Следующий замечательный эксперимент также демонстрирует процессы самоорганизации в сложных системах. Представьте себе озеро, в котором плавают утки. С одной стороны этого озера стою я и кидаю уткам корм с периодичностью раз в 10 секунд. С другой стороны озера стоите вы и бросаете корм в два раза реже – раз в 20 секунд. Утки, очень быстро «прочитав» правила игры, самоорганизуются таким образом, что на моей части озера их скопится больше, а на вашей – меньше. То есть каждая утка будет получать корм через равный промежуток времени. Как они к этому пришли? Разве они смогли договориться? Или ими кто-то управлял? Нет. Процесс самоорганизации не требует внешнего регулирования. Сложная система, состоящая из множества уток, самоорганизовалась.

Итак, самоорганизация происходит без внешнего воздействия. Это означает, что система, длительное время пребывающая в равновесном состоянии, вдруг претерпевает резкие изменения в результате совершенно незначительного воздействия. И эти изменения происходят без внешнего регулирования. Системой уже никто не управляет. Поэтому истинные причины этих революционных процессов в системах надо искать не вовне, а внутри. Возможно, в моем примере мы (двоечники и хулиганы) оказались более харизматичными, чем отличник, или ему по душе пришлась его новая роль хулигана-двоечника, а может, у него не хватило воли или смелости ответить отказом на наше «да хорош ты, на, покури» и т. д. Причины всегда внутри, снаружи лишь поводы – вот ключевая идея самоорганизации.

Оглянитесь вокруг, и вы везде увидите самоорганизацию. Самоорганизуясь, мы паркуем свои автомобили перед супермаркетом, рассаживаемся на стулья в концертном зале, выходим из вагона метро, пересекаем дорогу на многолюдном пешеходном переходе, реагируем на дым в помещении, покупаем акции на бирже и доллары в банковской кассе.

Особенно интересно наблюдать процессы групповой самоорганизации в группах людей. Группа, состоящая даже из двух человек, постоянно самоорганизуется. Эти спорадически возникающие процессы самоорганизации психологи называют групповой динамикой. Между участниками возникают симпатии и антипатии, спонтанно распределяются роли, происходит эмоциональное заражение, формируются группировки (очевидно, что последнее имеет место в группах от трех человек). И это касается абсолютно любой группы, вне зависимости от количества человек и ролей (это могут быть заклятые враги, страстные любовники, равнодушные незнакомцы и т. п.). Почему так? Потому, что нахождение в группе для любого человека связано с неразрешимым противоречием. С одной стороны, каждый из нас стремится быть членом группы. Мы все без исключения нуждаемся в других людях. Другие нужны нам для реализации своих целей и удовлетворения потребностей. С другой стороны, у каждого из нас в крови заложено желание быть свободным и независимым от других членов группы. Баланс между этими противоречивыми потребностями очень хрупок, и любое, даже самое незначительное событие приводит к его нарушению. Таким образом, находясь в группе, мы обречены испытывать постоянное напряжение. Когда напряжение достигает точки критичности, происходит взрыв равновесия в группе (конфликт, объятия и пр.). Система самоорганизуется.

Что мы делаем, когда нам некомфортно, когда мы чувствуем напряжение? Мы стремимся выйти из этой ситуации. Если говорить о групповой динамике, то снятию напряжения способствует формализация ситуации, то есть формирование команды. Любая команда предполагает наличие цели, распределение ролей и выдвижение лидера. Таким образом, когда у участников группы появляется общая цель, когда роли строго распределены и поддерживаются или когда есть легитимный лидер, ситуация формализуется и напряжение снимается. В системе вновь воцаряется равновесие. Правда, до поры до времени, а точнее, до новой критической точки.

Пока формализация в силе, группа остается в состоянии равновесия. Но любое событие, внешнее или внутреннее, может ее вывести из этого состояния: изменилась цель, кто-то начал протестовать против своей роли, сменился лидер. Равновесие теряется, группа вновь самоорганизуется (образуются подгруппы, удаляются инакомыслящие, находится и наказывается «козел отпущения» и т. д.) и весь процесс повторяется сначала.

Причудливые и порой поражающие воображение фигуры, которые описывают в воздухе стаи птиц (не поленитесь, посмотрите в интернете один из множества роликов) – это тоже пример самоорганизации. Мы знаем все про этих птиц, мы изучили их вдоль и поперек, но мы никак не можем понять, как стае из нескольких миллионов птиц удается так слаженно изобразить в небе ленту Мёбиуса или в одно мгновение разделиться на две-три подгруппы. Откуда птицы знают, куда им надо лететь и с какой скоростью? Кто ими руководит? Может быть, вожак? Но ведь подобные сложные танцы можно наблюдать и в неодушевленных системах, например в ураганах. А там кто руководит? Отдельные молекулы воды не могут общаться друг с другом и, конечно же, не могут руководствоваться приказами лидера. И тем не менее мы можем наблюдать причудливые воронки и другие сложные фигуры, формируемые отдельными молекулами. Ни в стае птиц, ни в ураганах нет руководителя. Все это самоорганизация.

Лауреат Нобелевской премии по экономике Томас К. Шеллинг (один из неэкономистов, заслуживших премию именно по экономике) в своем труде «Микромотивы и макроповедение» описывает механизмы самоорганизации различных групп людей, отличающихся друг от друга некоторыми признаками (цвет кожи, уровень дохода, воспитание и т. п.). На основании разработанных моделей и с использованием несложного математического аппарата Шеллинг убедительно доказывает бесполезность всякого рода идей несистемного «разбавления» таких групп с целью ассимиляции людей с «неудобными» признаками. Например, если в черный неблагополучный квартал подселить белых праведников, ничем хорошим это не закончится – через некоторое время (Шеллинг даже рассчитал, через какое именно) белые семьи одна за другой начнут покидать квартал. И чем дальше, тем масштабнее будут отъезды. Прочитай наша классная руководительница этот труд Шеллинга, она вряд ли пересадила бы меня к отличнику.

Мир сегодня сплошь и рядом состоит из сложных самоорганизующихся систем. Сложных, потому что они состоят из множеств взаимосвязанных элементов. Самоорганизующихся – потому что эти элементы неведомым нам образом и без очевидных причин вдруг резко группируются и меняют траекторию развития и основные свойства самой системы.

Понять поведение таких систем, научиться в них лавировать и принимать эффективные решения на основе старых добрых методов, увы, не получится. Тут нужен новый тип мышления, именуемый системным. Системно мыслящие люди видят то, чего не видят другие, умеют различать скрытые взаимосвязи, отличать главное от деталей. Системно мыслящие люди более эффективны, они умеют избегать напрасных рисков и добиваться своих целей минимальными усилиями. Системное мышление – вот основа познания современного сложного мира.

Итак, мы выяснили, что нашему мозгу непривычно осознавать и уж тем более прогнозировать поведение сложных самоорганизующихся систем. Подобные системы кажутся нам нелогичными, странными, не поддающимися анализу. Наши традиционные инструменты познания действительности перестают работать, когда мы используем их в сложных самоорганизующихся системах. Анализируя проблему облака, мы используем редукцию, которая так хорошо зарекомендовала себя, когда мы ремонтировали старинные бабушкины часы.

Ранее мы уже говорили о том, почему мы испытываем такие сложности с системным мышлением. Проблема в том, что условия нашего существования никогда и не требовали от нас подобных навыков. Мы прекрасно ладили с этим миром и безо всякого системного мышления. Даже когда слезли с деревьев, выпрямились и взяли в руки примитивные орудия труда. И даже сегодня, когда вместо глиняной таблички вы используете сенсорный экран смартфона, для мозга разница между этими средствами коммуникации не настолько велика, чтобы эволюционировать.