— Прости меня, пожалуйста, — густо покраснела она. — Я такая неуклюжая.

— Ты что новенькая? Я тебя здесь раньше не видел, — спросил у неё парень, подавая ей книги.

— Да. Можно и так сказать. Недавно перебралась сюда с отцом из Владивостока. Не знаю, сколько мы здесь пробудем. Мы довольно часто переезжаем. Не успеваю привыкнуть. Но В Москве мы, скорее всего, задержимся надолго.

— Любите путешествовать? — удивился Димка.

— Можно и так сказать. Хотя этот переезд больше связан с работой моего отца. Он у меня директор одного частного предприятия. Не знаю точно, с чем тот имеет дело, так как не особо понимаю во всем этом. Но отец счастлив. И я счастлива тоже. Так что надеюсь, что в Москве мы сможем остаться надолго, так как переезды всегда очень сложны.

— Ну что ж, добро пожаловать! Меня, кстати, зовут Дима. Дима Стрельцов, — протянул ей руку дружбы тот, приветливо улыбнувшись.

Та немного повеселела и ответила ему рукопожатием.

— Вика Кузнецова.

— Пойдем, я покажу тебе школу. Времени у нас с тобой еще достаточно.

— Спасибо. Буду рада, — подняла вновь неподъемную стопку книг девочка.

— Давай я тебе помогу, — Дима перехватил у новой знакомой тяжелую ношу и повел ее на экскурсию по огромной школе.

За двадцать минут до начала занятий они сплоченно общались. Каждый поведал друг другу о себе и своих близких. Они высмеивали свои необычные моменты жизни, иногда сочувствовали, если рассказ одного из них был печальным. Дима рассказал ей о своем детстве, как он устраивал передряги во дворе, как в первый раз научился кататься на скейтборде, подробно описав все свои ощущения во время съезда на нем с отвесной горы, и много-много другого. Вика, выслушав его, немного высказалась о себе. Оказывается её настоящий отец и мать погибли в авиакатастрофе во время полета в командировку, а сейчас у неё появился приемный отец, который безумно её полюбил, как родную. Девушка поведала ему даже о своей первой любви, едва не заставив своего нового друга прочувствовать вместе с ней всю ту боль, что она испытывала после расставания с любимым человеком, но беседу прервал веселый звонок.

— Ну, пошли на урок, — вздохнул Дима. — Тебе обязательно понравится здесь.

Оказалось, что Вика учится с ним в одном классе, чему они безумно обрадовались. Всему классу довольно сильно понравилась новая ученица. Многие девочки с завистью смотрели, как мальчишки восхищенно на неё глазеют, так как боялись контроль над ними. У Димы были довольно сдержанные отношения с одноклассниками. Хватало тех, кто по какой-то забавной причине недолюбливал парня, скорее всего из-за обычной подростковой вредности. Список лучших друзей был ничтожно мал, что порой удивляло. Среди них особое место занимал Коля Смирнов. Он был самым лучшим товарищем нашего героя.

Познакомились они, когда между ними состоялась жестокая драка, и в кабинете директора они стали, наверное, едва ли не родными братьями, ведь у них обнаружилось столько общего. Но, к сожалению, сегодня он заболел, чему Дима был очень не рад. Он полагал, что ни с кем, как с Колькой, он не сможет откровенно поговорить, не считая пока Вику.

Занятие прошло довольно скучно. Учитель все время запинался и прерывался, чтобы выпить стакан воды. Дима даже подумал, что этот полноватый мужчина средних лет в строгом костюме и огромных круглых очках скоро взорвется, когда тот стал пить двенадцатую кружку. Парень от скуки открыл тетрадь и стал рисовать что-то непонятное, изредка переглядываясь с Викторией, которая сидела на соседнем ряду с одной из девочек. Все было нормально некоторое время. Дима и дальше стал так думать, но внезапно ход его мыслей нарушила внезапная жгучая боль в правой руке. Парень, не понимая, что происходит, сжал конечность, которая неожиданно густо покраснела и сильно набухла, начиная страшно трястись, словно в ней был вшит перфоратор. Дима, не стерпев боли, застонал, уткнувшись лицом в тетрадку, жутко при этом вспотев.

Учитель сразу же остановил нудную речь, от которой многие из учеников заснули, и подбежал к нему, ужаснувшись до смерти.

— Что случилось? — педагог поправил трясущимися руками упавшие очки. Затем внимательно оглядел набухшую руку парня и побледнел, не зная, что делать. Раньше он ни с чем подобным не сталкивался, и учитель жутко растерялся, впав в панику. Ученики с отвращением посмотрели на стонувшего Диму, глухо замолчав, ожидая решения замершего педагога.

— Можно я отведу его к врачу? — вызвалась Вика, не выдержав этой дурацкой сцены с учителем-статуей и равнодушными учениками.

— И-идите, только побыстрей, — с дрожью в горле произнес мужчина и, залпом выпив две чашки воды, продолжил урок, уже окончательно ставший бессмысленным.

Вика долго вела нового друга по пустым коридорам школы, несколько раз умудрившись заблудиться среди этого самого настоящего лабиринта из одинаковых помещений. И она уже, запаниковав, хотела позвать всех на помощь, но вдруг прямо перед собой увидела кабинет врача. Как назло, того не оказалось на месте. Вика посмотрела на трясущегося от боли Диму и сильно обняла парня, пытаясь унять его невыносимые мучения.

— Что же делать?.. Надо приложить к руке что-то холодное. Попробуем засунуть руку в холодную воду. Возможно, это немного уймет боль, — быстро сказала девушка и повела Диму в мужской туалет.

Она неуклюжими движениями открыла кран и подставила набухшую конечность Димы под ледяную ржавую воду. Тот от неожиданности вздрогнул и тяжело задышал, терпя боль и холод.

— Потерпи-потерпи, — стала успокаивать друга та, но его рука начала еще сильней краснеть. — О, черт! — запаниковала Вика, понимая, что ситуация становится критической. Может, не стоило вообще вызываться и отводить его к врачу? Нет. Она не была так воспитана. Если она взялась ему помочь, то должна довести дело до конца. Тем более, есть в этой вымершей школе люди, которые тоже могут оказать им помощь. — Жди здесь, я позову кого-нибудь.

— Только… побыстрей, — стиснув зубы, произнес парень.

— Никуда не уходи, я быстро, — произнесла его та и стрелой выбежала из туалета.

Дима испуганно кивнул и дрожащими руками вцепился в края раковины, ощущая, как его тело полностью немеет и будто начинает подниматься над полом, как какое-то перо от подушки. Боль усилилась. Парень сжал руку еще сильнее, стиснув зубы так, что те заскрипели, будто их вот-вот расплющит от подобной нагрузки. Что-то внутри конечности принялось пульсировать, перемещаться, и юноша чувствовал каждое изменение всем телом.

Через пару мгновений что-то горячее и жидкое брызнуло Диме в лицо. Он не сразу осознал, что произошло и на какое-то время словно отключился. Когда же пришел в себя, то с ужасом увидел, что рука, в буквальном смысле, лопнула, и из запястья вылезло что-то острое, металлическое, отдаленно напоминавшее кончик какого-нибудь холодного оружия.

Вика со слезами мчалась по школе, панически зовя на помощь. Лишившись сил, она оперлась о подоконник, чтобы немного отдышаться. И тут Бог будто исполнил её желание. Из коридора вышел беззаботный директор с толстой папкой бумаг, что-то напевая себе под нос. Вика, безумно обрадовавшись его появлению, бросилась к нему, едва не сбив мужчину с ног.

— Вика, что случилось?

— Там… Там ученику очень плохо. Он в туалете. Он…

— Что случилось? Идем скорее, покажешь. А тот я ничего не понимаю.

Но когда они вошли в туалет, то застыли от ужаса. Все помещение покрывали следы свежей крови, но Димы нигде не было. Он исчез.

Несмотря на середину сентября, на улице на этой неделе было довольно жарко и душно. Но осень все равно показывала свою капризность, затмив ясное небо непроглядной пеленой мрачных туч и полив на оживленный город холодный и противный моросящий дождь.

Дима, держась крепкой хваткой за свою руку, натянул на локоть рукав джемпера, чтобы любопытные прохожие не увидели его кровоточившую рану, из которой по прежнему торчало что-то невероятно острое, что так и норовило вонзиться во что-нибудь живое и мягкое. Юноша быстро шел вперед, поневоле сталкиваясь с прохожими из-за сильной тошноты и головокружения. Парень спрашивал себя, почему он ушел из школы и не дождался помощи? Что происходит с его рукой? Дима пытался предположить, что в детстве ему могли вставить после какого-нибудь несчастного случая искусственную кость из металла, которая сейчас по какой-то причине была отвергнута телом. Но, внимательно изучив эту острую железку, парень пришел к выводу, что это было нечто другое. К тому же иногда Диме будто удавалось управлять этой штуковиной, та, словно по велению его мыслей, то увеличивалась, то уменьшалась. И Дима просто испугался. Испугался так, как никогда в жизни. Возможно, поэтому он сбежал. Боялся, что кто-либо увидит его с… С «этим». Но что он будет делать теперь? Куда пойдет? Ведь это глупо убегать оттуда, где тебе могут помочь. Но парень продолжал идти. Как загипнотизированный.