Грейвз долго выбирал, где поселиться.

Америка не подходила по вполне понятным причинам: он избежал смертной казни за “сотрудничество с Гриндевальдом” только благодаря вмешательству Серафины, которая помогла устроить побег из-под стражи. Возвращаться туда прямо сейчас было опасно.

Он серьёзно раздумывал над Францией, где в Нормандии жила его родня, но и этот вариант был негодным: нельзя тащить Криденса туда, где он ни с кем не сможет общаться, пока не выучит язык. Он и так не слишком разговорчив, а в этих условиях наверняка замкнется только в себе. По этой же причине сами собой отпали все не-англоязычные страны.

Австралия?.. Грейвз ничего не знал о ней. Конечно, это был бы неплохой вариант, чтобы лечь на дно, но тогда он не сдержит обещание Криденсу. Разрешить ему видеться с Ньютом и увезти на другой конец земли — это было бы издевательством. Грейвз не хотел начинать знакомство заново с такого шага.

Что же, оставалась Англия.

Оставлять обскура в Лондоне было опасно. Если Криденс не сможет держать себя в руках, пострадает слишком много людей. Нужно было уединённое место, спокойное, не густо населённое, но и не пустынное. Тихий, маленький городок в красивом месте. Ирландия или Шотландия. Грейвз кинул монетку — выпала Шотландия.

Криденс прижал руку к животу и согнулся, хватая ртом воздух после аппарации. Грейвз предупредил его, что в первый раз ощущения будут неприятными, но одно дело — знать, другое — испытать на себе тошнотворное головокружение от прыжка через всю страну. Грейвз положил руку ему на плечо, тот вздрогнул:

— Изви… ните, сэр, я…

— Не разговаривай, — перебил Грейвз. — Закрой рот. Дыши носом.

Криденс сжал губы и резко вдохнул.

— Вот так. Ещё раз, — Грейвз погладил его по плечу. — В первый раз почти всем кажется, что сейчас стошнит.

Криденс дёрнул головой вниз, стискивая губы. Ему явно казалось, что его сейчас вывернет наизнанку на собственные ботинки, и он, конечно, пытался сдержаться. Бедный парень.

— Носом, — напомнил Грейвз. — Вдох, — он положил ему ладонь между лопатками. — Выдох… Посмотри на что-нибудь, голова скоро перестанет кружиться. Вон там, например… видишь мельницу на реке?..

Криденс проследил взглядом за его рукой и качнул головой.

— Ты знаешь, как выглядит мельница?..

Криденс виновато опустил взгляд:

— Нет, сэр.

— Ну да, откуда бы… — пробормотал Грейвз себе под нос. Выросший в Нью-Йорке, не имевший книг, кроме Библии, откуда Криденс мог знать?..

С холма над рекой был виден весь город. Невысокие дома с серыми черепичными крышами, над которыми вился дымок из каминных труб. Острый шпиль старинной церкви, башня с часами возле ратуши, узкие улочки, расходящиеся от площади перед ней.

Город назывался Гленгори, речка с мельницей — Айлин, озеро, куда она впадала за холмами — Лох Ромах. Маги и магглы жили здесь по соседству, для Англии это было обычным делом.

Грейвз купил дом на отшибе. Добротный каменный коттедж в два этажа с хорошим куском земли. Перед домом был кое-как разбит сад, но за ним давно никто не ухаживал. Дорожка поросла травой, цветы вылезли из клумб и расползлись по лохматому газону, у изгороди поднимались сорняки. Хотя, наверное, весной это безобразие должно выглядеть живописно.

— Потом разберёмся с мельницей, — сказал Грейвз, глядя на Криденса. Тот медленно распрямлялся. Косился по сторонам, оглядывал дом, клумбы, холмы. Кажется, ему здесь нравилось, хотя наверняка Грейвз не знал. — Тебе лучше?..

— Да, сэр… Спасибо, - сказал Криденс, обращаясь к ботинкам Грейвза. Высокий, нескладный, изломанный, но такой… Такой, что хотелось никогда не отводить взгляд — и одновременно хотелось закрыть глаза ладонью, чтобы не видеть.

— Иди за мной, — велел Грейвз. — Я покажу тебе дом.

В доме были скрипучие полы, старые деревянные панели на стенах, тусклые картины в широких рамах и тяжёлые пыльные шторы.

— Старая добрая мать её Англия, — сказал Грейвз, остановившись посреди тёмной гостиной. Ему сразу же страшно захотелось обратно в свой родовой особняк, к высоким потолкам, светлым стенам, огромным окнам и персидским коврам. Даже прабабкин чайный сервиз с павлинами больше не вызвал бы у него усмешки.

Грейвз хлопнул в ладоши.

— Финли!..

— Добрый день, хозяин, добрый день… молодой хозяин.

Существо в тунике из двух клетчатых носовых платков возникло посреди гостиной. Домовой эльф был молодым и довольно симпатичным, несмотря на большие треугольные уши, весело торчащие вверх, и нечеловеческие зелёные глаза.

— Меня зовут Персиваль Грейвз, а это Криденс, — Грейвз взял юношу за плечо, подтягивая поближе, чтобы тот не стоял на пороге комнаты. — Криденс, это Финли, здешний домовой эльф.

Финли рассматривал их с нескрываемым интересом, застенчиво склонив голову набок и перебирая пальчиками.

— Домовые эльфы находятся в услужении у людей, — сказал Грейвз, продолжая держать Криденса за плечо. — Финли отвечает в доме за уборку, готовку, стирку… и все прочие вещи. Кстати, кто отвечает за сад?..

— Прошу прощения, мистер Персиваль… — начал эльф.

— Мистер Грейвз, — поправил тот.

— Прошу прощения, мистер Грейвз… Я первый день в этом доме, — пояснил Финли. — Раньше здесь жил мой прадедушка, но ему столько лет, что он больше не может исполнять свои обязанности.

— Ясно. Займись садом. И переоденься, — Грейвз вынул из кармана монету и щелчком подбросил её вверх. Она золотом блеснула в солнечном луче, прокравшемся между шторами, и упала к ногам эльфа. — Я не хочу, чтобы ты разгуливал по дому голым.

— Вы освобождаете меня?.. — Финли потрясённо раскрыл глаза и в волнении схватился за уши.

— Я освобождаю тебя, — подтвердил Грейвз. — А теперь исчезни и найди себе хотя бы штаны и рубашку.

— Спасибо, сэр… Вы очень добры, сэр! — скороговоркой выпалил эльф. Быстро подобрав монету, он щёлкнул пальцами и растворился в воздухе.

Англичане любили попрекать американцев отсталостью законов и консервативностью, тогда как сами продолжали держать эльфов в добровольном рабстве. По мнению Грейвза, это было довольно лицемерно. Он считал себя современным человеком и предпочитал выстраивать любые отношения со свободной личностью, а не с вещью.

— Идём. Посмотрим, что здесь ещё, — сказал Грейвз, за плечи разворачивая Криденса к двери. Тот, конечно, по-прежнему втягивал голову в пиджак, но оглядывался с любопытством.

Дом был значительно больше салемской церкви. Вместо агитационных листовок здесь на стенах висели старые портреты миловидных девушек, старух в белых чепцах, франтоватых юношей. Ещё тут были мрачноватые пейзажи и охотничьи натюрморты. Картины явно привлекли внимание Криденса — Грейвз заметил, но ничего не сказал.

В каждой комнате он взмахом руки раздёргивал тёмные шторы, впуская свет. От тёмных стен и низких потолков у него уже готова была развиться клаустрофобия. Первые несколько минут, конечно, он задумывался о том, чтобы оставить дом нетронутым — как-никак, чисто английская классика, должно же быть в ней что-то уютное — но быстро понял, что чёрта с два он будет в этом жить. Стены должны быть светлыми, и точка. Высота потолка — хотя бы три метра. В фамильном особняке было пять, но Грейвз был готов к компромиссам. Он даже готов был объяснять английскому домовому эльфу, что такое ар-деко и почему он собирается растапливать камин ножками от старинных стульев.

Здесь была гостиная с огромным камином и пыльной мебелью с выцветшей, когда-то нежно-голубой обивкой. Была столовая с холодным каменным полом, маленькими окнами и высоким мрачным буфетом, уставленным тарелками. На втором этаже было две спальни. Одну Грейвз взял себе. Вторую предложил Криденсу.

— Это твоя комната, — сказал Грейвз, пропуская Криденса вперёд и оставаясь за порогом. Тот шагнул внутрь и огляделся.

Угловая комната с двумя окнами, выходящими на холмы, была размером со спичечный коробок. Обстановка была настолько скудной, насколько Грейвз смог вообразить себе скудность: кровать в нише под окном, накрытая простым покрывалом, перед ней — кусок полосатого коврика. В одном углу комод с десятком ящиков, над ним зеркало в простой раме. В другом — пара стульев и настенные часы. Несколько книг на широком подоконнике, как на полке.