Но здесь необходимо сказать пару вещей о заявлениях Докинза, имеющих прямое отношение к данной книге. Написав о том, что «Бертран Рассел был весьма беспристрастным атеистом, всегда с радостью готовым отказаться от иллюзий, если логика того потребует», он добавил в сноске: «Нечто подобное мы можем увидеть сегодня в отступничестве философа Энтони Флю, заявившего на старости лет, что обращается к вере в своего рода божество (вызвав в интернете неистовую лихорадку подражаний). С другой стороны, Рассел был великим философом. Рассел получил Нобелевскую премию» [7]. Дерзкое ребяческое замечание о контрасте с «великим философом» Расселом и презрительное упоминание пожилого возраста Флю – обычный прием в посланиях Докинза к своим просветленным. Но что еще интереснее, так это подбор слов, невольно показывающий нам, как работает ум Докинза.
Отступничество означает предательство. Итак, главный грех Флю – предательство веры отцов. Сам Докинз в другом месте признался, что его атеистический взгляд на Вселенную основан на вере. Когда в Edge Foundation[8] его спросили: «Что вы считаете верным, хотя и не можете этого доказать?», Докинз ответил: «Я верю, что вся жизнь, весь разум, все творчество, весь “замысел” в любой точке Вселенной – это прямой или косвенный результат дарвиновского естественного отбора. Отсюда следует, что замысел появился во Вселенной позднее, уже после периода дарвиновской эволюции. Замысел не может предшествовать эволюции и, следовательно, не может лежать в основе Вселенной» [8]. По сути, это означает, что отказ Докинза признать Высший Разум – это вопрос веры, не имеющей доказательств. И как многие, чьи убеждения основаны на слепой вере, он не допускает инакомыслия или отступничества.
Что касается подхода Докинза к рациональности, лежащей в основе Вселенной, то по этому поводу физик Джон Барроу, принимавший участие в дискуссии, заметил: «Ричард, вам сложно это представить, ибо вы не специалист в этой сфере. Вы биолог». Джулия Витуйо-Мартин отмечает, что биология для Барроу является не более чем отраслью естествознания. «Биологи, – говорит Барроу, – имеют ограниченное, интуитивное понимание сложности. Они застряли на конфликте, унаследованном из XIX столетия, и заинтересованы только в конечных исходах, в том, что в конце концов победит. Но исход почти ничего не скажет о законах, управляющих Вселенной» [9]. Интеллектуальный отец Докинза – по-видимому, Бертран Рассел. Докинз сам говорит, как его «вдохновило… в шестнадцать лет»[10] эссе Рассела «Во что я верю»[9], написанное в 1925 году. Рассел был решительным противником организованной религии, и это сделало его ролевой моделью для Харриса и Докинза; даже стилистически они копируют склонность Рассела к сарказму, карикатурам, непочтительности и преувеличению. Но Рассел отрицал Бога не только на основе рациональных факторов. В книге «Мой отец, Бертран Рассел» его дочь, Кэтрин Тэйт, пишет, что Рассел не был расположен к серьезной дискуссии о существовании Бога: «Я даже не могла поговорить с ним о религии». Рассела явно разочаровали те религиозные верующие, которых встречал. «Мне хотелось убедить отца: я нашла то, что он искал, нашла нечто невыразимое, то, к чему он стремился всю жизнь. Хотелось уверить его: поиск Бога не напрасен. Но это было безнадежно. Он знал слишком много слепых христиан, унылых моралистов: они выпивали из жизни всю радость и гнали прочь всех, кто им возражал. У него никогда не было возможности увидеть истину, которую они скрывали».
Тэйт тем не менее верит, что «вся жизнь Рассела была поиском Бога… Где-то подсознательно, глубоко в его сердце, в глубине его души, была пустота, которую некогда заполнял Бог, и он так и не нашел, чем еще ее заполнить». У него было «призрачное ощущение, что этот мир – не его дом, что он не принадлежит этому миру»[11]. В одном смелом отрывке Рассел однажды сказал: «Ничто не сможет проникнуть сквозь одиночество человеческого сердца, кроме невероятной силы той любви, о которой проповедовали духовные наставники» [12]. Вам пришлось бы нелегко, пожелай вы найти у Докинза отрывок, хоть отдаленно напоминающий этот.
Возвращаясь к рассказу об «отступничестве» Флю, отметим, что Докинзу, вероятно, никогда не приходило на ум, что философы, будь они великими или малоизвестными, молодыми или старыми, изменяют свои взгляды только на основании доказательств. Может, его расстроит то, что они «всегда с радостью готовы отказаться от иллюзий, если логика того потребует», – но, опять же, они руководствуются логикой, а не страхом перед отступничеством.
Рассел, в частности, был настолько склонным к ренегатству, что другой знаменитый британский философ Ч. Д. Броуд однажды сказал: «Как нам всем известно, г-н Рассел разрабатывает новую философскую систему раз в несколько лет»[13]. Известны и другие случаи, когда философы меняли свое мнение на основании доказательств. Мы уже обращали внимание на то, что Айер отрекся от позитивизма, которого придерживался в молодости. Другой пример столь радикальной перемены – Дж. Н. Финдли, который в книге Флю «Новые эссе по философской теологии» [14], написанной в 1955 году, доказывает, что существование Бога можно опровергнуть, но затем, в 1970 году, оспаривает себя в своей же работе «Восхождение к Абсолюту». В более поздних книгах Финдли приводит доводы, согласно которым мышление, причина, разум и воля достигают наивысшей точки в Боге, самосуществующей личности, перед которой можно лишь преклоняться и которой мы должны без всяких условий посвящать себя самих.
Аргумент Докинза по поводу «пожилого возраста» (если это вообще можно назвать аргументом) – забавная уловка, апеллирующая к предубеждениям читателя. Такому нет места в цивилизованной беседе. Истинные мыслители оценивают доводы и рассматривают доказательства, не обращая внимания на расу, пол или возраст.
Другая неизменная тема книг Докинза и некоторых «новых атеистов» – утверждение о том, что ни один стоящий ученый не верит в Бога. Докинз, например, приводит в свою защиту слова Эйнштейна, где под Богом образно понимается природа. Он говорит, что Эйнштейн в лучшем случае был атеистом (как сам Докинз), а в худшем – пантеистом. Но упоминать лишь этот кусочек эйнштейновской экзегезы – это откровенно нечестно. Докинз ссылается только на те цитаты, где показана неприязнь Эйнштейна к организованной религии и к религии, основанной на откровениях свыше. Он умышленно опускает не только комментарии Эйнштейна о вере в «Высший Разум» и в «Высшую Силу», выраженные в законах природы, но также и явное отрицание самим Эйнштейном того, будто он – пантеист или атеист. (Данная книга вносит поправки в это умышленное искажение.)
Не так давно, во время визита в Иерусалим, известный физик-теоретик Стивен Хокинг, отвечая на вопрос о вере в существование Бога, сказал, что «верит в существование Бога, но и в то, что эта Божественная Сила, установив законы природы и физики, после этого не вмешивается в управление миром» [15]. Разумеется, многие другие великие ученые современности, те же Гейзенберг и Планк, верили в Божественный Разум на рациональных основаниях. Но в рассказе об истории науки Докинз проигнорировал и это.
Докинз, по сути, принадлежит к тому же своеобразному клубу популярных научных писателей, к которому в предыдущем поколении принадлежали Карл Саган и Айзек Азимов. Они считали себя не просто книжниками[10], но практически первосвященниками[11], – и так же, как Докинз, не просто возлагали на себя задачу рассказать широкой публике об открытиях науки, но и решали, какие взгляды в отношении метафизического допустимы для верующих в науку. Но позвольте говорить начистоту. Многие великие ученые видели прямую связь между своей научной работой и своими утверждениями о «высшем разуме» – Разуме Бога. Можете объяснять эти утверждения как хотите, но просто все дело в том, что нельзя скрывать наличие других популяризаторов и их личного мнения. О позитивизме Эйнштейн, между прочим, сказал: «Я не позитивист. Позитивизм утверждает, будто того, что нельзя наблюдать, не существует. Подобное представление непростительно с научной точки зрения, ибо невозможно узнать наверняка, что люди “могут” наблюдать и чего они наблюдать “не могут”. Пришлось бы сказать, что “существует лишь то, что мы наблюдаем”, но это очевидная ошибка» [16].
