Господи, какие у него руки… крепкие, сильные, тёплые! Его объятия, словно колыбель, умиротворяют, успокаивают. Он прижимает меня к груди, целуя, и я слышу, как бьётся его сердце, ускоренно, быстро, словно спешит навстречу чему-то. Я знаю чему – тому, что и является моей целью, и я понимаю, что сейчас, в эту секунду, близка к ней, как никогда.

От его рубашки пахнет терпкой туалетной водой, пахнет изысканно, дорого – запах успешного мужчины, который следит за собой, вынужден делать это в силу своего статуса.

Я снимаю его одежду изящно соблазняя одним лишь этим. Сколько раз мои руки тренировались, чтобы делать это безупречно? Сотни. Мои пальцы касаются его кожи так искусно, что он стонет от одних лишь этих прикосновений. Я не даю ему много, но ровно столько, сколько нужно, чтобы поработить, но остаться загадкой, неразгаданным ребусом, непрочтённой книгой.

Мы сливаемся в одно, и чувственность дополняется удовольствием физическим. Невероятное наслаждение испытываем мы оба, а я открываю для себя не существовавший ранее мир – сказочный, волшебный, необходимый мне с самого раннего детства – мир любви. Наши губы не целуют – они ласкают, живя этими ласками сами. В этот миг наше слияние – единственное, что важно, что имеет хоть какое-либо значение, зачем мы пришли в этот мир, зачем рождены, взращены, научены всему. Чтобы встретиться однажды и соединиться так плотно и трепетно, так желанно, что наши сердца, подчинившись непреодолимому, бьются в одном ритме, заранее зная когда и как встрепенётся то, другое.

Огни города освещают наше ложе. Я не раз, открывая в полудреме глаза, нахожу Макса приподнявшимся на локте и с улыбкой изучающим меня.  Мои мысли туманны, я не хочу помнить о своих планах, сегодня значение имеют лишь мои желания. И самое главное из них – секс, я безумно хочу секса с этим мужчиной, много секса, частого, разнообразного, долгого. «Вначале отпущу себя, а потом соберу снова и подумаю о целях», – решаю, окончательно погружаясь в глубокий и спокойный сон, безмятежный оттого, что впервые в жизни познано чувство защищённости, блаженной беспечности и умиротворения в объятиях мужчины.

{Barcelona – get up}

В воскресенье без четверти одинадцать я вижу Мерседес Максима во дворе своего дома. Тут же робот из моего смартфона тянет своё «квэ-квэ».

«Я в нетерпении!»

«Философ из тебя не выйдет»

«Я претендую на другую роль в твоей жизни»

«Какую?»

«Позже скажу :))))»

«Ок, спускаюсь!».

Оригинальным отдыхом оказался парк развлечений в Сокольниках.

– Признавайся, когда в последний раз качалась на качелях?

– О, и не спрашивай, давно это было! Сейчас мои качели – это годовые отчёты.

– Сегодня пошлём их к чёрту! – смеётся.

Подходим к американским горкам:

– Предлагаю начать отсюда, – браво вещает Максим.

– И что… вот так и окончится моя жизнь? А я так и не съездила в Токио!

– Не бойся, не пропадёшь, ты же со мной!

– Нда? И что же ты сделаешь?

– Возьму тебя на руки и спрыгну!

– Что ж, самоуверенности тебе не занимать! – смеюсь.

– А тут дело вовсе не в ней!

– В чём же?

Целует меня в губы и шепчет в них же:

– В чувствах…

Снова целует, вокруг шум, крики, визг перепуганных посетителей, смех, детский плач, оклики ищущих друг друга людей – какофония человеческих звуков, а в нашем мире гармония – нам дела нет ни до чего и ни до кого.

Отрываюсь от него первой:

– Пойдём за билетами! Там очередь как в Мавзолей!

– Я подготовился, – легонько шлёпает меня по носу пачкой билетиков.

– Ну ты даёшь! – не могу скрыть восторга.

– На первом свидании всё должно быть безупречно, разве нет?

– Не знаю, тебе виднее! Я не привыкла ходить на свидания, это, можно сказать, мой самый первый опыт!

– Да? Вчера в постели ты не показалась мне неопытной!

– Мистер, деликатность не входит в число ваших добродетелей, не так ли?

– Я не жалуюсь, и даже напротив – выражаю своё восхищение! Мне не доводилось встречать настолько страстную, чувственную и талантливую в ласках женщину! Ты буквально поработила меня, не оставляешь ни единого пути к отступлению!

– А хочется?

– Да, от страха! Похоже, я не принадлежу более себе, и это пугает!

– То ли ещё будет!

– Ой– ой– ой!

{Tired Pony – Get On The Road}

И мы летаем, как сумасшедшие, по этим горкам. Боже, это был полный отрыв! Такое количество ярчайших радужных эмоций я не припоминаю в своей истории: детство не слишком баловало радостями, а в юности и во взрослой жизни работа сменялась работой, а все развлечения сводились к бизнес-ужинам, деловым встречам, и редким, за неимением времени, выездам на отдых заграницу.

Мы несёмся на пугающей скорости в своей вагонетке, совершаем кульбиты в пространстве, я верещу и закрываю лицо руками от страха, а Макс хохочет, прижимая меня к себе.

Мы едим мороженое, целуясь, пять кругов подряд в колесе обозрения, выигрываем плюшевую кобру в тире, вернее, Макс выигрывает, потому что из меня тот ещё стрелок, и под конец ужинаем в баре «City Space» на 34-м этаже гостиницы «Swissotel», любуясь видами Москвы: Сталинские высотки, затор на Садовом, Кремль и Храм Христа Спасителя видны как на ладони.

Я заказываю «Транс-Сибирский Экспресс» с облепиховым вареньем, а Макс «Угрюмый Сельдерей», понятное дело, с сельдереевой настойкой:

– Говорят, сельдерей полезен для мужчин!

– У тебя всё в норме, готова свидетельствовать об этом в Суде!

Мы смеемся, и в это мгновение меня освещает в сотый уже, наверное, за сегодня раз ощущение распирающего грудную клетку счастья…

– Ко мне или к тебе? – спрашивает Макс.

– Ко мне!

{London Grammar – Truth Is a Beautiful Thing}

А знаете ли вы, какую силу имеют поцелуи? Нет?

Их сотни, и у каждого своё предназначение.

Сегодня, как и всегда, я начинаю с мочки его уха: касаюсь её губами, один раз едва ощутимо сжимаю зубами и тут же переключаюсь на шею, веду линию вниз по нежной коже – у мужчин это место не менее игриво настроено, нежели у женщин.

Дыхание учащается. У него. Я спокойна, потому что занята тем, что знаю не хуже менеджмента.

Кожа под подбородком, поцелуй, затем выше, обхватываю его нижнюю губу своими, отпускаю, затем верхнюю, отстраняюсь, пару мгновений пропускаю, моя рука скользит по его груди, обнимает шею, добирается до волос, сжимает их. В ту же секунду возвращаюсь, обхватываю его рот своим целиком, отпускаю, снова только нижняя, лёгкий укус, верхняя, касание языка к ней.

Жёсткий выдох… Значит, нравится.

Теперь можно подключать язык: провожу кончиком по его губам, он раскрывает их со стоном, приглашая, прижимаюсь в плотном поцелуе, ласкаю его, и только теперь время проникнуть языком в его рот. Но он, похоже, знает, что к чему, обнимает мой язык своими губами, стонет, приникает в жадном поцелуе, будто ест меня, и теперь уже я теряю связь с реальностью от нежных но настойчивых ласк его языка.

Жадные руки нервно шарят в поисках моих прелестей, но в этом спектакле главная роль моя. Убираю его ладони, фиксирую их своими, обхватывая запястья. Дальше поцелуи: плечи, грудь, живот – едва касаясь, обвожу губами каждую мышцу, останавливаясь чуть дольше на родинках, небольших шрамах, отметинах его тела. Облизываю их языком, целую губами, нежно покусываю… и испытываю сама нечто невообразимое: я хочу его ласкать, причём жадно и щедро, не скупясь, потому что каждое прикосновение к его коже дарит мне нечто, похожее на эйфорию.

Его грудь вздымается высоко, дыхание частое и сбивчивое, он перевозбуждён. Он ждёт, он надеется, но эту ласку не получит. Не сегодня.

Ослабляю хватку, возвращаясь к лицу, его глаза закрыты – самое время для поцелуев: начинаю с уголков, затем веки, лёгкое трение моего носа о его нос, потом снова губы – страстный влажный поцелуй.

Макс стонет, но едва слышно; понимаю, его плоть перевозбуждена, значит, самое время приступать к главному. Мой мужчина пассивен, похоже, предложенная роль пришлась ему по душе. Что ж, сделаю всё сама – так даже лучше, получим удовольствие оба.