Дурдом. Одни сумасшедшие лечат других.

Через некоторое время этот доктор пропал. Оказывается, он не из отпуска вышел, а из запоя. А пропал по причине «положения» его в другую психиатрическую больницу.

Ну вот, и какой смысл вешать лапшу на уши людям, рассказывая, как психиатрия лечит наркотическую зависимость?

Смысл, правда, кое-какой был.

Однажды захожу я в спокойное отделение, а там больные куда-то собираются, довольные, выходят за забор с территории. Что случилось? А, оказывается, случилось, что главврачу надо ремонт сделать в его новой шикарной двухуровневой квартире в центре города.

Какой рост финансового благополучия у отдельно взятого руководящего работника системы здравоохранения! Ещё 2 года назад он жил в хрущёвке на рабочей окраине. Но потом он стал председателем опекунского совета в Горздраве. И жизнь начала налаживаться.

Примеров, подобных тем, что были описаны выше, – море. Практически все врачи психиатрических больниц могут рассказать сотни таких историй из своей практики. И ситуация, на самом деле, удручающая.

Почему врачи-психиатры уходят в запои, становятся алкоголиками, а порой, и наркоманами? От безысходности. От невозможности эффективно помочь.

Я уже говорила, что человек, идущий в медицину, в первую очередь имеет главной целью в своей жизни – помощь людям. Но когда человек теряет свою цель, он теряет себя, он теряет смысл жизни, перестаёт уважать себя и начинает активно заниматься саморазрушением. Вот они и пьют, разрушая себя, свой разум, своё лицо, свою семью и свою жизнь.

Но всё же у любой неудачи, как и у любого успеха, всегда есть причины. Их много, нередко одна вытекает из другой, но они есть.

Для того, чтобы в чём-то разобраться, нужны некоторые стабильные данные, которые можно использовать для сравнения с другими данными. Данные, с которыми можно согласовывать действия и по которым можно оценивать результаты этих действий.

Начнём с того, что в настоящее время мы, в основном, имеем западную модель психиатрии. Проблема этой модели даже не столько в том, что её создавали фашистские психиатры, сбежавшие после Второй мировой войны в Америку, хотя одного этого было бы достаточно, чтобы признать западную психиатрию практикой геноцида. Проблема западной модели психиатрии в том, что в ней отсутствует понятие нормы.

Описаны все виды психических расстройств. Описаны психозы и неврозы. Придуманы синдромы (именно придуманы, а не открыты), когда сумма некоторых поведенческих проявлений считается психическим отклонением.

Но нет описания нормы.

Что такое психически здоровый человек? Что такое «здравомыслие»?

Ответа нет, если, конечно, не считать ответом то, что «психически здоровый человек – это тот, у кого нет психозов, описанных в Международной классификации болезней в разделе «психиатрия» десятого пересмотра». МКБ с каждым пересмотром становится всё толще. Всё больше естественных проявлений эмоций и поведения признаются ненормальными.

Пьёте много кофе – это психоз. Ребёнок плачет от того, что расстаётся с мамой, когда идёт в садик, – психоз. Ребёнок в школе ошибается при чтении? Значит, он у вас сумасшедший и т. д. Это не шутка и не преувеличение. Вы можете открыть МКБ 10 и почитать там признаки психических расстройств. Все вышеописанные проявления там есть в виде официальных диагнозов.

Что это? Медицина? Нет. Это бизнес.

На Западе давно решили, что поскольку вылечить психические расстройства они не могут, то на этом надо делать деньги. И чем больше проявлений психических расстройств будет описано, тем больше денег можно получить от продажи бессмысленных психиатрических слуг и от продажи психиатрических препаратов, которые в большинстве своём вызывают стойкую зависимость так, что пациенты вынуждены принимать их всю оставшуюся жизнь, регулярно увеличивая дозы.

Но вернёмся к главной проблеме – отсутствия описания нормы.

Как лечить человека, не зная, что такое здоровье? Как можно устранять отклонение, не зная эталон?

В действительности в СССР была иная модель психиатрии.

Мы сейчас не будем говорить о карательной психиатрии и о психиатрических больницах системы МВД. Рассказы об ужасах этих мест заключения не являются целью этой книги. Про это написано много книг свидетелями и участниками тех событий. Что-то было правдой, что-то было вымыслом. Но закрытые учреждения, да ещё и психиатрического толка, всегда будут иметь дурную славу, что бы в них ни происходило. Всегда найдутся те, кто подвергся незаконному насилию, и всегда найдутся те, кто захочет на этом подзаработать.

Цель этой книги – найти выход. Предложить решение, а не внести очередной вклад в разрушение психиатрии. Да, в советской психиатрии тоже были такие, как доктор Николаев, моривший своих пациентов голодом.

Но были и такие, как уважаемый профессор Мясищев Владимир Николаевич, которые искали причины психозов, психогении и немало преуспели в этом, а также в лечении психозов и в приведении человека к нормальному состоянию.

На что же опиралась советская психиатрия в определении нормы?

Понятие здоровья – вещь философская. В юношеском возрасте состояние и функционирование органов одно, во взрослом состоянии другое, в старости третье. У каждого человека есть те или иные временные, а порой и хронические недомогания. Но эти люди считаются (и сами они так считают) здоровыми. Поэтому пишут «практически здоров». Когда человек в состоянии нормально жить и действовать, он считается здоровым. Это очень простое объяснение, но оно в основном верное.

Понятие нормы в психическом плане – вещь ещё более сложная. Каждый человек сравнивает поведение, эмоции и реакции других со своими поведением, эмоциями и реакциями, нередко считая их если и не эталонно правильными, то, по крайней мере, нормальными и адекватными. Хотя это может быть совсем не так. Мерилом правильности мнения о норме здесь является наличие у оценщика психиатрического диплома или его отсутствие. Сумасшедший психиатр будет прав в оценке психического состояния других людей с юридической точки зрения, даже если его выводы и сравнения абсолютно безумны.

Чтобы определить основное данное, от которого можно отталкиваться в лечении и физических болезней, и психических расстройств, необходимо вспомнить: от чего отталкивалась медицина Советского Союза?

Мерилом здоровья была трудоспособность.

Можно много говорить о коммунизме и коммунистах. Можно ругать принципы, что человек должен трудиться, сколько угодно. Но трудоспособность не связана непосредственно с коммунистическими идеями. В любом обществе, чтобы выживать, человек должен что-то производить и предоставлять другим людям, чтобы они могли дать ему в обмен деньги, на которые он может купить пищу, одежду, оплатить жильё и т. д.

Человек, не способный к труду, либо вынужден полагаться на социальные пособия, либо сидеть на шее у других людей. И если в государстве для него нет социальных пособий, пенсии и кого-то, кто, несмотря ни на что, будет его содержать, то он умрёт от голода и холода.

Таким образом, трудоспособность – это способность выживать для человека. Выживание и здоровье неразрывно связаны.

Трудоспособность как мерило здоровья была и остаётся наиболее верным ориентиром. Можно даже сказать, остаётся единственно верным ориентиром.

Конечно, тут ещё важно понимать, что к понятию трудоспособности относится не только примитивная способность выполнять какие-то механические действия. Трудоспособность – это и способность учиться, и способность понимать, и способность адекватно и своевременно реагировать.

Что такое «норма» в эмоциональном плане для человека? Норма – это способность испытывать адекватные эмоции. Испугаться в присутствии опасности – это нормально. Плакать от горя, или от угрозы потери или расставания – это нормально. Дети, плачущие при расставании с матерью, – нормальные, адекватные дети. Заподозрить отсутствие адекватности можно было бы у детей, которые как раз не плачут и не печалятся от расставания с мамой.