Из множества стимуляторов, от рождения предложенных мне страной, остановился я на единственно несущем мне спасение, – страна виною это мне… Где ж, страна, разумность в твоём праве, в чём предназначенье права твоего? В данном случае, оно возмущает!

Чаще всего, когда дело касается какого-то негатива, мы ссылаемся на неблагополучные семьи… На мой взгляд, проблема выходит за рамки подобных представлений. Она не в отдельных семьях. Они по ситуациям разные, как различны и судьбы людей в них. Проблема в обществе в целом – оно не благополучно всё и исходит это общее неблагополучие от образа жизни его руководителей, со всеми их секретами, ни коим образом не подлежащими разглашению, хранящими в себе не имеющие аналогов по своей жестокости преступления по отношению к людям.

Когда мне исполнилось 46 лет, оттолкнув от системы меня, меня собой спасая, моя земная мама ушла, сказать точней, – взлетела! Держа известие в руках (в котельной это было, в которой, находясь в тот момент в заключении, я исполнял обязанности истопника), я понял, что осиротел, что больше здесь я никому не нужен. Вдруг чуждым здесь всё стало для меня. Потрясение было безграничным. Я как бы спустился вдруг с высот, очнулся, пришёл с рождения в себя. Впервые вдруг задал себе вопрос: где нахожусь я? В одно мгновенье мысль всё охватила. Я в зыбке увидел себя, запеленатого в какие-то одежды, четыре широкие резинки, державшие её, сходились на кольце, что было в потолочной балке, концы резинок все в кольцо входили, загибаясь, и каждый белой нитью стянут был; увидел, как кормился молочком я мамы, свою ручонку на её груди, на безымянном пальчике чистейшие узоры…

В одно мгновение увидел вдруг я всё, с чем встретился в системе, что предложила мне она. Увиденное в мире людей потрясло своей примитивной ограниченностью, повсеместной жестокостью, ложью, фальшью и несправедливостью. Я даже сжался от испуга. Позвоночник ожгло. Корни волос пришли в движение. Я почувствовал, что нахожусь в каком-то успокаивающем энергетическом поле. Сероватая структура показала мне это поле со стороны в фокусе пространством растворённой стены предо мною, до которой было метра полтора. Уже в её овалом растворённых пределах далеко и отчётливо просматривающегося пространства, это выразилось светлой равно удлинённой по росту человека капсулой, своеобразным матово-непроницаемым яйцом, парящим в тёмном пространственном мареве… Пространство защитило меня, чтобы с ума я не сошёл, поняв, где оказался.

С исчезновением точки на земле, куда всегда стремился я вернуться, себя я обнаружил вдруг в безликой массе себя непомнящих людей искусственного мира, с утраченным ориентиром смысла и направления. Неожиданно резко обозначилась причина произошедшего тут со мной: я спал все эти годы, я был лишь единицею, частицей людской массы, системой втянутою в сон.

Оставшись в безликой толпе один, я вдруг остро осознал привитую мне обществом наивно-романтическую инфантильность, помешавшую Собою тут мне быть, от воплощения собою оставаться. Именно это обстоятельство указало мне, что здесь, на земле, я – это не что иное, как итог несовершенства существующих людских на ней законов, что здесь я стал виновным ещё не родясь, что я обречён был питать эти несовершенные законы своею плотью и кровью, струиться в их лицемерных артериях этапами бесконечных страданий. Я был в растерянности: что делать мне?!

Вспомнился совет одного из сокамерников – семидесятилетнего старателя одиночки, романтика-золотоискателя, всю жизнь проработавшего на Крайнем Севере. Тогда он советовал мне уехать в Якутию работать в шахте: льготный стаж, зарплата, пенсия, жильё… Его совет тогда был взят мной на заметку.

Каких только работ мне не приходилось выполнять… На мою долю, в основном, выпадали самые трудные и вредные. Этим обстоятельством объясняются и болезни: паховая грыжа, геморрой, туберкулёз, радикулит. А тут ещё шахта. Казалось мне, не хватит моих сил.

В конце концов осилил К. Север я. Работая на К. Севере, сначала в полюсе холода Оймякона, потом уже в тундре заполярья (до Ванькиной Губы 75 км), я четыре километра на работу и обратно ходил, бегал и летом, и зимой…

Не даёт лишь покоя вопрос: почему моя жизнь здесь оказалась трагичной? Кому я “обязан” этим? В Зове Разума я постарался ответить на него, как мог. Написание Зова Разума, со всеми трудностями, оттягивающими его завершение из–за отсутствия образования (напомню, что пишет вам это ребёнок ещё, с любовью на мир чистым взором смотрящий), считаю в этой моей жизни на земле своим предназначением, смыслом своего присутствия здесь. Ради того, чтобы мир людей изменился к лучшему, я обязан был сделать это. Несмотря ни на что! Обязан ради тех, кого мы сейчас воспитываем (их судьбы по ранжиру выставляя!), кто только что родился или ещё рождается, кто стремительно ещё летит к нам, доверчиво вверяя нам свои для счастья предназначенные судьбы. Ради них не сделать этого я не имел права!

Взываю к тем, чьи помыслы Чисты, кто Разума зов мыслью осязает.

Боль планеты ощущая, как свою, я беру на себя ответственность указать на недопустимость происходящего на ней. Не приемля обще существующих представлений об окружающем нас Пространстве, я, получается, как бы вмешиваюсь этим во внутренние дела не только России, но и других государств…

Каких только “внутренних дел” на планете Земля, выставляемых генеральными линиями руководств прошлых периодов или нынешних времён, мы не наблюдаем… Кого устраивает существующее положение? Устраивает ли оно планету и жизнь живущего на ней? Устраивают ли нас все вместе взятые генеральные линии со всеми в них внутренними делами, о невмешательстве в которые нас постоянно предостерегают их инициаторы?!

Тысячелетия мёртвой системы, порождённой общественной скученностью, в результате которой мы потеряли индивидуальную свободу, свободу быть Собой, завели нас в тупик. Противоречия пронзительны до боли! Земля изнемогает. Живое всё страдает на земле из того, что осталось живого…

Есть ли оправдание тому, что человек себя не мыслит Человеком?!

Взаимосвязь системы с тем, что в ней происходит с нами настолько очевидна и серьёзна что поражаешься, что на законодательном уровне ей не придаётся значения. Не придавая значения этой взаимосвязи, мы неотвратимо накапливаем в себе порождённый пренебрежением генный и традиционный симбиоз патологий. С каждым поколением он выражается в нас болезненнее, изощрённее и трагичней.

Если озаботиться подумать, мы не сможем не увидеть, что живём мы в мёртвой технократической системе, главное в которой политика, экономика, власть и наша в ней несвобода. Вернувшись с К. Севера я ознакомился, с информацией до слёз созвучной моему видению мира – как с родными повстречался наконец. Предстал очевиднейший факт: путь избавления от плена системы уже найден! Он ведёт на предложенные нам лесные территории для создания на них родовых поместий.

Книги В. Мегре рекомендую приобрести каждой семье. Скоро содержащаяся в них информация будет востребована. Это будущее. Образ жизни будущего содержится в Истоке нашего прошлого – судный день поможет вспомнить нам Себя, кто охранён для жизни будет им.

Реализация этого гениальнейшего решения, наряду с тем, чем государство занимается сейчас (буквально всем, не исключая всевозможные инно или нано проекты), должна занимать первостепенное значение. Реализация этого решения, – это и благополучие, и безопасность людей. И не только людей России. Это благополучие и безопасность всех людей, живущих на планете. Это единственный выход. Это решение проблем планеты. Её состояние критическое. Успокоить её, для детей своих все пяди её раем возрождая, наиглавнейшая наша задача. Важнее этой задачи для нас ничего быть не может. И за нас это никто не сделает. И мы сделаем это!

Что нужно для реализации этого? Нам нужно чтобы закон о лесных родовых поместьях в Конституции РФ был Первым Законом. Поток Желающих Родов неизбежен. Эту неизбежность подтверждает факт всё более обостряющихся трагических проявлений на планете Земля. Но мы, придерживаясь официальной точки зрения, экспериментируя идеей, молчим. Сколько можно придерживаться того, что в конечном итоге не имеет смысла? Посмотрите в историю, к чему приводила экспериментация таких официальных точек зрения: костры, кресты и плахи… Потом, исследуя выгоду, мы уже поклоняемся тем, над кем надругались, следуем их учениям…