Но знает ли Дэдпул значение слова «безобидно»? Он же сумасшедший. И это — тот факт, с которым согласны все, кто когда-либо работал с Дэдпулом или даже провёл с ним пять минут в одной комнате. Однако сегодня он казался… странным, но адекватным. Или Питер просто застал его в день просветления?

Питер сжимает переносицу.

— Чёрт, — бормочет он, и это слово — довольно неплохой итог для всех его переживаний и чувств.

Он внезапно решает, что ему срочно нужна ванна. Он весь в крови и пропах Дэдпулом. После ванны он сделает уроки, а потом, если останется время, поспит.

Какая-то его часть очень хочет увидеть, что приготовил для него Дэдпул.

========== 2 ==========

— Это твоя миссия? Мороженое?

Дэдпул молча протягивает Питеру ванильный рожок.

— Нет-нет-нет, это просто приятный бонус. Я взял ваниль, потому что не знал, что ты предпочитаешь, и ванильное мороженое было самым безопасным вариантом, но, пожалуйста, скажи мне, что это не твой любимый вкус, потому что это так скучно! — его собственное мороженое шести разных цветов и пахнет фруктами.

Вместо того, чтобы встретиться в квартире, Дэдпул ждал его на крыше. Вот тут они и сидят, болтая ногами. Питер берёт своё мороженое с лёгким беспокойством — что, если оно отравлено? У него паранойя? Похоже на то. Если бы Дэдпул хотел убить его, он сделал бы это ещё вчера. Наверное…

— Мне нравится ванильное, но оно не моё любимое, — говорит он, решив укусить пулю* (или, в его случае, лизнуть мороженое). Он задирает маску до переносицы и добавляет:

— На самом деле моё любимое — с шоколадной крошкой.

Дэдпул усмехается.

— Отвратительно, — заявляет он. — Чёртова шоколадная крошка. Так же скучно, но в глазури.

Он затыкается.

Питера пробирает ощущением опасности. Он оглядывается, но Дэдпул просто смотрит на него. Или мимо — сложно сказать с маской, но, когда Питер оборачивается назад, он обнаруживает, что позади него ничего нет.

— Эм… — начинает он, но Дэдпул, видимо, самостоятельно нашедший свою кнопочку «вкл», перебивает его и спрашивает:

— Сколько тебе лет?

У Питера внутри — сверхскоростные дебаты о том, сказать правду или нет. Наконец он говорит:

— Двадцать.

И тут же добавляет:

— Не переживай, можешь пялиться на мою задницу без угрызений совести.

— Что? — переспрашивает Дэдпул, и Питер чертыхается.

— Я имею в виду… я хотел сказать…

— Не-не-не, слишком поздно! — кричит Дэдпул, победоносно тыча пальцем Питеру в лицо. — Ты сам сказал это, все слышали! Я буду пялиться на твою задницу когда захочу!

— Я сказал не так, — утверждает Питер, но улыбается — вряд ли это поможет. — И мы здесь одни, так что не думаю, что все услы…

— Никакого заднего хода!

Питер усмехается и возвращается к своему мороженому, молчаливо признавая поражение. У него такое чувство, что переспорить Дэдпула просто невозможно.

Краем глаза Питер замечает, что Дэдпул тянется к своей маске, а затем смущается, сжимая пальцами её нижний край. Питер пытается казаться полностью поглощённым своим мороженым и съёживается. Одна из вещей, которые он знает о Дэдпуле, — что тот изранен, должно быть, очень сильно, хотя некому определить, насколько серьёзны его шрамы. Все согласны с одним — Дэдпул ненавидит, когда его видят без маски.

— Вкусная хрень, — говорит Дэдпул через минуту. Питер осмеливается взглянуть на него. Рожок исчез, маска Дэдпула вернулась на место. Солнце начинает садиться позади него, и вечерний Нью-Йорк охватывает закатным пламенем.

— Что… как ты так быстро съел его?

Дэдпул пожимает плечами.

— Практика.

Питер откусывает ещё кусочек.

— Ну, нам, нормальным людям, придётся иметь дело с обморожением мозга, если мы попробуем выкинуть что-то типа.

Дэдпул пинает стену.

— Не торопись, малыш, не торопись.

Следующие несколько минут они проводят в дружелюбной тишине — Питер даже не знал, что Дэдпул на такое способен. Но наёмник, кажется, уходит глубоко в свои мысли: он задумчиво разглядывает линию горизонта, постукивая пальцами по поверхности крыши.

— Пенни за твои мысли? — Питер говорит тихо, боясь прервать его.

— Ты принимаешь меня за девушку лёгкого поведения? — дразнится Дэдпул, встряхиваясь. — Мои мысли стоят на порядок больше одного пенни.

Питер засчитывает это за попытку уклониться от ответа и ничего не говорит. Они с Дэдпулом не… друзья. Никоим образом. Он не имеет права вмешиваться.

— Твой костюмчик цел, — отмечает Дэдпул. — Сколько их висит в твоём паучьем шкафу?

— А сколько их у тебя? — задаёт Питер встречный вопрос.

— Туше.

Питер слизывает с губ остатки мороженого. Дэдпул наблюдает за этим до смешного напряжённо. Питер прочищает горло. Он не уверен в том, что именно нашёл таким увлекательным Дэдпул. Это просто… просто его лицо. Даже не лицо — его часть. И откуда Дэдпулу знать, что там, под маской, растрёпанный уставший мальчишка? Сегодня утром из-за недосыпа у него под глазами красовались мешки — в довесок к синякам.

— Не хочешь рассказать мне, что это за миссия? — спрашивает Питер, привлекая внимание Дэдпула. — Это что, ликбез?

— Нет! — судя по голосу, Дэдпул ухмыляется. — Миссия — это сюрприз! Разве ты не любишь сюрпризы? Это почти как Рождество!

— Никаких сомнительных операций! Обещаешь?

— Да, Спайди. Боже. Как будто ты мне не доверяешь. Я бы никогда не соврал тебе. Может, ввёл бы тебя в заблуждение… Приврал бы немного здесь и там. Но лгать — не мой стиль, улавливаешь?

— Ну, это обнадёживает, — отвечает Питер с каменным лицом.

Если Дэдпул и улавливает сарказм, он никак этого не показывает.

— В общем, не парься. Никто не пострадает, обещаю. Я знаю, тебе нужно поддерживать репутацию и всё такое.

Питер доедает мороженое и натягивает маску на подбородок, предпочитая промолчать. Он просто надеется, что поступает правильно.

*bite the bullet — английский аналог «стиснуть зубы», но игра слов требует точного перевода.

***

Дэдпул приводит его к склону и к, определённо, далеко не самой красивой части города. Но даже тут на лужайках разбросаны игрушки, а дети ещё резвятся на улице. Паучье чутьё молчит, и у Питера нет причин подозревать ловушку.

— Чёрт, похоже, мы опоздали на вечеринку, — бормочет Дэдпул.

Солнце уже скрылось за горизонтом, и всё вокруг освещается лишь одиноким уличным фонарём и крошечным лучиком лунного света, прорвавшимся через облака. Дэдпул тянет его к лужайке, смыкая пальцы вокруг его запястья. Прикосновение затягивается; он объясняет торопливо, на одном дыхании:

— Чем старше Эмили, тем моложе Сара. Сегодня у Эмили день рождения. Всё, что тебе нужно делать, — просто улыбаться и быть милым. Вот это наша миссия. Понял? Понял.

Питер моргает.

— Я… что? Что ты…

— О. И вот, — добавляет Дэдпул, впихивая ему в руки маленький подарок в праздничной упаковке. — Это тебе понадобится.

Подарок слишком большой, чтобы поместиться у Дэдпула в кармане.

— Где ты вообще его прятал? — спрашивает Питер, слегка переживая из-за возможных вариантов.

На веранде вспыхивает свет, и входная дверь скрипит.

— Кто там? — спрашивает женский голос, высокий и встревоженный.

Рука Дэдпула, сжимавшая его запястье, исчезает, и Питер не удивлён, обнаружив, что Дэдпул исчез тоже. Питер мог бы сбежать, женщина ещё не успела заметить его. Но если Дэдпул хочет, чтобы он вернул долг вот так… что ж.

Питер прочищает горло и делает шаг вперёд. Он использует свой лучший геройский голос (у всех он есть, даже если такие люди, как Тони Старк, отрицают это).

— Это всего лишь я, — говорит он. — Ваш Дружелюбный Сосед Человек-паук.

— О боже… — выдыхает женщина, широко распахивая дверь и приглядываясь к нему. Её светлые волосы затянуты в небрежный пучок, а под глазами круги. После быстрого изучения его костюма она изумлённо и радостно улыбается. — Это действительно ты?

— Единственный и неповторимый, — уверяет он.