– Это и правда удивительно. Я… готова поклясться, что здесь совсем недавно шел дождь. – Молодая женщина оглядела пустынное шоссе и осторожно открыла дверцу. Тут же, словно по команде, среди деревьев вдоль обочины начали загораться медово-желтые огни фонарей. Некоторое время Элина удивленно смотрела на них, на дорогу, уходящую вверх на холм, на небо, а затем присела и потрогала ладонью асфальт.

– Я была права: он мокрый! – Ее тихий смех как-то очень странно прозвучал в звенящей тишине, и Мари показалось, что все вокруг прислушивается к нему.

– И что с того? Ну, дождь прошел. Нас не задел, и слава богу. – Она нетерпеливо вздохнула. – Садись за руль, поехали к этому треклятому мотелю. Или давай я поведу.

– Нет. Я поведу сама. – Голос Элины остался таким же тихим, но в нем появились совершенно не свойственные ей интонации. – Ты заметила, что это шоссе не похоже на дорогу, по которой часто ездят?

– Хм. Кто-то недавно предлагал сразу же не искать в этом мистику.

Некоторое время они ехали молча. Дорога вела все выше и выше.

– Посмотри направо, Мари. Там сейчас будет зеленая изгородь. Кустарник средней высоты с мелкими, плотными, словно лакированными листочками.

Что-то в голосе Элины заставило Марию без возражений повернуться к окну. Действительно, изгородь. Точно такая, как описывала подруга.

– Ого, – нахмурилась блондинка, разглядывая увиденное. – Слушай, Лин, что-то мне это категорически не нравится. Начитавшись и насмотревшись всякого про перемещения в параллельные миры, я поняла, что ничего хорошего обычно из этого не получается. Например, люди думают, что пережили авиакатастрофу и спокойно живут на острове, а на самом деле вместе с самолетом лежат мертвые на дне океана. Или, допустим, сейчас… мы едем по неизвестному шоссе неизвестно куда, а на самом деле ты просто заснула за рулем, и мы тихо лежим в кювете, а наши тела пожирает пламя.

– Предлагаешь вернуться и проверить, не стоят ли на дороге «скорые» с мигалками? – поинтересовалась Элина. – И вообще, не могли же мы заснуть обе разом. Сдается мне, кому-то надо меньше смотреть телесериалы.

– Я просто пытаюсь найти логическое объяснение происходящему. Например, тому, откуда ты знала про дождь и лакированные листочки.

– Какая разница, Мари? Мои ощущения говорят мне, что мы живы. Едва ли мертвые хотят в туалет.

– О, мертвые еще не то умеют! Сдается мне, кому-то надо чаще смотреть телесериалы, а также читать мистическую фантастику.

– Отвяжись ты со своими сериалами! Лучше смотри вперед. Если я права, то дорога сейчас прекратит подъем и мы увидим ворота. Массивные, двойные, в виде пик, соединенных орнаментом. А за ними – подъездная дорога и огромный парк.

Шоссе перестало уходить вверх, подъем сменился ровной широкой площадкой, залитой теплым светом все тех же фонарей, и они в самом деле увидели высокие кованые ворота. Элина остановила машину, вышла из нее, оперлась на капот, огляделась по сторонам – а потом вдруг, схватившись за горло, бросилась в ближайшие кусты.

Через пару минут она вернулась оттуда, вытираясь салфеткой.

– Прощай, ужин… Ну что, по-моему, самое убедительное доказательство того, что мы живы, тебе не кажется?

– Не кажется. – Мария выбралась из машины и огляделась. – Я смотрела «Некрономикон», «Lost» и «Спуск», а также читала «За гранью разума» Саймака. Тем, кто умирает или находится в коме, может казаться, что они думают, едят, пьют, водят машину, радуются, плачут и даже занимаются сексом. Впрочем, не суть. Меня интересует другое: откуда ты знала про изгородь и ворота? Видела раньше во сне?

– Не во сне. Просто видела. И тебе рассказывала, но ты, похоже, забыла.

– Ошибаешься, – возразила Мари, – но мне казалось, что это был просто сон. Мне тоже порой снится всякое…

– Нет, – покачала головой подруга. – Я часто видела это место, но не во сне. И не совсем наяву… скорее, внутренним взором.

Элина подошла к воротам, потрогала их, подергала.

– Заперто. И никаких вывесок, хозяев, бегущих навстречу… Даже таблички «Частная собственность» нет. А-а-а, вот. – Она просунула руку сквозь прутья решетки, повозилась некоторое время, и ворота со скрипом приоткрылись.

– Мне страшно, Мари, – тихо проговорила Элина. – Хотя что-то подсказывает, что страх сейчас – непозволительная роскошь. Или глупость. Но я никогда не думала, что смогу найти это место… при жизни. – Она вернулась за руль. – Садись. Попробуем напроситься на ночлег.

– А стоит ли?

– Я ужасная трусиха, дорогая, но больше всего боюсь, что второго шанса у нас не будет. К тому же мне любопытно, совпадет ли реальность с тем, что я видела, или нет.

Ворота закрылись, едва машина въехала внутрь. Элина свернула на бетонную дорогу, ведущую к одноэтажному зданию, обсаженному цветущими кустами.

– Это гараж. Но он, кажется, заперт.

– Попробуй своим ключом открыть, – с усмешкой предложила Мари. Но, вместо того, чтобы возразить, Элина отправилась к гаражу и вскоре уже ставила машину внутрь.

– Надеюсь, нас не задержат за взлом и проникновение.

– А есть кому задерживать? – Мария закинула на плечо спортивную сумку. – Здесь вообще, кроме нас, кто-нибудь есть?.. Ладно-ладно, постараюсь быть оптимисткой. Допустим, мы не умерли. Просто в кафе съели что-то не то и теперь ловим глюки. Так лучше? Впрочем, чего гадать? Сейчас возьмем и проверим.

Она достала из кармана джинсов мобильник, проверила наличие сети, а затем попыталась поймать местное радио. Телефон показал какое-то заковыристое название местного оператора связи, и, если верить индикатору, прием был отличным. Радио же долго отвечало шипением, но затем из динамиков полилась незнакомая, но приятная классическая мелодия.

Элина не принимала участия в исследованиях подруги. Ее больше интересовал парк. Огромный, старый, кое-где откровенно запущенный, он был освещен только в некоторых местах.

– Знаешь, почему здесь так темно? – тихо проговорила она. – Потому что тайны не любят яркий свет. И неизвестно, куда мы попадем, гуляя по этим дорожкам.

Мари не ответила, пытаясь поймать радиоволну с новостями.

– Здесь очень славный воздух. Чувствуешь? Запах такой… ну… пахнет дождем, мокрыми листьями, скошенной душистой травой, хотя ее и не косили… хвоей и свежестью. И еще ванилью, цветами и вареньем… вишневым, по-моему.

– Короче, как летом в лесу после дождя, – перебила ее Мари. – Я хочу поймать какое-нибудь нормальное радио, чтобы выяснить, на каком языке говорят в Зазеркалье. Если окажется, что на китайском, у нас будут проблемы.

– В обычном лесу не пахнет вишневым вареньем. Что касается языка, полагаю, проблем не будет, – уверенно проговорила Элина. – Идем. Там, в глубине парка должен стоять старый дом.

– И почему твое воображение не отправило нас на море? – Мария вздохнула и убрала телефон. – Были бы это мои видения – мы бы шли сейчас по белому песку гавайского пляжа и улыбались полураздетым загорелым красавцам.

Бетонная дорожка очень быстро сменилась мощеной, затем превратилась в лесную тропинку, и вскоре они вышли к дому, стоящему под углом к тропе. Дом был огромным, старым, но очень крепким, и прямо-таки источал аромат тайн. Плотные ставни скрывали окна, на крыше чуть подергивался флюгер в виде кошачьей фигурки.

Элина в нерешительности остановилась.

– Я знаю этот дом снаружи. Сейчас мы выйдем к парадному входу. Там смешная лестница: две ступеньки, площадка, пять ступенек, площадка, и еще три ступеньки. Я могу сказать, где какая щепка отколота и где облезла краска. Но… проблема в том, Мари, что в своих видениях мне ни разу не удалось зайти внутрь.

Подруги обогнули дом. Кусты и деревья возле входа были аккуратно подстрижены, дорожки посыпаны белым песком.

– Странно, правда? Получается, кто-то присматривает за домом. Значит, здесь должны быть люди, – проговорила Элина.

– Если ты вдруг окажешься хозяйкой или наследницей всего этого великолепия, я, пожалуй, проставлюсь, – усмехнулась Мари. – Может, попробуешь зайти внутрь?