Тут наш проводник приостановился, и Кузьма его догнал, пошел вровень – словно не Федюнька тут главный. Хоть бы беды не было – два домовых в избе не к добру.

– Ты не думай, хорошо жить будете, – вдруг сказал местный домовик, искоса на моего поглядывая, – я что, я привык тут сам-один хозяйничать, а ты вроде как чужак тут. Понравилось бы тебе, дедушко, коли бы я явился в твою хату? То-то же! Но тут хоромин много, дел тоже невпроворот, предлагаю так – я за господскими буду следить, а тебе отдам все постройки, где девки с хлопцами живут, в горницах да клетях их будешь лад вести, за порядком смотреть… Но хлопот много, отлынивать некогда будет. Согласен?

Приостановился, золотистыми глазенками на Кузьму моего смотрит – сразу видно, хороший хозяин в школе сказочной, куда меня дорожка привела, а коли господарь лад ведет, то и людям в таких домах хорошо живется.

Мой-то домовик сразу бороду поглаживать начал, взгляд его подобрел, на миг лишь он нахмурился – веточку сухую нашел. Выкинул ее, покряхтел для виду – поважничать надобно – и кивнул.

– Быть по-твоему, Федюнька, как Аленку разместим да накормим, так и покажешь мне свои владения, расскажешь, чего требуется…

Я улыбнулась – надо же, попервой обо мне думает, родненький.

– Айда поспешай! И вправду ведь, голодна девка у нас, да после Василисиных испытаний проспит до завтрашней зари, – отозвался рыжий и посеменил в сторону высокого терема с резными балясинами и крыльцом расписным. Я в таких хороминах отродясь не бывала до сегодня, а теперь жить в таком буду – чудеса, да и только!

Повеселевший Кузьма что-то спрашивал негромко, успевал и по сторонам глядеть, и под ноги, про меня не забывал, то и дело ловила я его заботливый взгляд. Доможил Федюнька принял его да в помощники записал – хорошо это, ладно.

– Ты, братанушка, вот еще что скажи, другие суседушки есть в теремах? Неужто один такое хозяйство вел? – поражался мой Кузьма. – И как успевал-то?

– Тяжко было, – вздохнул Федюнька, по ступенькам поднимаясь – проворно, как кошак. – Я почему возрадовался, как тебя увидел? Вот, думаю, идет помощник мне. А ты… – Он расстроенно махнул рукой, двери распахнул, скользнул внутрь по сверкающим натертым половицам.

– Ты уж прости меня, дурака, – виновато пробурчал Кузьма, оглядывая порядок, царивший в подклети, – все сверкает, блестит, ни пылинки, ни паутинки нигде. Хороший в школе хозяин, все в ладу у него.

– Ночами в подызбице не стучи, в поставцах посудой не громыхай, за печью не возись, – предупредил Федюнька строго, – лошадям гривы не путай да стонами народ не изводи, сонных не щекочи – шалости все эти Василиса не любит, мигом вылетишь на болота али в лес, а там свои хозяева, и нам там делать нечего. Скучать не придется, работы тут хватает – сам вишь, как много изб-то, подворье огроменное. Во дворе овинный нам в помощниках, дядька вредный, но справедливый, ввечеру познакомлю.

– Я драки боялся, – честно признался вдруг Кузьма и виновато на меня глянул, – ты, Аленка, не сердись, что я как лешак дикий себя повел. Тут как бывает – в одной избе двум домовым не жить…

– А у нас не одна изба, вона их сколько… – широко улыбнулся рыжий и распахнул перед нами дверь в клеть, которая с этих пор моим домом станет.

Я и охнула – просторная, светлая, с широкими окошками в две стены, с ткаными половичками яркими да сундуками расписными, с широкими лавками у стен. В такой горнице боярской и княжна могла бы жить.

– Проходи, не стой на пороге. – Федюнька первым протопал вперед. – У нас бояре да царские сынки научаются волшбе да чарам, негоже их в черной избе селить, вот и построили такие хоромины.

Я зашла, котомку свою к груди прижимая, трепетно было, боязно, словно во сне очутилась. А на столе вмиг молоко в кувшине оказалось – еще теплое, с пенкой, нашлись тут и каравай маковый, и пироги – рыбный и ягодный, и каша на меду. Я и не думала, что так голодна, пока все это не увидала. Котомку на лавку положила и, прежде чем самой за стол сесть, Кузьме да Федюньке молока отлила, пирога отломила.

– Понятливая девка твоя, уживемся, – довольно сказал местный домовик и улыбнулся широко, отчего еще больше на кота стал похож.

Хорошо здесь, уютно – травы сухие к подволоке привязаны. Мелисса, мята, полынь – горьковатый запах, но приятный. Видать, нечисть шалит, вот и метелки трав сухих тут оберегами и развешены. Я сначала не заметила, а над окошками тоже веночки – ромашка, горицвет, одолень-трава, крапива, веточки ивы, осины, березовые сухие сережки, и кажется – никогда с запахом этим травяным лето не закончится, даже зимою снежной будет пахнуть здесь лесом да лугом. Хорошо, что мой капризный домовик злиться перестал – я с радостью смотрела, как они с рыжим Федюнькой уплетают пирог, обсуждая привычные им заботы да хлопоты.

– Навьи тут не ходють? – серьезно вопрошал Кузьма, попивая молоко. – У нас всяко бывало – на мельнице, поди, жили… места там гиблые были, погост недалече.

– Того года упырь явился неупокоенный – кажуть, ученики черных колдунов постарались. У них занятия были, а двери на проклятый погост, куда их водють мертвяков воскрешать, кто-то приоткрытыми оставил. Так вот… Приполз с кладовища этот мертвяк, переполошил мне чародеек да травниц – они-то с Навью дел не имеют! Но быстро угомонили умертвие, и часу не прошло. У нас тут сильный колдун один имеется – вот он за такими вещами следкует. Кащеем Бессмертным его кличуть…

Тут Федюнька ко мне повернулся.

– Это он у меня наставником будет? – догадалась я. Как подумаю, что с Навью теперь постоянно соприкасаться придется, так и тошно становится, даже горница эта светлая не в радость.

– Ты, девка, не боись, он хоть и колдун, а все ж справедливый, иначе Василиса его бы не покликала сюда. Она, знать, обо всех печется, всех бережет. Она волшебство сохранить хочет, а что не только светлое оно, про то знаешь? То-то же, ведьмарки да чаровники темные тоже нужны миру явьему. Тьма да свет – вместе быть должно им, иначе беды великие в мир людей придут… Но ты про то все узнаешь еще, а пока отдыхай, отдыхай, красава… Завтра тяжкий день.

Под тихое бормотанье домовиков я и заснула. И впервые за долгое время мне омуты черные да дочки водяного не снились. Впервые спокойно я спала, как в детстве.

В опочивальню свою, что в горнице была расположена, я все едино с опаской заходила, хоть Федюнька, домовик местный, мне и показал хоромины – слишком все вокруг было красиво да богато. Из широких окон сосновый бор на холме виднелся – просторно, вольготно, любила я и прежде на лес смотреть, на поляны дикотравные. Чую, хорошо будет здесь жить. А сундуков сколько стоит, ларей – у меня и пожитков-то нет столько.

– Еще бы не хорошо, я как порядок наведу-то, то добре все будет… – послышался скрипучий голосок из-за столба резного, который высился посреди комнаты, изукрашенный росписью аляповатой. И тут же мой домовой вышел на свет белый. – Хозяйка, ты не забудь, этого дня тебе идти в тот терем, где Василиса собирает всех отроков, – будут наставники ваши там…

– А женка твоя где? – Я про наставников своих и думать боялась. Ну кто хороший может обучать черному чародейству? Колдовство, волхвование да заклинание умерших – вот куда меня Василиса после испытания Навью отправила. Говорила, мол, тот, кто смог царство мертвых пройти да живым вернуться, тому прямая дороженька к Кащею Бессмертному да Марье Моревне…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.