Нарастающая внутренняя напряженность в стране на фоне роста военно-политической активности талибов подтвердила ошибочность первоначальных планов НАТО касательно небольших мобильных вооруженных сил для Афганистана. К 2012 г. личный состав АНА увеличился почти втрое (170 тыс. человек), а полиции – более чем в десять раз (135 тыс. человек). Параллельно росло и количество иностранных военнослужащих. Если в 2006 г. общая численность западного контингента в Афганистане составляла около 36 тыс. человек (из них 22 тыс. американцев), то к началу 2012 г. она достигала уже почти 150 тыс. военнослужащих (из них 90 тыс. из США).
При реализации задач по формированию АНА Кабул и НАТО столкнулись также с резкой нехваткой вооружений, особенно артиллерии, бронетехники, запасных частей, боекомплектов и т.д. В силу того что в течение многих лет афганские вооруженные силы укомплектовывались боевой техникой и снаряжением преимущественно советского производства, американская сторона была вынуждена пойти на возобновление этой практики – так было рационально и экономично.
Однако поначалу натовцы намеревались обойтись без самой России, но новички Альянса из стран Восточной Европы (в частности, Болгария и Румыния), а также Украина оказались не в состоянии решить многие практические вопросы (ремонт, поставка запчастей, подготовка технических специалистов и т.д.). Все это вынуждало представителей военного командования США в конце концов перестать демонстративно препятствовать восстановлению прямого военно-технического сотрудничества (ВТС) между Кабулом и Москвой. Общие договоренности на этот счет были достигнуты еще в начале 2002 г. во время визитов в Москву Х. Карзая, а также министра обороны М. Фахима. При этом на Западе и в самом Афганистане вокруг этого вопроса сразу же развернулась пропагандистская кампания, направленная на искажение и дискредитацию как политики России в отношении этой страны, так и экономического сотрудничества с ней, включая ВТС12. Но постепенно пропагандистская «пыль» начинала оседать. В ходе визита в Москву в марте 2003 г. руководитель МООНСА Л. Брахими (поначалу он также был склонен разделять позиции западных стран) позитивно отреагировал на российско-афганское ВТС, одновременно дав понять, что попытки США подмять под себя строительство афганских вооруженных сил не способствует достижению соответствующих критериям ООН целей создания многонациональных ВС и сил безопасности. Позднее, в мае, представитель командования коалиционных сил генерал К. Айкенбери (будущий посол США в Кабуле) сообщил мне – тогда послу России в Афганистане, что в Вашингтоне «весьма высоко» оценили качество поставляемого афганской армии российского оборудования и «полагают это значительным вкладом Москвы в строительство АНА»13.
В начале 2003 г. натовцы приступили также к реформированию аппарата Министерства обороны Афганистана. Очередной накал страстей между пуштунами и непуштунами теперь уже вокруг этого вопроса, и особенно по квотам и кандидатурам на высокие посты, вновь обострил подогревавшееся западными представителями и влиятельным прозападным крылом Временной администрации взаимное недоверие между бывшими «северянами» и «новыми пуштунами» во властных структурах Кабула.
Актуальной задачей СССР в Афганистане 80-х годов прошлого века наряду с проведением совместных с афганской армией боевых операций было создание административно-управленческих «ядер» в провинциях. Они предназначались для выполнения координирующей роли по обеспечению влияния правительства страны в регионах. В «ядра» входили также представители практически всех групп гражданских и военных советников и т.д. Уже к лету 2002 г. с аналогичными проблемами в этой стране столкнулись и военно-политические представители США и других стран НАТО. Наряду с военными аспектами проблемы Вашингтон и его союзники были вынуждены начать выработку новых, более эффективных алгоритмов социально-политической и экономической работы в Афганистане.
Изучив опыт СССР, в конце 2002 г. США выдвинули концепцию «военно-гражданских региональных команд» (Joint Military-Civilian Regional Groups) с участием ряда структур МООНСА. Идея была поддержана сначала Берлином и Лондоном, а затем и другими союзниками. Позднее появился термин «Совместные региональные команды» (Joint Regional Teams), которые «злые языки» в МООНСА немедленно окрестили «Joint Rembo Teams», но в конце концов закрепилось общее название «Провинциальные восстановительные команды» (Provincial Reconstruction Teams) – ПВК. Помимо США наибольшую активность в их создании проявляли Германия и Великобритания. Немцы фактически были первыми, кто изъявил готовность взять на себя ответственность за один из «островов» и самостоятельно выполнять там все необходимые функции. При этом первоначально многие исходили из того, что программа ПВК должна была действовать вне рамок общей операции Альянса. Однако Вашингтон, опираясь на поддержку немцев и англичан, настаивал на том, чтобы безопасность команд обеспечивалась войсками союзников. Идея ПВК активно лоббировалась ими и на заседании группы экспертов «восьмерки» в Париже по содействию безопасности Афганистана 20 мая 2003 г.; другим ее членам также предлагалось взять на себя их формирование в Герате, Кандагаре, Джелалабаде и Кабуле14
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
