Вот так. Всего лишь одно рукопожатие, а на кон поставлена жизнь его и Ефима. Если бы он не вмешался, Ефима бы убили просто потому, что он был там, хотя денег и не брал. А теперь он сам влез в это и уже их две жизни висят на волоске, сплетённые в одну. Вот так всё обыденно просто, жизнь человека ничто по сравнению с пачками зелёных купюр, перетянутых резинкой.

Всё это Назар обдумывал пока ехал домой. То, что нападение на них неспроста, это он понял. То, что всё серьезно, тоже догадался по назойливому присутствию молодого лейтенанта в его палате с регулярными допросами пока он там лежал, поправляясь от сотрясения мозга. Но то, что всё настолько плохо, понял из скупого рассказа Варлама. Да, Варлам не подозревал его и это логично. Никто не будет организовывать на себя нападение и себе же пробивать голову. Другое дело Ефим, который сидел в машине и ждал их, и Олег, который пропал. Хотя никто не знает, куда он пропал. Его могли просто затолкать те, кто нападал на них, в багажник машины и выкинуть в лесу и тогда значит это Ефим. Нет, Ефим это не делал. Почему Назар это знал? Да просто знал и всё. Несмотря на свои молодые годы, он видел людей насквозь. Их нутро, сущность, то, что было их истинным лицом. Такое видение в себе он открыл не сразу. Наверное, пройдя через два года войны в Афгане, он стал смотреть на мир по-другому. Эта война. Она сделала его другим. Она убрала с него тот налёт веры в хорошее, который был у него раньше, а оставила лишь суровую правду жизни. Вернувшись оттуда, он изменился. Да и как не измениться, когда два года ты убиваешь людей. И не важно, что это люди другой веры и вроде как враги, а ты лишь защищаешь свою жизнь и тех, кто рядом, но ты убиваешь, и это меняет тебя. Теперь он уже никогда не улыбался так, как раньше, по доброму, искренне. Теперь на его лице была не улыбка, а оскал. Он помнил тёплую кровь, впервые пролившуюся ему на руки, и теперь здесь, уже на гражданке, он убивал так же спокойно, без колебания. А сожаления и муки совести давно были убраны глубоко в нём.

Так почему же сейчас он решил вступиться за Ефима, хотя все эти два с лишним года, пока он был в банде, он всегда был одиночкой. Его боялись и уважали, несмотря на его молодость. Боялись за бесстрашие, возможно даже безбашенность, а уважали за то, что ведя за собой людей на дело, он продумывал и планировал всё так чётко и правильно, что всё ему удавалось, и везде выходил он победителем. Он обладал истинными качествами лидера, за которые его уважали братки в их бригаде и ненавидел Варлам, чувствуя, что его трон может пошатнуться, если и дальше Назар будет так же себя вести.

Вот поэтому сейчас Варлам с радостью зацепился за слова Назара и дал ему возможность вступиться за Ефима. Он понимал, что вернуть восемьсот штук практически невозможно, а значит по законам бригады за это умрут и Ефим, и Назар, который за него сказал слово.

Назар посмотрел на свое отражение в зеркале заднего вида. Там на него смотрел спокойный взгляд волка одиночки.

– Где наша не пропадала, – Назар подмигнул своему двойнику в зеркале видя, как в глазах того вспыхнули жёлтые искорки.

***

Раскрутить всю схему замута Олега Назару удалось не сразу. Тот, видно, готовился долго и тщательно. То, что Олег гнилой внутри Назар знал, чувствовал его сущность и поэтому всегда держался от него в стороне. Хотя, когда Варлам посылал их на дело, тогда было не до выбора с кем работать. Во всех их бандитских разборках с другими братками Олег всегда прятался за спины своих. Назар это видел, но никогда не говорил об этом никому. К ним в бригаду Олег попал не так давно, где-то полгода назад. Привёл его один из своих, только потом этого пацана убило в очередной перестрелке, там Назара не было. С разборки вернулся лишь один Олег, тогда этому никто не придал значения, видимо зря.

Сейчас, пытаясь найти хоть какие-то зацепки, чтобы узнать, кто их сдал, Назар перетряс всех, кто в то время мог быть в этом борделе. Всех охранников и всех проституток, которые оставались там отсыпаться. Даже уборщицу и ту пришлось припугнуть, чтобы она вспомнила всё, причём не только что было странного в этот день, но и в этот месяц в этом заведении. Этот метод воздействия дал свои результаты. Назар нашёл зацепку. Того, кто прошёл в полуподвал через другой вход и ждал его с этой монтировкой на изготове. Дальше было всё понятно и логично. О том, что их будет всего двое, знал только Олег, так как Ефим всегда оставался в машине, он был старше и не ходил за забором денег. Значит, второй был в сговоре с Олегом. Назар слышал голос Олега, отвлекающий его внимание в самый нужный момент.

Он вычислил этого человека. Его узнала уборщица, увидела мельком и вспомнила, что он подрабатывал здесь сантехником. У Назара были завязки с разными людьми, он ездил, базарил с ними, оставлял инфу. И вскоре Назару сообщили, что разыскиваемый им человек был найден в лесу, не далеко от МКАДа, уже в полуразложившемся состоянии.

То, что Олег не пощадит своего напарника, Назар не сомневался. Теперь оставалось самое сложное – найти Олега. Родных у него в Москве не было, он был приезжий из Хабаровска. Назар знал, что тот не поедет в родной город искать укрытие, так как понимал, что его будут искать. С такими деньгами обычно уезжают за бугор.

Тряханув всё небольшое окружение Олега в виде его девушки и соседки по арендованной комнате в коммуналке, он вышел на его след.

Олега он нашёл отсиживающимся в дачном домике одного из многочисленных дачных товариществ. Бесшумно поднявшись по ступеням, он тихо проник внутрь и увидел спящего в одежде Олега на узкой железной кровати. От шороха в комнате тот проснулся.

Назар подошёл к нему и протянул ещё сонному Олегу его новый загранпаспорт, который тот заказал у своего знакомого, заделанный на другое имя и фамилию, но с фотографией Олега.

– Ты это ждёшь?

Олег весь сжался, понимая, что его час пробил.

– Назар, у меня деньги… восемьсот косарей. Давай пополам… – видя глаза Назара, он, заикаясь, проговорил, – всё забирай, только не убивай…

– Ефима за что подставил?

– Да насрать мне на Ефима, здесь восемьсот кусков. Заживём, как люди. Назар, подумай, восемьсот тысяч зелени!

– Убьют Ефима, если я деньги не верну.

– Да тебе какая разница…

– Не по-пацански ты поступаешь, ради бабок своего подставил.

– Пощади… не убивай…

Назар шёл в сторону обочины, где стояла припаркованная его беха, взятая у одного из своих на время и слышал, как потрескивает вдали горящий дачный домик. Как кричит сторож и как сбегаются на пожар немногочисленные жильцы соседних домиков, так как была осень, и поэтому дачное товарищество уже опустело после окончания летнего сезона.

Начало ноября радовало тёплым и солнечным днём. Алексей возвращался из школы в приподнятом настроении. Да и что грустить, наконец, жизнь налаживалась. Сегодня он получил пятёрку по литературе и четверку по немецкому. Но даже не это его так радовало, а то, что, наконец, бабушку выписали из больницы, и она была дома. Как же он был счастлив видеть её опять дома и знать, что больше не придётся ночевать одному в пустой квартире.

Правда после этой травмы она ещё никак до конца не восстановилась, но Лёшка надеялся, что всё будет нормально. Просто нужно время. Теперь бабушка ходила с палочкой, ещё чувствуя слабость, и поэтому всю работу по дому он взял на себя. Он продолжал готовить им еду из того скудного набора продуктов, который удалось достать на чудом полученную пенсию. Но и это было не главное. Сегодня наконец он должен был поехать на ипподром в конюшню к лошадям. Всё это время Алёша стоически держался и не был там, понимая, что есть более важные вещи и нужно уметь терпеть и ждать. И вот он дождался – сегодня бабуля сказала, что справится сама, и он может съездить к этим своим лошадям.

Так он и сделал. Придя после школы и покормив бабушку обедом, Алёша, быстро переодевшись, понёсся на электричку.