— Вполне возможно, — перебила ее Норма, — но тетя не охотится на летучих мышей, как мне кажется. Или я ошибаюсь?

Служанка покачала головой.

— Раз так, то ее любовь к ним переходит разумные границы. Именно это я и имела в виду. Когда ты поступила сюда на службу, эти твари уже были развешены по всему дому?

— Кажется, нет. Хотя… Да, точно, нет. Они появились лишь шесть лет назад, мисс, или около того. Сперва хозяйка повесила их в холле. А уж потом…

— Понятно. Ну, и как тебе это? Что ты об этом думаешь? — не унималась она.

Энни пожала плечами и состроила недоуменно-непонимающее лицо.

— Они ведь никому не мешают, мисс.

— Они мешают мне. Здесь, — Норма снова указала на стены, — может быть, мне кто-нибудь объяснит, почему я должна делить свою спальню с летучими мышами? Почему тете не развесить их у себя и любоваться долгими зимними вечерами? Ничего не имею против. Но мне они тут не нужны. Так что, будь любезна, впредь убирай их, не дожидаясь моего приказа. Договорились?

Энни торопливо закивала.

— Ладно, ступай, — махнула девушка рукой.

Она проследила, как горничная покидает комнату, плотно закрывая за собой дверь и подумала, что наверняка у нее создалось не слишком хорошее впечатление о новой гостье.

Лежа в постели, Норма еще некоторое время поразмышляла на тему летучих мышей, принюхиваясь к запаху, оставшемуся от их сожжения, но потом решила, что с нее хватит. Она закрыла глаза, но тут же открыла. Вспомнила, что утром мыши висели на обычных местах, хотя накануне она их убрала. Но ведь она их сожгла, разве нет? Верно, сожгла, но где гарантия, что утром они не появятся снова. Мышей в доме предостаточно. Должно быть, за шесть лет тетя смастерила их столько, что хватило бы на украшение всего дома. И даже осталось бы на соседние.

Поднявшись на ноги, девушка шагнула к двери и повернула ключ в замочной скважине дважды. Хватит ей сюрпризов.

Она заснула спустя полчаса, обуреваемая сомнениями в необходимости своего присутствия здесь. Конечно, сейчас ей не приходится думать о хлебе насущном, но дома по крайней мере, все было просто и понятно. И никаких свихнувшихся старух.

Открыв глаза, Норма сперва не поняла, что происходит. Кругом было темно, хоть глаз выколи. Стало быть, еще не утро, а ночь. Но почему она тогда проснулась? Либо ее что-то разбудило?

Приподнявшись на локте, девушка прислушалась. Сперва она не слышала ничего, кроме стука дождевых капель по стеклу. Но потом уловила слабый шорох.

Норма подскочила на кровати и метнулась к ящику стола. Она проделала это почти машинально, не думая, лишь среагировав на опасность. Когда ее рука сжала рукоятку пистолета, девушка почувствовала себя гораздо увереннее. Повернувшись на звук, она выставила оружие вперед и произнесла твердым голосом:

— Ни с места. Руки вверх и не двигайтесь, иначе я стреляю.

Сперва было тихо, а потом Норма увидела неясный силуэт, метнувшийся к стене. Не думая, она кинулась за ним. Фигура прижалась к драпировке и на мгновение повернула к ней лицо. При свете сверкнувшей молнии Норма успела увидеть тонкий профиль и большие глаза, но длилось это недолго. В следующую секунду фигура исчезла.

Постояв минуту и переведя дыхание, девушка шагнула вперед и ткнула пистолетом в драпировку. Осмелев, пошарила рукой и обнаружила под ней лишь гладкую стену.

— Ну нет, — прошептала она, — это мне не приснилось.

Она подошла к столу и зажгла лампу. После чего вернулась к стене и осветила пространство. За драпировками никого не было.

Следующие полчаса Норма была занята тем, что тщательно обыскивала комнату, заглянув даже под кровать. Комната была пуста, во что девушка долго не хотела верить. Но обойдя ее по четвертому кругу, ей пришлось это признать.

Девушка села на стул и задумалась. Она всегда была здравомыслящей особой, не склонной к мистицизму. Чтобы напугать ее, следовало хорошенько потрудиться. И никогда раньше она не путала сон с явью. Она далеко не истерична и не легко возбудима. Тогда как еще объяснить случившееся? Куда делась таинственная посетительница? Она не могла испариться или пройти сквозь стену.

Опустив взгляд вниз, Норма заметила, что до сих пор сжимает в руке пистолет. Встав, она сунула его обратно в ящик и повернулась, в упор глядя на стену. Внезапному исчезновению есть лишь одно объяснение, согласованное со здравым смыслом. Все остальные объяснения она отмела сходу. Если посетительница прошла сквозь стену, значит там есть выход.

Поставив лампу около драпировок, Норма принялась ощупывать стену в поисках рычага, приводящего в движение механизм. Она была упорной девушкой, но даже ее упорства оказалось недостаточно для того, чтобы отыскать его. Наверное, еще следовало знать, где именно он находится. Потратив на поиски бездну времени, устав и отбив кулаки, Норма перевела дух и села на пол, скрестив ноги.

Она ничего не нашла. Но это не значит, что здесь ничего нет. Дверь как-то открывается, ведь ушедшая потратила на это долю секунды. Но как она открывается во имя всего святого?

Вздохнув, Норма встала и подняла лампу с пола. На сегодня достаточно. Следовало признать, что она оказалась не столь умна, как думала сначала. Может быть, при свете дня ей повезет больше.

Вернувшись в постель, девушка была озадачена новой мыслью. А что потребовалось ночной гостье в ее комнате? Что она здесь ожидала найти? Или что сделать? Для чего она посетила ее в столь поздний час?

Подскочив на месте, Норма схватила стул и водрузила его около злополучной стены. Потом для верности пододвинула к ней еще и туалетный столик. Если посетительница вздумает еще раз войти сюда, то наверняка споткнется и произведет некоторый шум. Во всяком случае, это ее ненадолго задержит.

Сунув под подушку пистолет, девушка почувствовала себя гораздо увереннее. Пусть сунется еще раз. Посмотрим, кто кого. Конечно, стрелять бы она не стала, это лишнее. Но пригрозить ночной гостье пистолетом — эта мысль казалась очень заманчивой. Попробовать напугать ее и дать понять, что в эту комнату ни к чему заглядывать даже для такой благой цели, как развешивание летучих мышей по драпировкам.

С этими мыслями Норма и уснула.

Утром ее разбудил громкий стук в дверь. Она подскочила, не понимая, что происходит и метнула настороженный взгляд на стену. Там было пусто, если не считать столика и стула, что наполнило ее душу несказанной радостью. А стук продолжался, все более упорный и настойчивый.

Догадавшись, в чем дело, Норма встала и шагнув к двери, повернула ключ.

На пороге стояла Энни, очень удивленная и немного встревоженная.

— Что-то случилось, мисс? С добрым утром, мисс.

— Проходи, — велела Норма.

— Вы решили запереться?

— Да. Я не люблю, когда ночью по моей комнате кто-то бродит.

— Помилуй Бог, мисс, никому бы не пришло в голову заходить в вашу комнату ночью, — серьезно отозвалась служанка.

— Я очень этому рада.

Она повернулась и застыла. Мыши, опять мыши, висевшие на своих привычных местах, за исключением той драпировки, где накануне Норма водрузила стол.

— Я тут спячу! — рявкнула девушка, — это что такое? Нет, я спрашиваю, что эта дрянь опять делает здесь?

Энни тоже взглянула и увиденное не добавило ей счастья и уверенности.

— О Господи! — ахнула она, — она опять взялась за старое!

— Я хочу поговорить с тетей, — заявила Норма и взялась за ручку двери.

Ее грозный вид мог напугать кого угодно, не то что робкую горничную. Но Энни все же решилась задержать ее.

— Погодите, мисс. Для начала вам следует умыться и одеться. Вы же не можете разговаривать с тетей в таком виде.

— Я могу с ней разговаривать в любом виде, — отрезала она, но слова служанки вернули ей здравый смысл.

Она отправилась умываться, с удивлением отметив, что у нее дрожат руки от ярости. Нет, так не годится. Еще немного, и она начнет крушить вещи, совсем как покойный отец. Норма иногда замечала за собой желание что-нибудь сломать, разбить, растоптать. Нужно подавлять это желание в зародыше. Ни к чему хорошему это не приведет. Достаточно лишь вспомнить того же папочку. Видимо, от наследственности никуда не денешься.