ПРОЛОГ.

Мститель

В ночном небе бесшумно парил орел. Распластались вширь могучие крылья, их загнутые кверху кончики подрагивают на воздушных потоках, трепещут на ветру перья, клюв раскрыт то ли в угрозе, то ли в дьявольском смехе. Впрочем, зрелище никто по достоинству не оценил: нерадивый дозорный, проснувшись от того, что ненароком сильно всхрапнул, краем глаза заметил тень высоко над собой, однако не придал ей никакого значения, а больше охотников глазеть в небо не нашлось. То была ночь двойного полнолуния, время по здешним преданьям недоброе, вот и попрятались доблестные вояки подальше от света двух лун, дабы не коснулось их ночное зло. Даже когда одно ночное око пялится на тебя сверху, всякое в голову лезет, а если светил сразу два и брызжут они светом, словно напитываясь друг от друга ядом, мыслимо ли устоять?

Орла тонкости местных верований не интересовали, он кружил над военным лагерем не из любопытства и тем более не шпионя на некую третью сторону; ему просто нравилось скользить на тугих воздушных струях... Но дела, дела... Птица сделала крутой вираж и влетела в узкую скальную расщелину, у подножья которой бормотал водопад.

Вода вытекала из озера, называемого Черным. На берегу его стояла старая башня, недавно слегка подновленная и все же выглядевшая дряхлой и заброшенной. Огонек свечи теплился в узком оконце почти под самой крышей.

Орел-синюха спланировал над водами озера, стремительно поднялся на воздушных потоках вверх и уселся на острый каменный отрог недалеко от башни. Дремавшая неподалеку пантера, недавно отобедавшая парой местных грызунов, на шум крыльев заинтересовано подняла изящную голову, но тут же рассержено зашипела: то, что на первый взгляд выглядело птицей, еще выглядело и человеком, и неким невиданным нелюдем, для которого у зверя даже не нашлось подходящего образа, а к тому, что неизвестно, следует относиться с опаской. Черная кошка, пригибаясь к камням, отползла назад, а затем и вовсе предпочла убраться.

Существо - назовем его Мстителем - ненадолго явило свою изменчивую природу перед зверем, но, оставшись в одиночестве, опять укрылось в образе орла-синюхи. Особой надобности в этом не было, ему и так никто не мешал.

Озеро - вот что его интересовало. Прошлое - вот ради чего он прибыл в этот чужой мир, называемый Карохан. Месть - именно она станет его будущим, и он щедро поделится этим будущим с другими.

Мрак, глубина и непомерная тяжесть воды маскировали средоточие паутины магических потоков, уходящих далеко за пределы озера - это было тайной для кого угодно, только не для Мстителя, ибо он умел видеть тайное. В центре паутины скрывался мощный каменный саркофаг размером с хороший дом, запечатанный знаками и символами, мало здесь известными. Существо, что лежало в саркофаге, по человеческим меркам давно было мертво, но по природе своей и мертвым было ядовито для Карохана. Тот, кто устроил захоронение, знал о подобной опасности, однако хотел иметь мертвеца под рукой и наблюдать за ним, чтобы в случае опасности принять меры... Но как это нередко бывает, время переписывает историю, истачивает надписи на долговечных камнях и безжалостно умерщвляет тех, кто собирается жить вечно. Человеческие наблюдатели давно покинули эти места и развеяли по ветрам память об угрозе, таившейся под толщей вод, и до недавних пор башня у Черной долины была еще одним печальным напоминанием о быстротечности и неумолимости времени. Тщательно разработанные магические ритуалы, призванные сдерживать эманации мертвеца, сначала исказились, а затем и вовсе потеряли свой исконный смысл. Когда знающие люди покинули эти места, скудная память о ритуалах переложилась в легенды, не требовавшие дословного исполнения. О том, что здесь покоится Охотник, забыли. Опасность его пребывания на Карохане презрели. Тысяча лет понемногу свела на нет давние угрозы прошлого.

До тех самых пор, пока однажды Мститель, обладающий редким могуществом и очень стойкой памятью, не нашел это место и не бросил в глубокие воды семя мести. Для убийства нет срока давности, да и что значит тысяча здешних лет для путешественников между мирами?

С тех пор прошло лет десять и семя выросло. Оно пустило мощные корни, заметно ослабив магические узы на саркофаге Охотника: вонь грядущих перемен еще не дошла до обоняния тех, кто мог понять значение подобного события, но уже заставила морщить чуткие носы тех, кто понимал толк в магии и жил неподалеку. Оно выбросило вверх ветви с неумолимой требовательностью растения, пробивающего себе путь сквозь мельчайшую трещину в камне. Семя отравило многие души обещанием власти и могущества, а сердца иных - жаждой насилия. Но плоды... плодам еще следовало вызреть. Скоро. Но не сейчас. Орел-синюха смотрел не-птичьими глазами в черные воды и с удовлетворением замечал ослабленные скрепы. Семя разбухло в воде и простерло свою поросль на половину мира. Мира? О нет, как раз именно "мира" в скорости здесь и не ожидалось.

Был ли Мститель по натуре жестоким, злым, находящим удовольствие в насилии? Совсем нет. Ему не чужды доброта, великодушие и милосердие - как он это понимал, только его понятия вряд ли разделили бы насельники Карохана. Бредущий по лугу человек не замечает катастроф под своими ногами; каждый ленивый, бездумный его шаг умерщвляет сотни букашек и хилых ростков, тянущихся к солнцу, но кто скажет, что этот человек - монстр и убийца?

Мститель не был монстром. Ну... почти не был. Некогда, в самом начале поисков Охотника его переполняли чувства и эмоции, цель манила, азарт возбуждал, долгое преследование доводило до исступления, иссушивало душу тщетой и горечью... пока в ней не осталась лишь выжженная пустыня. Он брел дальше или возвращался в место, которое иногда называл домом, или надолго оседал в чужих мирах, но незаконченное дело гнало его дальше. Время, время... Прошли тысячелетия по меркам иных планет... В конце концов он сдержал клятву, нашел Охотника, вернее, его останки, и даже не удивился тому, что тот мертв. Убит. Кровь, разумеется, требовала возмездия.

Мститель давно уже не помнил лицо отца, мертвое тело которого скрывали тяжелые воды Черного озера, но это и не имело никого значения. Честь рода требовала отмщения. Освободившись от бесконечных поисков, он надел ярмо мести совершенно добровольно: теперь она стала единственным смыслом его жизни. Только местью можно завершить начатое. А он всегда доводил свои дела до конца.

Отнятие жизни никогда не было проблемой для существа из расы Охотников. Он не испытывал ни сомнений в собственной силе и умениях, ни колебаний в необходимости завершить месть, и лишь то, что дидарх галлары были врагами незаурядными и могучими, заставляло действовать более осторожно и неторопливо, чем обычно.

Его противники некогда справились с одним из сильнейших Охотников и оставались неузнанными после его смерти, что означало их ум, силу, отличное умение защищаться, прятаться так, чтобы ни один след, будь он физический или эфирный, не привел к их убежищу. Но они были здесь, Мститель знал об этом. Частицы аромата магии дидарх галларов проникали в большинство магических действий, совершаемых в этой части мира, и при этом жестко подавляли магию изначальную, более примитивную и менее действенную, но уже готовую восстать, чтобы затребовать свое исконное право на существование. Очень кстати - для мести ему понадобится все, что можно использовать против дидарх галларов. Враг моего врага - мой друг.

Мститель собирался убить каждого из оставшихся в живых дидарх галларов, одного за другим, без сожаления, угрызений совести или радости: он не стремился к насилию, однако насилие казалось ему единственным вместилищем справедливости, единственным способом воздаяния и успокоения.

Его противники многое изменили в этом мире, но по сути своей так и остались беглецами, преследуемыми Охотником. Скрытность стала второй их натурой, осторожность въелась в их естество как неосторожный загар. Следы их деяний были повсюду, но очевидное не всегда означало то, чем казалось. Беглецы умели прятать концы в воду, в конце концов они сумели стать богами Карохана - а это что-то да значило. И усложняло задачу Мстителя.