«Закат. Второй за крушение. А я все падаю и падаю и па…».

Толчок: противоударная консоль бьет в затылок. Свист: отрывается и горит в атмосфере кусок обшивки. Штурвал вибрирует, грозит оторвать руки. Но отпускать нельзя.

«1000000110101011…! У них ведь не выйдет собрать меня заново – их биоинженеры только вылезают из пещер. Если отличат мои органы от деталей истребителя, приладят их на изоленту, клей и гвозди. Значит, терять нечего. Рискну. Хотя высший пилотаж – это не про меня. Двенадцать миль до столкновения… Одиннадцать… Я что, на самом деле в последние секунды жизни считаю мили?»

Эйден пропустил третий закат над Браной и отключил ракетные тормоза. Намертво сцепленные, два корабля ухнули с орбиты вниз, и противник, должно быть, потерял сознание. На связь он больше не выходил. Пф-ф, человек.

Впереди засверкала вода – море, одно на Бране. Наконец-то! Успеть бы найти не слишком крутой песчаный берег и… вот же он: широкая лагуна и никаких скал. Эйден надеялся, что там впереди не общественный пляж. Героическое приземление двух звездолетов на мирных жителей – так себе изюминка к приключению. В любом случае, пора садиться.

Эйден вдохнул поглубже и перевернул корабли вверх тормашками – чтобы упасть поудобней. Ну, все. Сейчас: они скользнут по ослепительной синеве, взбудоражат живописные лагуны и мягко зароются в песок.

Включил торможение, откинулся в кресле, закрыл глаза.

– Гражданский мини-бриг RX-0519, вам нельзя приближаться к огневому рубежу.

Мигающий красными пикселями, экран коммуникатора готов был брызгать слюной, да технологии не позволяли. Самина напрягла всю дурь патриотического накала и закричала в комм:

– Это называется долг перед отечеством, бес-с…хребетный бот! Истребитель прямо за научным спутником, – не уверенная в своем праве оскорблять капрала, она выдохнула, рассудив, что в перепалке с машиной толку чуть. – Я в его слепой зоне. Подберусь ближе, выстрелю и тут же обратно.

Разумеется, андроид был прав, но девушка направила корабль дальше, к исследовательской станции. Туда продвинулась граница спорных территорий, и её научный спутник стал участником бойни. Да еще каким участником – прикрытием для врага.

– Крейсеры имперцев более маневренны, их боевой арсенал мощнее, чем на гражданском судне, – назидательно бубнил капрал. – Конкретно этот корабль оснащен особой системой защиты: его уже час не могут достать наши штурмовики. Я буду вынужден сообщить о Вашем безумстве на Брану, леди Зури.

«Отлично. Значит, рвану еще быстрее, пока отчим не утащил за шкирку домой», – девушка решила, что до полдника успеет стать национальным героем.

– Вперед, ябедничай, силиконовый тюлень… – прошипела она и отключила коммуникатор. До спутника лететь было минут пятнадцать, но сообщение в гиперпространство Браны добиралось полчаса, не меньше. Один выстрел – и всё. Честное слово.

У Самины Зури с детства не задались отношения с искусственными людьми, хотя они окружали ее повсюду. Столичную планету Альянса наводнили андроиды, а еще киборги с самыми натуральными мозгами, которые переносили с болезных тел в консервные банки всех мастей. Иногда казалось, что людей из плоти и крови на Бране меньше, чем синтетических.

В сфере услуг блистали последние модели андроидов – эти были не чета древним роботам и внешне, и по интеллекту. Они даже научились имитировать эмоции. Прямо как этот душный жлоб на боевой станции. В последние годы новому поколению андроидов нашлось место в бою. Силиконовых людей ведь не жаль терять. Обходились они гораздо дороже живых солдат, но и выбывали из строя не так легко. Конечно, риска и самопожертвования от андроида ждать было глупо. Если официант или горничная проглотили бы гранату ради спасения хозяина, то в боевых андроидах от программы безусловной защиты человека пришлось отказаться – иначе они не смогли бы убивать.

Киборгов собирали куда меньше. Из-за безумной стоимости перемещения мозга в железный доспех у инженеров Альянса накопилось маловато опыта. Бедняги на выходе часто страдали от целого набора психических отклонений. Поэтому киборгов недолюбливали и притесняли, но что такое притеснение рядом с почти вечной жизнью?

В Империи же, по словам разведчиков, биоинженерия и робототехника шагнули на сотни лет вперед. Синтетических людей там выпускали мало, но их киборги не заканчивали жизнь самоубийством, не ели пластмассу. А уж андроиды… Таких андроидов якобы невозможно было отличить от людей, а некоторые даже приравнивались к ним по закону. Имперцы выбрали своим повелителем андроида, когда линия прямых наследников правящей фамилии прервалась.

Самина полагала, что нет безумия страшнее, чем поставить во главе сотни галактик искусственный разум. Более развитый, не совершающий ошибок и просчетов – но допустить повиновение триллионов живых существ машине… В ее голове так и не ужилась абсурдная фантазия, в которой электронный мозг печется о счастье людей. Самина и остальные бранианцы презирали врагов за то, что те передали заботу о себе Железному Аспиду.

Пример несовершенства роботов мелькал перед глазами любой состоятельной фамилии: уборщики, повара, мажордомы. Когда-то и няня Самины была андроидом. Первой моделью нового образца, подаренной отчиму ведущим биоконструктором планеты. Добродушное личико, совершенный электронный мозг и бездарная имитация чувств. А может, в нее вовсе не заложили этой функции. Няня Лия стала второй душевной травмой в жизни падчерицы Харгена Зури. Первой была внезапная смерть матери годом ранее.

Пятилетняя девочка превзошла себя, пытаясь выдавить из Лии, как из старого тюбика зубной пасты, хоть сотую долю материнского суррогата. Идеальная няня была заботлива, но не ласкова, предусмотрительна, но не тепла, бесконечно терпелива, но не душевна. Да и не было никакой души в техзадании. Она помогала Самине застегивать школьный комбинезон, брала на прогулку её любимое печенье (а позже гемостатик и антисептик), очищала стены в коридоре от наскальных рисунков. Вполне сносно читала сказки. Но – ни разу не поцеловала, не растрепала макушку, проходя мимо. Не увильнула с дорожки в парке, чтобы вместе набрать камешков.

Девушку до сих пор передергивало от воспоминания об утре шестого дня рождения: «Видите ли, маленькая госпожа, Ваша кошка Дорси попала в мусоровоз сегодня в 5:37. Я взяла на себя смелость отправить то, что удалось выскрести из-под пресса, в крематорий. Желаете разрезать торт?» К тому времени, когда няня подала ей нож, Самина окончательно разочаровалась в искусственном разуме.

Их отношения совсем вышли из строя. Девочка мечтала, чтобы няня хотя бы злилась на нее, поэтому, не найдя отклика безупречному поведению, начала издеваться. Попытки вывести Лию из себя были похожи на противостояние моськи – безобидной детской фантазии, и слона – неспособности андроидов обижаться. Няня молча выпускала червей из своей сумки, меланхолично вычесывала клей из волос, отмывала мебель. Гадости обновлялись с завидной частотой и ни разу за два года не повторились. Живого человека эти шалости если не разозлили, то уж рассмешили бы точно. Но Лия и другие андроиды, которым Самина, хихикая, распевала скабрезные частушки, не имели чувства юмора.

Наконец девочка сдалась. Каждый вечер, сидя рядом с Лией, она слушала красивую добрую сказку и чувствовала то же, что получала в ответ – ничего.

Внезапный удар встряхнул корабль и выдернул из прошлого. Реальность оказалась куда хуже. Имперский пилот заметил приближение Самины и врубил защитное поле. Мини-бриг задрожал. Сам же враг не спешил показываться из укрытия, но партизанская вылазка была раскрыта, и удрать без боя не получалось. Самина разом вспотела и покрылась мурашками. То, что планировалось, как диверсия с эффектом неожиданности, обернулось ловушкой с эффектом глупости. Пальцы непослушно запрыгали по комму: