Любовь зла, полюбишь и ……

(поговорка)

Когда небо стало сереть, и первые лучи солнца, ещё не коснулись земной благодати, простой люд, уже был на ногах. Отовсюду, нарушая безмолвную тишину утра, слышались голоса людей выгонявших с дворов своих Зорек, Борек, Чернушек, Бурёнок, Рябух. Коровы же, то и дело, недовольно мычали им в ответ. А может, мы, просто не понимая их языка, так думаем, а на самом деле, они лишь радостно приветствовали своих хозяев и благодарили, за возможность свободно пастись после долгого зимнего стояния в стойле. Крестьяне сгоняли их постепенно, сначала в маленькие группки, чтобы потом собрать, на краю села, в одно большое, деревенское стадо. Пастухи, с заспанными глазами, встречали своих подопечных на самой окраине села с кнутами в руках и котомками за спиной, набитыми разной вкуснятиной, вроде сала, лука, огурчиков, варёных яиц и хлеба. Чёрный пёс, с белым и лохматым хвостом, верный помощник, радостно вертелся вокруг них, в предвкушении нового трудового дня, полного свежих приключений.

Роса, обильно выпавшая за ночь, была не по душе ещё сонным пастухам. Даже собака, и та, не спешила намочить свои лапы. Поэтому, никто не торопился ступать в поле, а просто выгоняли туда скот. И коровы, с наслаждением принимались жевать молодую сочную траву в прикуску с прохладной росой, а пастухи оставались сидеть на обочине дороги, и ждать первых лучей солнца, дабы те, своим теплом, немного осушили траву, а заодно дождаться запоздавших и не поворотливых хозяев со своими бычками и тёлочками.

Вдалеке, прямо через луг, спешно шёл человек в длинной чёрной одежде, очень походившей на рясу. Шагал он, быстро, глядя только вперёд, немного сутулясь и почти не шевеля руками. Путник старался держаться подальше от края зелёного поля, по причине, ведомой только ему самому.

– Ой! Ты ж Боже ж мой! Тьфу, я уж подумала, привидение гуляет! – воскликнула бабка, в сером платочке и желтом переднике, повязанном поверх синего махрового халата. Её собеседница, женщина тех же лет, испуганно положила руку на грудь.

– Марфа, ты, что орёшь, как малахольная?! С ума сошла?! Чуть разрыв сердца не получила! У тебя, что, горло лужёное?! Кого ты там увидала-то? Чёрта, что ли? Аль мужика голого? – она приложила ладонь ко лбу, в виде козырька, и пристально вглядываясь вдаль, сказала, – Так это ж батюшка идёт.

– Не-е, скорее дьячок, – отозвалась Марфа. – То же скажешь – чёрта! А если б мужика…. Тогда, я б не так орала!

– По-моему батюшка шагает, – не унималась соседка. – Фигуру то его, аж издалёка видать! Ишь, как вышагивает. Как на параде.

– Дьячок это, я табе подруга говорю. И не спорь, ишь его как к земле то гнёт, и руками не машет. А батюшка у нас, мужик видной. Плечи сажень, и шаг твёрдый. Шагает, как заправский вояка. Не то, что этот… – она многозначительно кивнула головой, в сторону идущего человека, – пацан он, совсем ешо…. Наверное, на почту пошёл, напрямки через поле. В аккурат к ней выйдет. Мамке звонить побёг, наверное. Всегда, раз в неделю ходит. Хоть календарь сверяй! Зато, мамке в радость…. Роса смотри, обильная сегодня….

– Ага. Промок, наскрозь, вот и скукожился весь. Зелёный он ещё… – соседка перевела взгляд на Марфу, и спросила уже совсем о другом, – Мой хрыч, сегодня в город собирается. Табе там ничего не надо?

– Нет, – и тут же всплеснула руками, – как же не надо-то! Вот дура старая! Пусть, мыло хозяйственное купит. А то, я всё Шурку прошу, прошу, а она всё не телится! Ещё цельный месяц назад, сделала ей заказ, и толку нет. Говорит, что не ходовой это нынче товар. Можно подумать, турецкое мыло лучше нашего!

– А денег ты ей сразу дала?

– Нет.

– Ну, точно дура. Она, только с предоплатой привозит.

– Так я что? Сбегу что ли?! Или откажусь? Мы ж чай, не первый день знакомы! Да мне бы штучек десять, да и хватит, на всю оставшуюся.

– Ну-у-у… – развела руками женщина, дескать, ты всех нас ещё переживёшь. – Хорошо. Скажу своему, пусть зайдёт там, в магазин и купит. – Соседка сделала шаг к Марфе, и заговорщицким тоном прошептала то, что так давно крутилось на языке. – Говорят, батюшка наш, приютил у себя двух бандитов. И работают они у него, бесплатно! Люди болтают, что грехи свои большие замаливают! Рожи, говорят, чисто уголовничьи.

– Слыхала. Только вот что я табе скажу. Никакие вовсе ни бандиты. Они новые русские, олигархи! А здесь, в нашей глухомани, вдалеке от большого города, пытаются замолить перед Богом, свои нечистые делишки. Но Бог, всё видит! И каждому воздаст, по делам их. Сколько ни тужься, а выше головы-то не прыгнешь. Лишь людям пыль в глаза можно напустить, а Бога, не проведёшь. Но там, – женщина указательным пальцем ткнула в небо, – каждый, за всё отвечает сам. И никак иначе!

– Да нет же, я табе говорю! Манька, сама лично, слышала, как им другие бандиты звонили, поэтому… как его… в общем, по радио телефону….

– Верка! А Верка! Ты, куда запропастилась? Я на автобус опоздаю! – послышался из глубины соседнего двора рассерженный крик пожилого мужчины. – Вер-к-а-а! Где табе черти носят? Вечно пойдёт куда, как провалится!

– Это, мой ворчит, – Верка всплеснула руками, – ну что ему ещё надо! – и она, обернувшись в сторону своего двора, закричала в ответ, – Иду! Не кричи, успеешь! – женщина спешно зашагала домой.

– Беги, давай, и про мыло подруга не забудь! – крикнула ей вдогонку Марфа, и, прихрамывая на ушибленное, на днях колено побрела к себе домой.

– Ага.

Стадо, наконец, было в сборе, и пастухи, не торопливо погнали его по заброшенному полю, вдоль дороги к пойме реки, где росла самая сочная трава в округе. А скотина, словно чувствуя это, назло бежала рысцой….

В тот день, вечер наступил как-то незаметно, и принёс с собой прохладу осенней ночи. Я стал задыхаться в собственной квартире, и решил, немного освежиться перед сном. Выключил телевизор, спешно оделся и вышел на лестничную клетку, хлопнув за собой входной дверью. Звук защелкивающегося замка, эхом разнёсся по всему подъезду, теряясь где-то на чердаке. Оказавшись на улице, принялся с большим интересом разглядывать ночное небо. Меня охватило сумасшедшее чувство радости, удовлетворения, несмотря на то, что с севера, надвигались густые низкие и тяжёлые тучи, закрыв собой уже половину небосвода, и грозя, вот-вот пролиться сильным ливнем.

– Добрый вечер, – поздоровался я с проходившей мимо меня соседкой, возвращающейся с работы.

– Здравствуй Валера, – ответила женщина, и торопливо скрылась в тёмном подъезде.

Я достал из кармана пачку сигарет, повертел её в руке, имея большущее желание, затянутся их сладким ароматом. Но, взглянув на них лишь мельком, чтобы себя не соблазнять, метким броском, отправил пачку в мусорный бочок, стоявший справа от старой, и не знавшей краски уже много лет, входной двери. Это был тот первый поступок, которым я решил зачеркнуть свою старую жизнь и начать новую, с самого начала. А это, значит, забыть все обиды, и простить все грехи своей бывшей подружке, и найти новую любовь. Избавится от вредной привычки, и вернуться к занятиям спортом…. И так далее и тому подобное. С чего я начал? А начал я, с сигарет. Просто выкинул их в мусорку и сказал себе: «Всё Валерчик, у тебя новая жизнь! И в ней ты, не куришь!»

Вот с такими хорошими мыслями, я двинулся навстречу свежему осеннему ветру, дабы окончательно развеяться и почувствовать себя новым человеком, готовым заново погрузиться в пучину новых страстей и увлечений.

С неба начал срываться мелкий противный дождик, ему я, скажу честно, обрадовался, и весело зашагал по широкому, ярко освещенному неоновой подсветкой рекламных вывесок магазинов, игровых салонов и ресторанов, тротуару подставляя лицо ветру и каплям.

Ночная прогулка затянулась. И я, всё больше погружался в свои размышления о жизни прошлой, настоящей и будущей. Наконец устав, от бесцельного блуждания по улицам ночного города, заглянул в маленькое, но уютное кафе – «Маленький Париж». Сел за столик и заказал себе мясо по-французски с картошкой «фри» и чашечку крепкого зелёного чая. Не спеша, перекусил, и полез в карман за кошельком….