Они провела мужчин в северное крыло обходной галереи, в помещение с выходящими в сад окнами, убранство которого говорило о том, что здесь останавливаются люди высокого положения. Искандер вошел внутрь, огляделся, неторопливо снял плащ, отстегнул пояс с мечом и кинжалом. Один из его спутников помог царю расстегнуть кожаный доспех. Герика ненадолго вышла, чтобы распорядиться насчет питьевой воды и принадлежностей для умывания, а когда вернулась, быстро что-то написала на дощечке и с легким поклоном протянула ее царю.

– «Могу ли я еще чем-нибудь помочь вам, государь?» – прочитал он вслух и усмехнулся, возвращая дощечку жрице: – Благодарю, больше ничего не нужно. Передай своей госпоже, что я хотел бы переговорить с ней сразу после того, как покину святилище.

Герика кивнула, бросила быстрый внимательный взгляд на мужчин и бесшумно удалилась.

Как только девушка вышла, Искандер плотно прикрыл за ней дверь, выждал немного, прислушиваясь к удаляющимся шагам, а потом повернулся к своему рослому спутнику и тихо спросил:

– Ну, что скажешь, Кромхарт?

– Жарко в клятом платке, – поморщился тот и поскреб в затылке. – И дует снизу. Не понимаю, как вы ходите без штанов и в платье. Это же бабская одежда!

Искандер негромко рассмеялся:

– Это не платье, а мужская туника. Я не понимаю другого: как в такую жару ваши причиндалы не спекаются в кожаных штанах, а, Рагнар?

– Провались ты, – дружелюбно отозвался тот, кого назвали Рагнаром, и с наслаждением отхлебнул прохладной воды из кувшина. Искандер хотел было сказать ему, что эта вода предназначена не для питья, а для омовения рук, но передумал.

В дверь постучали. Младшие жрицы принесли тазы для умывания, полотенца, корзину со свежими фруктами, большую бутыль разбавленного вина и ушли, многозначительно переглядываясь и хихикая. Но уставшим с дороги воинам было не до заигрываний с девчонками, а царь в их сторону даже не повернул головы. Пока его люди с наслаждением смывали с себя пыль и пот, он подошел и встал у окна, задумчиво глядя на пышно цветущий сад. Подобные мгновения в его жизни были на вес золота – потому, что заканчивались быстро, а повторялись редко. Слишком редко.

Мимо окна, что-то негромко напевая, прошла девушка с венком из белых цветов в руках. Она вплетала последние стебельки, поэтому не смотрела по сторонам и не заметила стоящего неподалеку царя. Судя по простой, незатейливо украшенной тунике, это была одна из паломниц; ее длинные пепельные волосы спускались до самых бедер. Кажется, она была красива – Искандер не успел разглядеть лицо; впрочем, в шестнадцать-семнадцать лет все девушки прекрасны, словно только что распустившиеся цветы. Но не ее красота и юность оставили след в его душе: ему вдруг показалось, что это проходит мимо жизнь, спокойная, беззаботная и счастливая, такая, какой у него давно уже нет, и, скорее всего, никогда не будет…

Рядом с царем бесшумно возник его рослый приятель. Несколько мгновений он провожал взглядом девушку, а потом наклонился к его уху и прошептал:

– Это она.

– С чего ты взял? – нахмурился Искандер.

– Пока ты пялился на девчонку, я смотрел на ее сандалии. Они расшиты золотом и стоят столько же, сколько моя лошадь.

Какое-то время царь молчал. Потом велел своим спутникам ждать его здесь, накинул плащ и отправился в святилище Тривии.

Не то что бы Рагнару Кромхарту слова танарийского государя были не указ, но сидеть и ждать в четырех стенах он счел скучным и утомительным занятием, а потому, вскоре после его ухода, взял и вышел во двор, чтобы побродить по округе и посмотреть, как и что тут устроено. Он никогда раньше не был в храмах, подобных этому, и все, что здесь происходило, вызывало у него любопытство. А любопытство и похоть, как говорил отец, нужно удовлетворять как можно скорее.

– Эй, воин, куда ты? – окликнул его девичий голос, когда он собрался было пройти в южную галерею. – Мужчинам запрещено сюда входить!

Он обернулся. Стоявшая перед ним девушка в темно-серой тунике была симпатичной: каштановые волосы, блестящие карие глаза, игривая улыбка.

– Здесь живут непосвященные сестры, – пояснила она. – Ты разве не знал?

Рагнар покачал головой.

– Ты прибыл издалека? Впервые в нашем храме? – Он кивнул, и девушка задумчиво оглядела его. – Хочешь, расскажу, что тут есть интересного?

Он снова кивнул, и юная жрица увлекла его за собой, без умолку болтая о том, насколько древний этот храм Тривии, сколько мастеров его строило, сколько в нем помещений и разных святынь. Рагнар слушал ее и удивлялся, но не истории храма, а способности южных женщин так долго и много говорить.

– А здесь находится источник, который дает силу мужчинам, – улыбнулась девушка, показывая ему замшелый фонтан за стеной, отделяющей двор от сада. – Но у тебя ее и так хоть отбавляй… Все равно попробуй, она хорошо утоляет жажду. – Непосвященная зачерпнула воду глиняной кружкой и протянула ее мужчине. Девичья ладонь при этом весьма недвусмысленно скользнула по его руке, но Рагнар сделал вид, что ничего не заметил, и неторопливо сделал пару глотков.

– Послушай… – Девушка смущенно взглянула на него из-под ресниц, щеки ее покрылись румянцем. – В храме нас обучают многим вещам, в том числе общению с мужчиной. Мое время пришло: атикайя сказала, что я могу выбрать, с кем провести ночь. Ты красив и силен… ты мне нравишься. Скажи, ты согласился бы… ну… – Она слегка прикусила губу и снова опустила глаза.

Рагнар удивленно приподнял бровь, а потом с видимым интересом прошелся взглядом по фигуре девушки. Взгляда ему показалось мало, и он провел ладонью по ее обнаженной руке. Кожа нежная, гладкая… а в других местах наверняка еще нежнее и мягче. Он стиснул зубы.

Нет, нельзя. Они пришли сюда не за этим.

Девушка приподнялась на носочки, кончиками пальцев дотронулась до его щеки – не очень уверенно, но ласково. Как же давно его не касалась женская рука… Рагнар огляделся и, поняв, что вокруг никого нет, резким движением притянул девушку к себе и впился губами в ее губы. В первый миг она едва не задохнулась, но потом обвила его шею руками и ответила на поцелуй. Похоже, целовалась она впервые, неумело, но увлеченно, и Рагнар подумал: почему бы и нет? Ведь она сама попросила.

Девственнице много не надо: подхватить на руки, прижать к стене, задрать ей тунику и раздвинуть ноги… а потом заткнуть рот поцелуем, чтобы не вздумала кричать. Ничего, потерпит. В конце концов, больно бывает только в первый раз.

Клятая «бабская одежда» оказалась гораздо удобнее, чем штаны: не пришлось ничего снимать… Когда все закончилось, Рагнар, отдышавшись и медленно разжав объятия, аккуратно поставил девушку на землю. Она стирала слезы и смотрела на него с возмущением и злостью.

– Ты… ты… – всхлипывала она. – Ты мерзкое животное! Это должно было произойти не так и не здесь!

Он пожал плечами и отряхнул спереди тунику. Интересно, чего она ждала? Что женщинами становятся как-то по-другому? Что ей наговорили эти полоумные жрицы?

Девчонка, с трудом сдерживая рыдания, заковыляла к фонтану, и Рагнар решил, что лучше оставить ее одну. Ничего страшного, потом еще не раз вспомнит его добрым словом, когда познает слащавых мягкотелых южан. А ему пора возвращаться… и хорошо, если о том, что здесь произошло, не узнает царь Искандер.

Пламя свечей дрожало, и бронзовый лик Тривии то озарялся светом, то погружался в тень. Искандер смотрел на Великую Богиню, и в полумраке ему чудилось, что ответный ее взгляд полон сдержанного гнева. Что ж, справедливо. Он это заслужил.

– Я не принес дары, чтобы ты не решила, будто я хочу купить твою милость и снисхождение, – еле слышно проговорил он. – Я сделал то, что сделал, и не горжусь этим. А то, как я вынужден поступить сейчас… Ты же знаешь, у меня нет выбора. Загляни в мою душу, прошу тебя, и не спеши осуждать. Мои силы не бесконечны, но я должен во что бы то ни стало защитить свою землю…