– Так что же, в конце концов, там, в свёртке? – первой от оцепенения очнулась Варюшка, – и что такое сюрприз?

– Сюрприз, дети, это – Я! – раздался из серванта низкий скрипучий голос.

В разговор неожиданно вмешался Крокодил Крокодилыч – маленький глиняный житель старого серванта. Главной его гордостью было то, что когда-то он умел красиво курить, пуская вверх ароматные колечки. К крокодилу, что был размером с катушку ниток, в наборе прилагались крошечные сигареты в красной коробке.

Наигравшись потешным сувениром, его бесконечно передаривали из рук в руки, пока в коробке не закончились все курительные палочки. И пусть теперь Крокодилыч втайне ужасно страдал от того, что люди утратили к нему былой интерес, но зато скиталец обрёл, наконец, постоянный кров на полке среди бокалов и чайных чашек.

– И с чего это вдруг ты – сюрприз?! – возмутилась Варюшка. В порыве солидарности Зая с балалайкой с вызовом тренькнул на своём народном инструменте, выражая согласие со словами куклы.

– А потому! – Нисколько не тушуясь, проскрипел Крокодилыч, – меня так все называли. Все! И первые хозяева, которые купили меня в сувенирной лавке на берегу моря, и вторые, которым они меня подарили, и третьи, и пятые, десятые… и все они, говорили, да не просто говорили, а если можно так выразиться, восхищались: «Сюрприз! Какой прекрасный сюрприз!» Так что я – настоящий сюрприз, многократно проверенный!

– Ах, не обольщайтесь, мой друг! – простужено заметила с высоты шкафа «почти живая сова», – нас всех когда-то так называли. И я в своё время была прекрасным сюрпризом, большим, надо заметить, сюрпризом! И Зая с балалайкой, и даже наши суматошные братья-тапки… так вот что я вам скажу, сюрпризом может стать что угодно! Даже отключение света, проливной дождь или хоть вот он – Валера, – и «почти живая сова» меланхолично кивнула в сторону воронёнка, с обожанием внимавшего каждому её слову, который не преминул звонко напомнить о своём присутствии:

– Сюррпрриз – Варрерра! Варрерра – сюррпрриз!

Неожиданно в разговор вмешалась обезьянка Джоконя:

– Зачем мучиться да гадать, надо просто пойти и посмотреть.

– Ну, не знаю, – засомневалась Оля, – бабушка точно не одобрит. Я без неё никогда ни в кладовку, ни в подпол, ни тем более в сарай не ходила. Да и репетировать нужно, скоро прощальный концерт, а у нас ещё финальный танец совершенно не готов.

– А что, Джоконя права! Мы только глянем одним глазком, что там, в большом свёртке, и всё, – поддержала подругу Варюшка, которая славилась своим любопытством.

– Ррюбопытной Варрварре, на базарре нос оторрварри! – прокомментировал с высоты шкафа её порыв Валера.

Кукла погрозила наглому птенцу вязаным пальчиком и назло ему стала пуще настаивать на своём:

– Вот скажите, к чему нам эти сюрпризы? Сроду они нам не нать! И чего такого уж страшного, всего-то навсего в кладовку заглянуть. Да мы зайдём и тут же выйдем, бабушка вовек не узнает!

Оля крепко задумалась. С одной стороны, её раздирало любопытство, а с другой – она была послушной девочкой и не перечила старшим.

– А если бабушка, например, нас застукает и спросит, зачем мы полезли в кладовку? Я же не смогу ей соврать. Тем более, она меня насквозь видит и всё про меня всегда знает. Взрослых обманывать – нехорошо! Да и вообще врать…

– Мы и не будем, а только мале-енечко схитрим, – перебила Джоконя.

– Да взрослые сами частенько так делают. Вот сколько раз твоя мама обещала тебе, что придёт скоро-скоро-совсем-скоро, а сама не приходила ни вечером, ни на следующий день, ни через день, – напомнила Варюшка. О том, что каждый вечер она была свидетелем горьких слёз, кукла говорить не стала, это была их с Олей тайна, даже бабушка не догадывалась, что девочка часто плачет от тоски по маме.

– Ну, хорошо! Если застукают, будете вы виноваты! Сначала отправим разведчиков. Потапочки, бегите – разведайте, далеко ли бабушка.

Пока ждали разведчиков с боевого задания, Оля с затаенной печалью разглядывала свой волшебный игрушечный мирок. Уютный «закуток» был отгорожен от всего пространства комнаты спинкой кровати и резной стенкой старинного вишнёвого комода. В интерьере кукольного рая имелась в наличии маленькая игрушечная кухня, душевая кабинка, стиральная машина и даже великолепный рояль на трёх ножках.

«Неужели скоро мне придётся навсегда прощаться с моим любимым уголком? Ну, Варю-то я всё равно с собой возьму, хоть мама и говорит, что это самодельный пылесборник. Но как же я смогу бросить друзей? А вдруг без меня они станут безмолвными болванчиками, какими прикидываются при взрослых? И я больше никогда не услышу, как хитрая Джоконя играет на рояле собачий вальс? Потапочки станут заношенными тапками, а Зая сможет тренькать на своей балалайке только после того, как его заведут ключиком? И даже Валера будет говорить только – кар… и ничего больше…» Грустные Олины мысли прервали запыхавшиеся разведчики:

– Путь свободен!

– Бабушка в огороде, а это, как показывает опыт, надолго!

Оля с тревогой оглядела свою команду. Чернокожий пупсик Сэмми – для пиратской вылазки кандидатура подходящая, в темноте его увидеть почти невозможно, да только уж слишком он неуклюжий и невезучий какой-то. Прошлой зимой прислонился к раскалённой печной дверце и заработал ожог на плече, вечно что-нибудь уронит, разобьёт, а этого нам как раз совсем не нужно. Сова прекрасно видит в темноте, но она вообще не слезает со шкафа. Крокодилыч только ворчит скрипучим голосом и всегда всем недоволен.

Зая ведь наверняка не утерпит и хоть разок, а всё ж таки тренькнет на своей балалайке, что тоже весьма нежелательно! Валера, конечно, быстрый и ловкий, но в первую очередь бесцеремонный, и сам не осознаёт всей степени своего нахальства, а ещё очень уж горластый. Стоит лишь ему один раз каркнуть: «Прривет!» и всё, пиши пропало!

– Так, на штурм кладовки со мной пойдут Варя и Джоконя. Всем понятно?

– А Варрерра?! Варрерра? – возмущённо захлопал крыльями воронёнок.

– А Ворон Валерий Карлович остаётся на посту и следит за обстановкой во время всей военной операции, – скомандовала девочка, припомнив, как руководит танками и солдатиками соседский Серёжа, – Выполнять!

– Ррад старраться!

– А мыыы?.. – дружным дуэтом завопили тапочки, – Ты что, босиком пойдёшь?

«Ах да, про них-то я совсем забыла, придётся озорников с собой брать», – подумала Оля, обулась и, прихватив с собой Варюшку и Джоконю, отправилась открывать тайну загадочного свёртка.

Обычный путь через кухню в сенцы, по которому Оля бегала по много раз в день, теперь казался почему-то слишком трудным и длинным. Крепко прижав к себе игрушки, она шла на цыпочках, изредка вздрагивая от неожиданного скрипа половиц: «Да какой же, оказывается пол в кухне скрипучий! И как это я раньше не замечала!»

Девочка пошла по тканому половику, надеясь, что на мягкой дорожке движение станет бесшумным, но и тут на каждом шагу подстерегал предательский скрип. Выйдя за порог на остеклённую террасу, Оля поняла, что они здесь как на ладони. Бабушка сразу заметит открытую кладовую и заподозрит неладное. Поэтому быстро юркнув в заветный чулан, она прикрыла дверь, оставив только узкую щелочку, через которую пробивалось слишком мало света.

В комнатке было темно и тихо, как в подполе, где на полках, словно сделанных из глины, чудились многовековые сосуды с колдовскими зельями, будто в закромах какой-нибудь ведьмы. Однако здесь был совсем другой запах, не такой страшный. Здесь не пахло мокрой землёй и плесенью, но застоявшийся воздух был замешан на оттенках чего-то старого, забытого и загадочного.