— Как я… — отгородившись от страшных воспоминаний мужа, тихо спросила Мина.

— Та девочка, дочь Кларка, вернула тебя.

— Но как?!

— Она омега — этим все сказано. Мы никогда не знали природы и всех возможностей этих существ. Все, что мы знаем о них — очень малая и неполная толика того, кто и что они такое. Их умения и способности специфичны, не стандартны, волшебны и прочее-прочее. Нам никогда не познать этого своим разумом. Это просто есть. И знаешь, мне все равно, как и что произошло. Главное, что эта девочка вернула мне тебя.

Рис смотрел в глаза Мины, касаясь ее лица пальцами, и столько нежности, любви и счастья было в его взгляде, сколько она, пожалуй, не видела еще ни разу. Сейчас, когда этот мужчина знал, что значит потерять ее — свою истинную, он особо бережно ценил и дорожил их связью, ею самой. Теперь, когда он испытал на себе разрыв со своей парой, ему уже ничто не было чуждо, ничто не волновало и ни в чем не хотелось разбираться. Он готов был верить в мистику, в волшебство и вообще любой бред, лишь бы это помогало.

— Я рядом, — мягко улыбнулась ему Мина, глядя в глаза пристально и нежно, прижимаясь к нему всем телом и давая еще и еще раз убедиться в том, что она с ним, что он не потерял ее.

— Я не смогу пережить это еще раз, — тихо, отчаянно и горько прошептал Рис, прижимая ее к себе крепко-крепко, и прикрывая глаза, в уголках которых собрались слезы. — Не смогу потерять тебя снова. Я больше никогда и никуда тебя не отпущу. Не дам отойти ни на шаг, и не уйду сам.

Девушка только улыбнулась его горячности, ни слова не сказав против или возмутившись, даже не свела все это в шутку. Для него все был предельно серьезно, особенно сейчас, когда только-только он отошел от того урагана боли, что обрушился на него пару дней назад.

— Вы забрали девочку с собой?

— Конечно, — кивнул Рис.

— Где она? Я хочу с ней поговорить, — садясь на постели, произнесла Мина.

— Я бы тоже этого хотел. И много еще кто. Но она все еще не пришла в себя. Вы обе потеряли сознание, когда она вернула тебя. Но ты просто спала, а ее осмотрел врач и сказал, что у нее кома. И он не знает, когда она очнется.

— А мы ведь даже не знаем ее имени, — расстроено протянула Мина.

— Оливия.

— Откуда ты знаешь?

— Сай сказал, — чуть замявшись, протянул Рис. — Он признал в ней свою истинную пару. Не знаю, как так вышло, но он сразу же назвал ее имя, как только увидел, как только почувствовал ее. У него вероятно очень сильные ментальные силы, какие развивал в свое время и я. Либо дело в том, что она омега. Очередная загадка, — вздохнул Рис.

— Как много всего, — растерянно прошептала Мина, качая головой. — Это…так удивительно. Саймон и она.

— Не менее удивительно, чем ты и я, или любая друга пара. Никто никогда не знает, в ком увидит свою половинку и когда. Но ему придется нелегко: она омега.

— Он справится, — уверенно заявила Мина, чуть улыбаясь.

— Не сомневаюсь, — хмыкнул Рис. — Он упрямый и решительный. Практически не отходит от постели этой девочки, держит ее все время за руку и смотрит на нее.

— Она ведь действительно выглядит как девочка, хотя наша ровесница.

— Нам еще многое предстоит узнать о ней, и вообще о ее виде. Теперь она — часть нашей стаи. Она под нашей опекой и защитой. У нее не осталось никого, после того, как я убил Кларка. А без сородича ей не выжить. Теперь у нее есть новый дом.

— Мне кажется, что с нами ей будет лучше, чем с отцом.

— Я тоже так думаю. Ты голодная? — сменил тему Рис.

— Очень, — улыбнулась Мина и тут же вскочила с кровати.

— Хэй, осторожней, — улыбнулся Рис, когда она покачнулась, и тоже поднялся на ноги, поддерживая ее за талию. — Ты только очнулась. И очень ослабла.

— Да, есть немного, — опираясь об него, протянула Мина. — Голова чуть кружится. Тошнит.

— Это последствия того наркотика, что вкололи вам троим, когда похитили. И мы все еще не знаем, что это, — хмуро пояснил мужчина. — Вас с Анжи кое-как вытащила Оливия. Тебя непосредственно, а Анжи находилась рядом, и энергия омеги задела и ее. А вот Билл все еще неважно себя чувствует. Регенерация, ощущения зверя вернулись, но слабость не оставляет. Врач сказал, что и это сойдет на «нет». Но нам еще предстоит выяснить, что это за дрянь, что так влияет на оборотней.

— Это может стать проблемой? — хмуро поинтересовалась Мина.

— Это уже проблема. Но мы разберемся. Обязательно, — ободряюще улыбнулся жене Рис. — Ни о чем не думай и не переживай. Все образуется. Я всегда буду рядом с тобой. Не позволю больше ничему плохому с тобой случиться.

— Я знаю, — мягко улыбнулась Мина, обхватывая ладонями его лицо и осторожно касаясь его губ. — Все будет хорошо.

— Люблю тебя, — хрипло прошептал мужчина, обнимая ее и вновь прикрывая глаза, наслаждаясь моментом, запахом и близостью своей любимой женщины.

— Люблю тебя, — повторила Мина, доверчиво прижимаясь к нему.

Год спустя…

Саймон вздохнул и отвернулся от окна, возвращаясь к постели. Сел на стул, стоящий рядом, привычно протянул руку и сжал в ладони холодные пальчики Оливии. Девушка никак не отреагировала, впрочем — как всегда. Изо дня в день одно и то же: он приходит к своей паре, смотрит на нее, прикасается, потом проверяет все показатели и приборы, подключенные к ней, держит ее за руку и тихо что-то говорит.

Он знает, что она его слышит. И он ее слышит. Но не так, как это происходит у прочих пар. Между ними нет связи, нет метки. Но все же они почти едины. Сай знает, что она его слышит, когда он говорит вслух, а он слышит ее в своих снах. Она приходит к нему каждую ночь, и тоже что-то говорит. Впервые он услышал ее имя. Потом она говорила о себе: что любит, чего хочет, какой цвет ей нравится, что она хочет яблок и абрикос. Это было странно, было нелепо и неестественно. Она рассказывала о себе любые глупые мелочи и заметки, и никогда ничего серьезного. Но парень был рад и этому, ведь ничего другого не было. Он слушал ее голос, и только он был в его снах — тихий, легкий и спокойный. Он ощущал ее присутствие всем своим существом в своём разуме.

Саймон вздохнул и снова посмотрел на милое, детское, изможденное лицо своей пары. Бледная кожа, едва розовые губы, пара почти незаметных веснушек на курносом носике, отросшие до плеч волосы, приобретшие яркость и насыщенность мягкого каштана. Он замечал, как меняется Оливия. Для всех остальных это не было так важно, но не для него. Он знал наизусть все ее черты, замечал малейшие изменения в дыхании и трепете ресниц.

Но всего этого было безумно мало, и все же больше, чем он ожидал, когда понял, что она в коме. Но ведь прошел уже почти год, а она так и не пришла в себя. Он спрашивал у нее почему. А во сне она отвечала, что слишком устала, что ей еще нужно отдохнуть, и он должен подождать. Он ждал, изо дня в день ждал, терпеливо, томительно и мучительно, ведь не было у него другого выхода.

Молодой парень тихо попрощался с Оливией и поднялся на ноги — его еще ждала работа. Подойдя к двери, он, как всегда обернулся напоследок, бросая еще один взгляд на девушку.

И вдруг встретился взглядом с жёлтыми глазами, смотрящими на него прямо, осознанно и мягко…