей много тягли в своих податех. Государь, покажи им милость, как тебе государю Бог положит на сердце. При отцы твоем имали с Митрополита и со архиепископов, и со владык из казны владыке Смоленскому пошлина для его недостатков, и они, государь, о том не тужили, а полоненники, государь, нужнее того.

Не написано, государь, в списках о молодых строех[112], которые волосаты ходят по миру. Кое бы их, государь, тебе велети их поизвести – не ходили бы по миру молодыя робята, се есть не Бога ради скитаются, свою волю деют, а мир соблажняют.

О скороморосех. Бога ради, государь, вели их извести, кое бы их не было в твоем царстве. Се тебе, государь, великое спасение, аще бесовская игра их не будет.

О мелких пустынях. Пригоже, государь, тебе велети их сносити в одну пустыню, где пригоже, или в монастыри упокоити, как им мочно питатися.

А всего свыше того, государь, ведает Бог да ты, о всем, как тебе Бог положит на сердце. А то, государь, все добро, как в сем списке писано от Божественнаго Писания и от святых правил.

О игумене Иосифе Волоцком. Написано, государь, в твоих списках у деда твоего, государя нашего, у Великаго князя Ивана Васильевича на Соборе был игумен Иосиф Волоцкий, как, государь, соборовал дед твой и государь наш о вдовых священниках. И на том Соборе у деда твоего были многих монастырей честные архима(н)дриты и игумены, и стары многие тех же монастырей пустынники, которые житием были Богу угодны и Святое Писание известно разумели, потому же, государь, как ныне у тебя, государя, на Соборе многие архиман(д)риты и игумены, и многие старцы изо всех монастырей. И опричь, государь, игумена Иосифа никто не назван, кто у деда твоего был на том Соборе. И будет, государь, тебе угодно деда твоего, государя нашего, тот Собор, и ты бы, государь, Бога ради и тех честных монастырей архиман(д)ритов и игуменов, и старцев велел написати в той статьи во своем списке. А спрашивай, государь, о том Соборе боляр своих старых, те, государь, помнят, кто на том Соборе был архиман (д)ритов и игуменов, и честных старцев. А о всем о том, государь, ведает Бог да ты, государь, как тебе, царю государю, Бог известит»[113].

Середина XVI века – период расцвета русской государственности, собирания духовных сокровищ. В это время появились Великие Макарьевские Четьи Минеи, была составлена Степенная книга – памятник исторической мысли Древней Руси, в котором показан последовательный переход власти от Киевских князей к Владимирским, а затем – к Московским государям. С этого же времени в Русской Церкви началось печатание богослужебной литературы. Особый подъем культурной жизни страны был вызван Соборами 1547 и 1549 годов, прославившими множество русских святых. Им писали Службы, Жития, похвальные слова и иконы. Важнейшими вопросами исправления различных недостатков в жизни общества занимался Стоглавый Собор 1551 года. Вдохновителем и организатором всех этих культурных начинаний был выдающийся труженик на ниве духовного просвещения глава Русской Церкви Митрополит Московский Макарий, канонизированный на Юбилейном Соборе, созванном в связи с празднованием 1000-летия Крещения Руси.

Исследователи освещают жизненный путь Святителя начиная обычно с новгородского периода, так как его имя появляется в летописных источниках только с 1526 года. О предшествующем же времени жизни Митрополита историки ограничиваются в своих высказываниях лишь отдельными упоминаниями. Так, Н. Андреев пишет: «О происхождении и молодых годах Макария сведений не сохранилось. Но имеется очень важное известие, что Макарий был монахом

Пафнутиево-Боровского монастыря, того самого, где в 70-х годах XV века работал вместе с большой артелью иконописцев знаменитый Дионисий, расписывавший позднее Ферапонтов монастырь. Факт этот для нас значителен, так как позволяет предположить, что именно здесь Макарий мог найти и среду, давшую возможность сформироваться его художественным вкусам и отчасти удовлетворить его религиозно-эстетические склонности. Более того, можно думать, что именно здесь он научился иконописному мастерству, так как целая группа мастеров, там работавшая во главе с Митрофаном и Дионисием, вероятно, оставила в монастыре художественно-ремесленную традицию»[114]. А профессор Московской Духовной Академии И. Н. Шабатин высказывает такую мысль: «Меркнут в исторической дали вехи ранней биографии Макария. Сквозь туман этой дали видим свечечку в тесной келье преподобного Пафнутия (Боровского), приобщившего молодого Макария к иноческому чину. Через многие годы сурового монашеского искуса и послушаний, которые выковывают волю к деланию на ниве Христовой, приходит Макарий к архимандритству в довольно известном тогда Лужецком монастыре»[115]. Таким образом, о раннем этапе деятельности Святителя известно очень мало. И если возможны усилия приоткрыть завесу неизвестности с предшествующего времени жизни иерарха, то это осуществимо скорее на основе некоторых косвенных данных. Но тем большую ценность представляют собой возможные результаты такого исследования, так как до сих пор не было предпринято попыток даже периодизировать жизненный путь святителя Макария до его архиерейской хиротонии.

Родился будущий Первоиерарх Русской Церкви в 1482 году в Москве[116] и при Святом Крещении получил имя в честь Архистратига Небесных Сил Михаила[117]. В конце XV века он поступил в основанный преподобным Пафнутием († 1477; память 1 мая) Боровский монастырь Рождества Пресвятой Богородицы[118], где ранее подвизался преподобный Иосиф Волоцкий († 1515; память 9 сентября). В результате последних исследований удалось установить важную особенность взаимоотношений Митрополита Макария и преподобного Иосифа Волоцкого[119], носивших родственный характер. Юный Михаил последовал примеру преподобного Иосифа, принявшего в сей обители монашеское звание. Связующим звеном между ними явился архимандрит Кассиан, записанный в роде Святителя. Вероятно, он был настоятелем Пафнутиево-Боровского монастыря, когда в нем подвизался будущий глава Русской Церкви. В таком случае именно архимандрит Кассиан совершил пострижение послушника Михаила в монахи, назвав его Макарием в честь египетского подвижника – преподобного Макария Великого († 390; память 19 января). Когда архимандрит Кассиан был уже на покое в Иосифо-Волоколамском монастыре, он мог порекомендовать пафнутиевского инока тогдашнему настоятелю обители (1515–1522), будущему Митрополиту Даниилу, а тот вскоре после своей интронизации возвел монаха Макария в настоятели Можайского Лужецкого монастыря.