Финнавар вернулся к жертвенному камню, ещё раз окинул взглядом всех девушек, но как будто на мне чуть задержался. А может, просто мнительность подкладывала воображению ложные образы. В любом случае герцог пока ничего не говорил. Но, последний раз что-то обдумав, разомкнул плотно сжатые губы:

– Око Рощи не увидело в ваших душах ничего, что могло бы заставить отправить кого-то из вас домой, миледи. Посему вы можете спокойно возвращаться в замок. На тропе вас встретят провожатые.

Всё ещё не веря, что удалось пройти это странное испытание или проверку, я самой последней вышла из Рощи, и только тогда заметила, что вокруг совсем стемнело.

Когда в резиденцию наконец вернулся его величество, это стало заметно ещё до того, как служанки успели принести мне, как на хвосте сороки, последние вести. С утра в замке поднялся слишком большой шум, слишком рано затопотали по коридору и тихо загалдели горничные. Его ждали на пару дней позже, и приезд стал для всех сродни маленькому концу света. Полин с загадочным лицом заглянула в комнату, когда я ещё не успела встать с постели, прислушиваясь к всеобщей суматохе и своим собственным ощущениям.

– Его величество… – начала служанка.

– Я поняла.

– Изволите вставать? – Полин сделала ещё шаг внутрь.

– Конечно! Не стану же я валяться тут, когда остальные девушки уже наверняка достали пудреницы.

Полин спешно вошла и отдёрнула плотные портьеры на окне, впуская яркий солнечный свет, который только приумножался, отражаясь от снега, что сыпал не переставая все последние дни. Я, не глядя, сунула ноги в остроносые домашние туфли и выглянула во двор. Окна моих покоев, как и у остальных леди, выходили на главный подъезд. Оттуда как раз отдалялась высокая, украшенная резными вензелями карета, а на крыльцо поднимались чуть грузная дама за руку с мальчиком лет четырёх.

– Его величество приехал верхом. Я видела, – так и млея от восхищения, прошептала Полин за плечом, тоже заглядывая в окно. – Я никогда не видела никого более мужественного. Ей-ей вам говорю.

– Ты забыла, верно, зачем я сюда приехала.

Служанка отступила, обиженно сопя.

– Знаю-знаю. Влюбляться в него вы не хотите.

– Вот именно!

– Ну а что мне сказать, если его величество так красив, что аж глаза слепит? Первый раз короля видела. Вот как вас сейчас.

Я смягчилась и повернулась к ней. Что взъелась, и правда? Как служанка, которая мужчин знатнее барона и красивее моего мужа, верно, не видела никогда, могла не впечатлиться его величеством, молодым королём Азурхила? А уж если учесть то, что мой супруг далёк от идеалов, то понятным становится трепет и восхищение Полин при виде Анвиры.

– Ладно. Я не стану спорить против очевидного. Но не надо мне его сватать.

Служанка улыбнулась, так и не пролив слёз, которые просились на глаза. Я села перед зеркалом и уставилась в него невидяще, пока Полин расчёсывала мне волосы и собирала от висков назад. Волнение всё больше охватывало, духотой сковывая грудь. Много раз я представляла себе встречу с Анвирой, но когда она приблизилась настолько, что можно просто столкнуться с ним в одном из переходов замка, становилось не по себе.

– Всё-таки вы так красивы, миледи, – вздохнула Полин. – И так дивно будете смотреться рядом с его величеством…

Я перестала пялиться в пустоту и невольно обвела взглядом своё отражение. Мужчины говорили мне комплименты уже с самой юности, когда у девушек начинается пора цветения. Вот и герцог Дунфорт не удержался, уж насколько холоден для остальных. Но при мысли об Анвире я начинала сомневаться в своих природных чарах. А других под рукой не было. Пусть мужи их рода и неподвластны колдовству, а оставалось надеяться, что женские прелести ещё способны их покорить. Говорят, его почившая жена была редкостной красавицей. И почему-то думалось, что соперничать в первую очередь придётся именно с ней.

За завтраком леди были все чрезмерно возбуждены приездом короля. Даже графиня Фланаган не удосужилась ничем меня подколоть. Её нападки я всегда встречала со спокойствием, которому, верно, позавидовали бы скульптуры в садовом фонтане. А тут даже стало как-то скучно.

– Значит, скоро будет бал, – едва не хлопая в ладоши, шепнула мне Пастушка. – Это наверняка будет грандиозно!

Сидящая рядом северянка только скривила губы на её слова. Она по-прежнему не выказывала никакой радости от своего нахождения здесь.

– Вижу, вам балы неинтересны, миледи? – любопытство подтолкнуло расспросить её хоть о чём-то.

Она для меня оставалась самой загадочной из всех. Вот так молчит-молчит, а потом вдруг выдаст какой фортель. Лучше бы знать, на что она способна.

Кэтлин посмотрела на меня задумчиво и вновь упёрла взгляд в свою тарелку, на которой нетронутыми лежали два кусочка ветчины. И я не стала допытываться, что не так; у всех есть право грустить по какому-то поводу. Зачем лезть в душу?

После завтрака, наоборот, в замке стало необычайно тихо. А всё потому, что шепотки слуг донесли: матушка короля и его сын изволят отдыхать после дороги. Отдыхал ли его величество? Вряд ли. Такие мужчины могут спать и всего час в сутки, а потом быть бодрыми, словно не размыкали глаз всю ночь.

Казалось бы, оживление девушек ничто не сможет усилить, но нет. Ещё больше их взбудоражила весть, что в нескольких сундуках из столицы утром привезли и наряды для бала-маскарада. Они быстро закончили каждодневную прогулку и разбежались по комнатам. Когда я вернулась в свою, то с удивлением обнаружила рядом с растерянной и обрадованной Дараной долговязого, как игла, мужчину в строгом сюртуке и маленьком пенсне. Он поначалу близоруко сощурился поверх него, а после посмотрел исподлобья сквозь круглые стёкла.

– Доброе утро, миледи! – чопорно поздоровался, вставая с кресла. – Позвольте представиться. Я портной Эрк Браун. Прибыл сюда по поручению его величества, чтобы проверить все мерки его… гхм… невест. Наряды к балу готовы, но ещё есть время что-то исправить, если размер где-то не сойдётся. Что вряд ли. Гхм…

Я покосилась на Дарану, которая слушала его во все уши, а после с благоговением подала компактный сундучок, когда портной протянул за ним руку. С видом хирурга мистер Браун достал свёрнутую ленту для измерения и желтоватый лист бумаги. Служанка тут же поставила на стол рядом с ним чернильницу.

Какой, однако, церемониал.

– Очень рада знакомству, мистер Браун. – Я подошла, на ходу снимая плащ. – Я чем-то могу вам помочь?

– Просто… гхм… постойте смирно.

Портной скупо улыбнулся и развернул измерительную ленту.

Я покорно замерла у зеркала, а тот неспешно принялся ходить вокруг, то обхватывая талию, то прикладывая ленту к моему предплечью, то к спине.

– Вы последнее время не худели, миледи? – спросил между делом.

– Может, и похудела. От таких-то переживаний.

Мастер удивлённо хмыкнул, но больше ничего не сказал. Все отметки он занёс на бумагу, после чего без лишних слов собрался и, вежливо попрощавшись, ушёл.

Дарана так и расцвела, провожая его взглядом.

– Это он, лучший портной столицы! – Она приложила руки к груди. – Всё бы отдала, чтобы поучиться у него.

– А ты умеешь шить? – Я подала ей ранее брошенный на кресло плащ.

– Умею, миледи. И хотела бы быть такой известной, как он. Только, – она оглянулась на дверь, вешая плащ в шкаф, – тётушка… Ваша тётушка не разрешала мне даже пойти к нашему портному в помощницы. Я всему училась сама.

– Как жаль.

Дарана разгадала безразличие в моём голосе, которое, впрочем, я вовсе и не пыталась скрыть. Она надулась, словно на обидные слова подруги. Похоже, уже привыкла, что именно я её госпожа, а не настоящая Орли. Возможно, я даже ей чем-то нравилась. На миг мне стало её действительно жаль. Захотелось даже пообещать, что если я стану королевой, то обязательно отправлю её учиться к мистеру Брауну. Но я промолчала: и сама не знала, что будет со мной, когда свершится месть. Зачем давать ненужные надежды? К тому же полного доверия к чужим слугам до сих пор не было.