– А ты чего не в армии? – Вдруг задал ему вопрос.

– Отсрочка у меня… – бичуган поняв, что сегодня его убивать не будут, поэтому ответил уже более ровным голосом.

– Всё, отсрочка отменяется, – сильно и больно ткнул его кулаком в грудь, – через пару недель, когда сойдут синяки, идёшь в военкомат и просишься в армию. Если в течение месяца не решишь вопрос, то тебя каждый день будут отлавливать мои бойцы и пиз…ть до потери пульса. Ты понял меня? Ну, вот и хорошо.

Плотно закрыв дверь в большую комнату, мы вышли в коридор, куда сразу же вышел и Бондаренко, а за ним родители.

– Как вас зовут, уважаемые?

– Меня Олег Петрович, а жену Татьяна Ивановна.

– Очень приятно. Что ж вы так запустили воспитание сына? Вот сейчас пришлось уж очень сильно втолковывать ему, что служба в армии это Священный долг каждого гражданина. А он что-то свою Родину совсем не любит…? Нехорошо получается. А, Олег Петрович?

Пожилой мужчина как-то смешался и занервничал. Потом справился с собой.

– Да не больно молодёжь сейчас нас родителей слушает. Норовит жить своим умом. Вот и у нас вся надежда на армию. Заберите его в хорошие войска…

Уже в машине Сергей рассказал немного о родителях шпанёнка.

– А что ты хочешь? Он и она рабочие завода РТИ. Обычные работяги, образования нет, зарплата маленькая. Вся жизнь в мелочной борьбе за лишнюю копейку. Если бы не советская власть, фиг бы они имели даже такую квартиру. И чего спрашивается этот балбес будет слушать своих забитых жизнью родителей? Когда кругом рекэт, бандитизм и в любом фильме показывают, как легко можно хапануть кругленькую сумму денег и при этом ни минуты не работать. Так что пока эти хрущёвки для работяг не будут снесены и пока будут такие убогие родители, на которых стыдно равняться – будут и такие ублюдки.

Полковой вечер посвящённый Дню Артиллерии прошёл великолепно, а на следующее утро, выпив для поправки здоровья по паре бутылок ледяного пива мы с подполковником Афанасьевым пошли по другому адресу.

На наш стук, дверь открыла заплаканная мать и сквозь слёзы спросила, запустив нас в коридор: – Кто вы такие? И что случилось с Мишенькой?

– Мы с военкомата, а в чём дело?

– Вчера пришёл к нашему сыну его друг Виктор Нестеров. Весь избитый и говорит моему со смехом: мол, к нему приходили из военкомата… работу воспитательную провели… Готовься, завтра к тебе придут – бьют сильно и больно. Вот мой Мишенька и сбежал из дома… Вы, что тоже бить его будете?

– Лучше надо за сыном смотреть, не знаю как ваше имя… отчество – тогда и бить не будут. Да, мы с военкомата и если ваш сын не пойдёт сейчас в армию, то знайте – он попадёт в большую беду… Так что думайте. Через месяц он должен быть в армии.

Вроде бы воспитательную работу провели нормальную, но всё-таки решили перестраховаться насчёт стрелки. В субботу к двенадцати часам, я и Евгений Николаевич стояли около школьного крыльца. Денис и его друзья, а их собралось человек двадцать, притаились за углом школы. Так на всякий случай. Вдруг охеренная кодла приедет. Да в кустах ещё сидело человек пять солдат с танкового батальона.

В принципе, мы были уверены, что стрелки не будет, но были неприятно удивлены, когда ровно в двенадцать на небольшой пятачок перед школьным крыльцом с улицы вдруг вырулила иномарка битком набитая молодёжью и резко остановилась перед крыльцом.

Озадаченно переглянувшись друг с другом, мы резво рванулись к машине, решив внезапностью ошеломить и сломить противника. Подскочив с обеих сторон автомобиля мы мгновенно открыли дверцы и я мигом выдернул из-за руля молодого парня и занёс руку для удара. Евгений Николаевич немного замешкался, но тоже успешно вывалил на замерзшую землю своего противника, но тут холодный воздух прорезал крик моего сына.

– Папа, не бейте их… Это не те…

Я, продолжая держать одной рукой растерянного парня за грудки и не опуская занесшую руку для удара, окинул взглядом также застывшего над поверженным врагом Афанасьева, солдат-танкистов мчавшимся к нам из кустов, выскочивших из-за угла школьников с палками в руках и с недоумением спросил: – Как не те? Ровно двенадцать и начало стрелки.

– Не те, пап, отпусти… это другие, но тоже местные…

– Извини парень, но тебе сегодня здорово повезло, – я поправил на нём одежду и добавил, – езжай отсюда, у нас тут стрелка забита…

Приехавших не надо было уговаривать. Мигом развернувшись, машина исчезла со школьного двора, а прождав ещё минут тридцать и мы ушли по домам. Больше этих парней возле школы не видели. Через месяц, солдаты-разведчики доложили: парни ушли в армию. А после Нового года через свои связи в военкомате узнал: Нестеров Виктор попал служить на Таймыр, а Мишенька Звягинцев в ВМФ на три года.

Откинувшись от стола, сладко, с протяжным стоном потянулся всем телом на стуле. Читать уже надоело, а время было только-только двенадцать часов ночи. Я стоял начальником караула, служба шла как положено и мне предстояло как-то «убить» оставшееся ночное время.

Прошёлся вместе с помощником начальника караулам по небольшому помещению караулки и проверил порядок. Вышел на улицу и минут десять прошагал под звёздным небом на караульном дворике, наслаждаясь тёплой и мягкой ночью. Глянул на часы и хмыкнул: всеми этими действиями я сумел «убить» лишь пятнадцать минут. Поразмышляв ещё секунд пятнадцать, решил пройти по парку.

– Схожу-ка и проверю несение службы часовыми. Развеюсь, заодно и прогуляюсь… – и уже через пять минут с караульным был на первом посту в парке. Выставив караульного на временный пост, с часовым прошёлся по открытой стоянке машин и вместе с ним проверил опечатывание автомобилей. Оглядел двери и окна склада КЭС, ПТО (Квартирно-Эксплутационная Служба и Пункт Технического Обслуживания). Спросил у часового из танкистов обязанности часового, снял с временного поста караульного и направился на второй пост, на границе которого уже маячил второй часовой, дожидаясь начальника караула. Здесь тоже было всё порядке. Особо тщательно проверил боксы танкового батальона. Танки стояли на длительном хранении, заклеенные и обслуженные. Но полгода назад из совхоза в парк повадились лазить неизвестные и целью их были танки. Причём, не сами танки, а жилеты противорадиационной защиты. Надо сказать, что жилеты были красивые, хорошо и добротно сделаны, насколько это можно было сказать про вещь в наше нищее время. Листы тонкой резины, классно обшитые плотной, чёрной тканью с хорошо видимой строчкой, крупная металлическая молния с таким же крупным и модным металлическим замком, всё это гляделось даже очень неплохо и модно. Вот и лезли, разрезали изолирующую ткань, разгерметизировали танки с селикогелем внутри и крали эти жилеты. Много было ругани со стороны начальства, устраивали засады, но всё закончилось довольно печально. В одну из ночей часовой подстрелил нарушителя насмерть. Действовал он правильно и согласно Устава, но тот факт, что убитым оказался четырнадцатилетний совхозный пацан, чуть не свернуло напрочь мозги часовому. После следствия и оценки действий часового, тому дали отпуск с выездом на Родину, что окончательно доконало парня, который и так остро переживал смерть мелкого воришки. Еле сумели солдата вытащить из суицидных настроений.

Лазить перестали, но всё равно боксы танкового батальона всегда проверяли с большей тщательностью, тем более он ко всему сказанному ещё стоял несколько на отшибе – за боксами арт. дивизиона.

Мы, неспешным шагом, приближались к заднему углу бокса дивизиона, как оттуда неслышной тенью выскользнул караульный, взявший пост под временную охрану.

– Товарищ капитан, – горячо зашептал солдат, – явное проникновение на пост нескольких гражданских. Перепрыгнули через тыльные ворота и с канистрами прошли на стоянку машин сапёров. Сейчас там сливают бензин.

– Чего не задержал?

Солдат на секунду замялся, потом снова зашептал: – Товарищ капитан, их трое и нас трое. Я их специально не окликал, чтобы создать условия явного проникновения на пост и сейчас мы можем с ними что угодно сделать. Давайте в плен их возьмём…