Но будем честны. Глубоко в душе Рико навсегда изменилась. Даже взрослые и сформировавшиеся люди не всегда могут перенести спокойно всё то, что свалилось на нашу долю. Что уж говорить о простой деревенской семнадцатилетней девчушке.

Рико вновь полезла в сумку и вдруг замерла. Из рюкзака она достала небольшой томик манги, слегка мятый и измазанный в чём-то сладком — «Мне не выжить в старшей школе». Рико аккуратно провела пальцами по обложке.

— Если бы мы лучше приглядывали за Аи, — она отложила томик в сторону.

— Кто же знал, что так случится, — я подсел ближе и обхватил её за плечи.

Мы потеряли Аи месяц назад. Ей с самого начала было некомфортно и одиноко, ведь в отличии от нас, она прекрасно осознавала, что отец всё ещё жив и ищет её. И тем не менее, она решилась идти с нами, взвалив на себя рюкзачок.

Она не жаловалась, не плакала и не просилась назад. Но мне хватало одного её взгляда, чтобы понять, как сильно ей не хватает Сатомори. И вот однажды Аи не выдержала и окончательно с нами поругавшись, убежала.

Через несколько дней мы набрели на её тело. Она не продержалась и дня, задохнувшись в облаке морока.

Так мы с Рико остались одни. Мы просто шли куда-то, пытались не терять надежды, пытались продолжать жить. Но с каждым днём становилось ясно, что как раньше уже не будет.

Рико смяла упаковку и кинула её в дальний угол. Затем она собрала волосы в хвостик и опустилась передо мной на колени.

— Сейчас?

— Сейчас, — её крепкие, слегка грубоватые руки, скользнули под мою кофту.

Не знаю, как так вышло. Впервые, это случилось очень обыденно, буднично, словно так и должно было быть. Рико просто разбудила меня ночью, попросившись погреться рядом. После, всё пошло по довольно-таки избитому сценарию.

Рико не была похожа на Харуку. Я не чувствовал, что она отдаётся мне, что она сливается со мной. Любовь с Рико была иного рода. В ней не было того изящества и лёгкости, не было той неописуемой нежности.

Однако это не значит, что я ничего не чувствовал к ней. Наверное, это в порядке вещей, что после пары подобных случаев, я начал видеть в девочке не просто заносчивую подругу, не просто спасительницу на велосипеде.

Даже губы Рико ощущались иначе, словно всегда были сухими, какими-то жёсткими. Но я бы ужасно соврал, если бы сказал, что мне не нравилось. Вероятно, это особенность Рико — всё делать по-домашнему тепло и слегка по-детски. Даже в таком, казалось бы, неподходящем для этого деле.

Стыдно признаваться, но иногда я закрывал глаза и представлял, что снова с Харукой. Представлял её невероятно нежную кожу, и те жутко-уставшие и настолько же жутко-печальные глаза. Вспоминал её тёплые губы, тонкие юркие пальцы.

Но что бы там ни было, Харуки больше нет. Она погибла там, на перекрёстке у рисовых полей. Погибла, так не проронив и слова. Погибла, оставив после себя лишь тетрадку с некоторыми, заранее заготовленными, фразами. Я носил эту тетрадку с собой. Временами хотелось её сжечь и забыть всё. Но всякий раз, когда я собирался так поступить, руки опускались.

***

— Ва! — Рико надула щёки. — Нечестно! Ты мухлевал!

— Когда тебе идёт хорошая карта, ты начинаешь радостно ёрзать, — улыбнулся я, сгребая игральные карты обратно в колоду.

— Неправда. Тебе кажется, — она отвернулась.

Небольшую сторожку освещал тусклый свет старой керосиновой лампы. За окнами потемнело так быстро, точно кто-то выключил ночник. Сегодня нужно было выспаться получше, чтобы потом идти и не клевать носом, но Рико не спалось.

Она встала с диванчика и принялась бродить по домику, заглядывая в каждый угол, в каждый шкафчик в поисках чего-то абстрактного, чего-то, что удовлетворит разыгравшийся у девочки синдром кладоискателя.

— Интересно, кто здесь раньше жил, — Рико выдвинула верхний ящичек старомодного комода. — Какой-нибудь отшельник? Нет-нет! Шаман! Точно! Жил здесь, вдали от всех и общался с духами! Ва!

— И откуда такая бурная фантазия? — я устало улёгся на диван. — Давай уже спать?

— Тебе что, совсем неинтересно, Ивару?

— Мне интересно, как мы будем зимовать, — пробурчал я в ответ. — Зима уже близко, Рико.

— Давай построим домик из снега, — что-то с грохотом упало в другом конце дома.

— Не смешно.

— Ва! — победоносно разнеслось по домику. — Смотри, смотри, что я нашла!

Рико повисла на спинке дивана, тряся перед моим лицом бутылкой с какой-то жидкостью внутри. Из-за мельтешившей перед моим лицом этикетки, я никак не мог разобрать, что на ней написано. А Рико всё не унималась, радостно хохоча.

— Дай сюда, — я выхватил находку у неё из рук.

— Эй! Это я нашла!

Виски. Бутылка была наполовину пустой, ну или же наполовину полной. Жидкость внутри заманчиво поблескивала в свете керосиновой лампы. С этикетки нам улыбался стереотипный весёлый пират с кружкой пива в руке.

— И что ты собралась делать? — я взглянул на девочку из-под бровей.

— Давай попробуем, — глаза у Рико блестели как никогда.

— Тебе семнадцать, — я ударил её по макушке. — Какое ещё: «попробуем»?!

— Ва! Ивару-кун! — она начала трясти меня за плечо. — Ну один глоток! Совсем немного же!

Может, нам правда не помешает немного расслабиться? Я снова взглянул на плескающуюся внутри бутылки жидкость. Говорят, алкоголь может притуплять чувства, успокаивать и сближать. Словно бы это какая-то волшебная палочка. Ну, а вдруг поможет?

— Только чуть-чуть, — раздался гулкий звук пробки. — И я первый.

— Я её нашла! Я хочу первой!

— Ещё чего, — я пристал губами к горлышку и сделал глоток.

Горьковатый привкус. Ничего подобного я раньше не пробовал. Алкоголь с тяжестью провалился в желудок, обжёг внутренности и разошёлся по телу странным и непривычным теплом. Какие необычные ощущения.

— Ва-ва-ва! — Рико вцепилась в мою кофту. — Ты сейчас всё выпьешь! Оставь мне!

Я оторвался от бутылки, утёр рукой губы и протянул её девочке. Однако, вопреки ожиданиям, пить она почему-то не стала. Рико уставилась на горлышко бутылки и о чём-то глубоко задумалась.

— Рико? Ты же хотела попробовать?

— А? — она вернулась в реальный мир. — Да, точно. Помнишь, я как-то предложила тебе воды. Ты тогда заблудился, и я потянула тебя за собой в школу.

— Забудешь тут, — голова налилась тяжестью и казалось, будто меня начинает укачивать.

— Ты тогда сказал, что пить из одной бутылки, это тот же поцелуй, — она печально улыбнулась. — Вот и сейчас, выходит, тоже поцелуй?

— Наверное, — я чувствовал, как краснею.

Рико сделала аккуратный глоток, за ним ещё один, а за ним и следующий.

Пристрастившись, она едва ли не влила в себя всё содержимое. Если бы я не вмешался, то от виски остались бы одни воспоминания.

— Хватит, остановись! — я с трудом оторвал Рико от бутылки. — Сейчас подурнеешь, что мне потом делать прикажешь?

— Совсем невкусно, — поморщилась она. — Но я бы ещё попробовала.

— Разбежалась, — я убрал виски в свой рюкзак. — Больше не дам.

— Знаешь, Ивару, — Рико облокотилась на спинку дивана. — Тебе нравится, когда я делаю… ну, знаешь… руками там, и не только.

— Ч-что ещё за вопросы?! — я чувствовал, как проваливаюсь под землю от смущения.

— Нравится?

— Н-наверное, нравится.

— Глупый! Я же говорила: не бывает никаких «наверное»! — она стукнула кулаком по подлокотнику дивана, отчего тот жалобно заскрипел. — Нравится?!

— Конечно, — я вздрогнул. — Конечно нравится.

— Мне тоже нравится, — Рико продолжала прятать глаза. — Но знаешь. Мы с тобой ни разу не целовались. Даже в щёчку.

— Это так важно?

— Ты целовался с Харукой?

В домике повисло молчание. За окном разгулялся ветер, который свистел, прорываясь сквозь неплотно заколоченные доски домика. Едва на уровне слышимости шумела керосинка, огонёк пламени в ней беспокойно дёргался туда-сюда.

— Целовался, — кивнул я.

— Ясно, — девочка слабо улыбнулась.

— Рико, я…