Он замолчал, углубившись в свои мысли. Я же спокойно ждал продолжения, внутренне готовый ко всему.

– Мы приготовили пространство, куда будет перемещена Обсерватория, – стал рассказывать Странник. – За основу был взят один из миров, граничащих с Серой империи, полностью лишённый этой империей жизни. Говоря проще, от мира осталось только пустое пространство. Конечно, весь этот мир нам был без надобности, поэтому я решил ограничиться небольшим фрагментом, изолировав его от остального пространства мира, иными словами, создать вотчину наподобие Сегурии. После того, как я и Джон показали силу серым всадникам, они словно исчезли, по крайней мере, пока мы искали подходящий мир вблизи границ Серой империи, мы не встретили ни одного их отряда. Вот этот-то и сослужило нам дурную службу, мы расслабились, и производили свою работу, почти не таясь, словно никакой Серой империи не было вообще. Серые оказались хитрей. Они очень осторожно, никак себя не проявляя, всё время наблюдали за нами. Мало того, они ещё готовили по нам сокрушительный удар, незаметно подтянув серых всадников и собрав множество магов. Мы же, ничего не подозревая работали в будущей вотчине. Дел оказалось очень много, поэтому мы провозились практически три года, и, наконец, всё закончив, вышли из вотчины. Осталось только заклятьем запечатать вход, что бы никто, кроме Обсерватории, не смог туда проникнуть.

Он сделал паузу, что бы передохнуть и дать мне время усвоить услышанное. Дальше мне всё было ясно. На месте серых я бы тоже устроил засаду у входа, потому что при переходе любой становится очень уязвимым.

– Не буду вдаваться в подробности, – продолжил свой рассказ Странник. – У выхода нас ждали. Удар был молниеносный, хорошо ещё, что все вы прошли неплохую подготовку, иначе всем нам настал бы конец. Спасла нас в очередной раз Древняя сила и если бы я по выходу не был бы занят наложением заклятия на вход в вотчину, последствия удара были бы легче. Нас спас Яргуст, который вышел из вотчины первым и сразу же обратился в дракона. Когда серые ударили, он принял основной удар на себя и тем самым смягчил последствия для всех остальных. На наше счастье драконы очень устойчивы к магическим ударам, поэтому Яргуст выжил, хотя, что бы привести его в сознание, стоило всем нам огромного труда. Я, на счастье успел запечатать вотчину и, теряя сознание, нанести сокрушительный ответный удар, который буквально испепелил наших врагов, по крайней мере, они нам больше не докучали. После этого было уже не интересно. С большим трудом мы вернули к жизни нашего героического дракона, в результате чего, я потерял сознание и пришёл в себя уже здесь в Мильтон-Хаузе. Джон и Марк, как наименее пострадавшие, притащили нас сюда, потому что до Сегурии им было нас не дотащить. Сам удивляюсь, как это им удалось. Ну, вот вроде и всё о наших приключениях.

Прежде, чем перейти к изложении цели моего вызова, он сделал паузу, что бы собраться с силами. Я видел, насколько он слаб, и как тяжело ему говорить, поэтому терпеливо ждал, когда он сможет продолжить разговор.

– Теперь, Кувай, слушай меня внимательно, – наконец продолжил разговор Учитель. – Слушай и запоминай, речь пойдёт о твоей задаче, которую ты должен будешь выполнить и ради чего я призвал тебя сюда. Сейчас я передам тебе запирающее вотчину заклятие, которое ты должен будешь передать напрямую Обсерватории. Хорошенько запомни – только непосредственно самой Обсерватории и никак иначе. Как только Обсерватория получит ключи от вотчины, всё будет готово к переносу и в случае реального нападения Серой империи, тебе останется только включить заклятие переноса и Обсерватория станет недосягаема для серых. Поэтому, как только покушаешь и отдохнёшь, если это необходимо, не медля отправляйся в столицу, и будет неплохо, если ты воспользуешься своим новым способом. В любом случае, нужно успеть опередить серых, хотя получив хорошую трёпку, они вряд ли прямо сейчас нападут на империю Повелителей драконов. Однако расслабляться никак нельзя, это наказуемо, как ты уже убедился на нашем примере. Вот, кажется и всё, что я хотел тебе сказать. За нас не беспокойся, как только Яргусту станет лучше, мы отправимся в Сегурию, тем более у меня есть серьёзный разговор к Ляргусу и Азару. Отправляйся, сынок, я верь в тебя.

Он с усилием обнял меня и тяжело опустился на кровать, он был полностью вымотан. Пока мы с Учителем разговаривали, Джон распорядился об обеде и, спустившись в холл, я обнаружил там богато накрытый стол, за котором меня ожидали Джон и Марк. Яргуст же так и сидел на том же месте, где я его впервые увидел. При виде меня, он приветливо кивнул – вот и всё, что он сейчас мог.

Я обед решил совместить с отдыхом, поэтому застолье затянулось часа на два. После обеда я попрощался с друзьями и покинул Мильтон-Хаус, с твёрдым намереньем когда-нибудь, при более благоприятных условиях, побывать здесь.

Ночь перед свадьбой я провёл как в бреду. После мальчишника, я направился в свою комнату с твёрдым намереньем хорошо выспаться, но не тут-то было. Когда я шёл к себе, глаза мои прямо слипались – так хотелось спать, а стоило лечь в постель и они широко раскрылись, да так, что я никак не мог заставить их закрыться. Поэтому, помаявшись примерно час, я отказался от мысли уснуть и решил просто поваляться в постели, хотя бы для того, что бы отдохнуло тело, если уж голова отдыхать не желает.

Как-то незаметно для самого себя, я начал анализировать своё душевное состояние, которое в тот момент представляла собой какой-то винегрет из различных, порой прямо противоположных чувств, которые, при обычных условиях, одновременно присутствовать в одном человеке просто не могут. Это меня так заинтересовало, что я занялся настоящим психоанализом, хотя всегда к этому относился скептически. И так, что же со мной происходит? Недавно мы вернулись из столицы империи Повелителей драконов, где мне удалось встретиться с отцом, которого я никогда до этого не видел. Кроме того, Учителю удалось раскрыть грандиозный заговор Серой империи против нашего мира. Всё это, конечно, вызывало во мне определённые чувства, но они не шли ни в какое сравнение с той лавиной чувств и переживаний, что обрушила на меня любовь к Ниннэль. Они, эти чувства, захватили меня, подобно бешеному течению горной реки и поволокли куда-то, куда известно только самой реке. Меня швыряло из стороны в сторону, переворачивало через голову, кружило на месте и лишь для того, что бы спустя мгновение, потащить дальше. Я всегда считал себя волевым человеком и никогда не позволял кому-либо манипулировать мной, а тут, стоит увидеть Ниннэль, и я превращаюсь в некое безвольное существо, готовое за один только ласковый взгляд или улыбку, сделать, что угодно, лишь бы возлюбленная моя была мной довольна.

Я провёл всю свою сознательную жизнь среди мужчин, которые, если когда-то и любили, то по этому поводу никогда не распространялись, поэтому опыта, как вести себя, когда влюблён, я не имел совершенно. Я прекрасно понимал, что со стороны моё поведение было, мягко сказать, не очень разумно, а проще я вёл себя как законченный идиот, что очень меня напрягало. По этому поводу я даже пытался разговаривать с моими друзьями, но они отнеслись к этому крайне несерьёзно и только смеялись. Некоторую ясность внёс только Учитель, сказав, что все влюблённые чаще всего ведут себя, как дураки и подобно остальным, весело рассмеялся. Отсмеявшись, он сказал, что когда человек влюбляется, он действительно на какое-то время теряет возможность адекватно воспринимать реальность. Если это чувство настоящее, то такое состояние скоро проходит и остаётся только одно желание – как можно чаще видеть предмет своего обожания, просто смотреть на него, слушать его голос исполнять его желания. Позже, если эта любовь завершается браком, эти чувства сменяются более глубокими и при этом более спокойными, в общем, женишься – сам узнаешь.

Вспомнив слова Учителя, я определил состояние моих чувств, как вторую стадию по классификации Учителя. Хотел ли я, что бы нынешние мои чувства сменились на более спокойные? Не знаю. С одной стороны я уже изрядно устал от этого буйства чувств, а с другой стороны мне было жалко с ними расставаться.