Ваш разум настолько непредсказуем, что предлагает вам побыть в образе «дамы в беде» – это классический персонаж в художественной литературе, – даже любуясь закатом? Мой – да. Как Джеймс Паттерсон, я не очень хорошо представляю себя дамой, но могу ощутить беду в самом худшем ее проявлении.

Помимо случаев, когда мы пишем триллер, наш ум использует нас, пока мы увязаем в своих внутренних драмах. Практика осознанности поможет соотнести восприятие настоящего момента с тем, что происходит у нас внутри, и изменить отношение к себе, став более ответственными за свои мысли. Просто наблюдая за их течением, мы начинаем замечать, как много в них беспокойства о будущем или сожалений о прошлом. Только осознав, что наши мысли – это всего лишь мысли, а не реальность, мы научимся не придавать им слишком большого значения.

Расположитесь в удобном месте. Откройте или закройте глаза и полностью сосредоточьтесь на мыслях, проплывающих в голове, не пытаясь на что-то повлиять. Наблюдайте за ними в течение пяти минут с интересом, но без осуждения. Затем отметьте ваши ощущения в голове и теле. Не удивляйтесь, если к вам придет озарение, которое покажет более эффективные подходы к писательской работе.

Откладывание дел на потом убивает время. Мы охаем и ахаем, боясь, что наше законченное произведение не будет безупречным. Перенося сроки и сознательно питая монстра, мы вытираем пыль с письменного стола, перекусываем или разбираем специи – занимаемся чем угодно, лишь бы избежать столкновения со страхом перед несовершенством. На горизонте маячит срок сдачи. Наш редактор посылает нам письмо по электронной почте с вопросом, какого дьявола до сих пор нет рукописи.

На первый взгляд, кажется, что промедление избавляет нас от стресса. Но в долгосрочной перспективе прокрастинация лишь увеличивает степень напряжения, толкая нас в водоворот из гремучей смеси адреналина и кортизола. Все сроки прошли, обязательства копятся и растут как снежный ком, внутренний диалог разносит нас в пух и прах. Теперь второй уровень стресса становится еще одной проблемой, за которую надо расплачиваться.

На начальных этапах обучения письму нам не кажется погружением в рутину проставление всех точек над «ё». Выпуская из-под контроля все, чему нас учили в третьем классе на уроках правописания, грамматики и чистописания, мы сразу переходим от принципа «Я могу сделать работу либо безупречно, либо вообще никак» к принципу «Это нормально, если черновой вариант содержит написанные с ошибками слова или грамматические неточности». Позволив себе писать первый некачественный вариант рукописи, разбив крупный проект на небольшие части и выполнив хотя бы одно простое задание из списка дел, мы обеспечиваем себе постоянную долю успеха.

Мы, писатели, как и большинство людей, рассчитываем на определенность и предсказуемость. В действительности от этого зависит наше истинное существование. Мы хотим знать, когда, где, как и что будет происходить с созданными произведениями. Если определенность исчезает, может возникнуть ощущение, будто земля разверзлась под ногами, угрожая поглотить нас.

Единственным фактом, на который можно рассчитывать, является то, что писательская деятельность будет приносить нам массу неопределенности. Дела никогда не будут идти строго по плану. Наша писательская судьба может сложиться неудачно, и непредвиденные обстоятельства застанут нас врасплох. Машина застрянет в пробке. Грипп на время выведет нас из строя. Не всегда с нами будут заключать контракты.

Мы не в силах привести свою писательскую жизнь в соответствие с расписанием. У нас есть выбор увязнуть в жизненной неопределенности или изменить перспективу, используя выражение «может быть», чтобы чувствовать себя более комфортно в атмосфере неопределенности. Переход на позицию «может быть» делает нас более гибкими по отношению к тому факту, что для каждой ситуации существует множество решений. Мы можем спокойно жить, даже когда все идет не так, как нам надо, и всегда ожидать определенного результата.

Прямо сейчас уделите время медитации, посвященной неопределенности жизни писателя и возможности спокойно воспринимать принцип «может быть».

Что делает нас настоящими писателями? Возможно, это заключение контракта с одним из издателей Большой пятерки? Написание трех романов? Нахождение на верхней строчке списка бестселлеров?

Нет. Это способность думать о написании книг как об обычной работе, например, учителем, электриком или врачом. Мы не ждем того времени, когда нам будет нечем заняться, или пока нам в голову не ударит, что лучшего дела не найти. Мы не выкраиваем времени для писательской деятельности. Мы тратим на это время независимо от настроения. Это наша работа.

Если сравнить сочинительство с тяжелым трудом, то сидеть за столом и писать, конечно, легче. Труд писателя может быть таким же тяжелым, грязным и изнурительным, как рытье траншей. Наша задача – расставлять слова на странице одно за другим, подобно тому, как строители кладут кирпичи. А словарный запас и грамматика выступают в роли цементного раствора. У нас строгая дисциплина, мы считаем писательство первоочередной задачей и пишем на постоянной основе.

Даже если наши произведения не печатают, или наша основная профессия инженер или юрист, мы все равно являемся настоящими писателями, посвящая себя литературе, придавая ей первостепенное значение и проявляя такую сильную настойчивость, что не можем не писать. Сосредоточьтесь на одном действии, которое вы можете предпринять, чтобы поставить работу писателя на более высокое место в своем списке приоритетов.

Думайте о себе как о писателе, называйте себя писателем, посвящайте себя этой профессии и занимайтесь ею на постоянной основе: поочередно один кирпич – одно слово.