В семь часов к столику Птицы подошел невысокий, рано облысевший парень лет двадцати трех.

Он поставил рядышком открытую бутылку пива и аккуратно вытер бумажной салфеткой стол, чтобы не запачкать локти щеголеватого кожаного полуфренча.

– Ты Птица?

– Я

– Один? – Сокольских кивнул и, закуривая, добавил: – Нужны необычные технические услуги.

Незнакомец сделал глоток пива и, смотря куда-то в сторону, сказал:

– Что конкретно хочешь?

– Нужно левое удостоверение личности с персональным номером идентификации. Лучше с легендой новичка. Но фотка чтобы моя была, разумеется. Главное, чтобы при проверке это сканировалось нормально, без сюрпризов. А то, слышал я, полгода назад одному парню кто-то документы на покойника выправил, и на первой же проверке он засыпался.

Посредник чуть поморщился:

– У нас такого не бывает, все четко сработаем. В среду у научников будет плановое обновление базы данных. Так что под это дело твой новый профиль туда и скинем. Сам пластик будет готов уже завтра, только пользоваться им до среды не вздумай. Про предоплату в курсе?

Птица взял свою спортивную сумку, вжикнул молнией и пододвинул к посреднику.

– Предоплата у меня вот такая. Знаю, вы бы предпочли деньги, но у меня только товар. Однако этот товар тут в цене, так что не прогадаете.

Парень осторожно заглянул в сумку, но трогать руками там ничего не стал. Тогда Птица сам достал тяжелый сверток и, положив на стол, двумя пальцами откинул края тряпки. В ней тускло поблескивала металлом итальянская «Беретта М12». Автоматные магазины были разряжены, проложены оберточной бумагой и стянуты канцелярскими резинками. К ним скотчем был прилеплен небольшой целлофановый пакет с патронами.

– Этого хватит, чтобы убедиться в работоспособности машинки. Если как аванс это зайдет, закрою сделку еще четырьмя такими же. Плюс – обеспечу боеприпасом.

Сергей нещадно блефовал, но держался очень уверенно, словно бы продал уже не один эшелон с оружием.

Собеседник некоторое время раздумывал. Потом достал черный полиэтиленовый пакет и завернул туда автомат.

– Мне надо обсудить это с людьми. Пусть посмотрят, решат. Не возражаешь?

Птица возликовал в душе: «Если бы этот парень был тут один, он бы не взял автомат. По телефону, что ли, он эту „Беретту“ описывать будет? Нет, они товар ручками пощупать хотят. А значит, с компьютерным гением Ацтек где-то тут беседовал, в поселке».

Шмидт вернулся через час, после того как Птица и посредник разошлись. Договаривающиеся стороны сошлись на том, что окончательное решение представитель хакера сообщит Птице через их общего знакомого, Глину.

Шмидт подошел к машине, где его дожидался Сокольских, и с пенным пшиком откупорил жестяную банку кваса.

– Ух, хорошо!

Его острый, три дня не видевший бритвенного станка, кадык, заходил вверх-вниз, и вскоре банка опустела. Потом шофер занял свое водительское место и сказал Птице:

– Вторая от поворота улица и там же вторая по счету желтая пятиэтажка. Квартира на четвертом этаже, какая именно, не знаю, я внизу стоял, чтобы не спалиться. Но наверху дверь железом бухнула, значит, внешним видом выделяется, там ведь почти во всем подъезде только деревянные. Ну, кто молодец?

– Орел! – ответил Сокольских и уважительно похлопал приятеля по плечу. И тут же спросил:

– Сколько ты его внизу прождал?

– Минут пятнадцать прошло, не больше.

– И вышел он пустой? Ничего в руках не было?

– Нет, точно не было. Он, из подъезда когда вышел, на ходу прикуривал и сигарету ладонями от ветра закрывал. Так что в руках у него ничего не было, кроме зажигалки.

– Что получается? – Птица откинулся на сиденье. – В семь часов вечера мы с ним беседуем. Через десять минут прощаемся, и он где-то двадцать минут идет к той пятиэтажке. Поднимается со свертком, а через пятнадцать минут выходит уже пустой. А еще через сорок минут меня нашел Глина и сказал, что мое предложение приняли. Вот что я тебе скажу, дорогой мой соратник Шмидт. Хакеры, или тот, кто ими рулит, именно там, в хате этой, за железной дверью сидят!

Подошли к подъезду пятиэтажки вдоль стены, стараясь не светиться под окнами.

– Допустим, мы в квартиру войдем, а что дальше? Они же нас в стволы встретят?

Чем ближе они подходили к цели, тем больше Шмидт нервничал.

– А ты свой карамультук под рукой держи. Сначала отберем у них оружие, а потом говорить будем. Тут надо очень быстро сработать, иначе могут дурное подумать и глупостей наделать.

– Я бы тоже наделал. Шутка ли, вламываются мне в хату два таких чувака, стволами тычут, про старые заказы спрашивают. – Шмидт поудобнее перехватил спрятанный под курткой старенький помповый дробовик с обрезанными, для компактности, стволом и прикладом. Он возил обрез в багажнике машины «на всякий случай». В перечень таких случаев входило: вышибание дверных замков, отпугивание всякой жуткой дичи, которая в изобилии развелась в новой Зоне отчуждения, да еще, пожалуй, салютная стрельба в воздух. В «Морозках» некоторые календарные праздники или значимые личные события отмечались не только алкоголем, но и сдабривались грохотом оружейных стволов. Хмель и молодецкая удаль всегда шли рука об руку.

Птица взял с собой ППС-43, но не для огневой мощи, а, скорее, для демонстрации силы и серьезности намерений. Сокольских вообще не собирался стрелять, ну разве только для самообороны. Шмидта он на эту тему уже заинструктировал до слез:

– Только не пальни! Дерьма потом не разгребем! Был бы способ иначе это провернуть, я бы сделал. Но мы для них кто? «Старатели в пальто», которые лезут не в свое дело. За такие вопросы: зачем приходил, чего он хотел, – незнакомого человека могут запросто на ноль разделить.

Шмидт неопределенно пожал плечами. Было видно, что он уже вообще начал жалеть о том, что подписался на такое мутное мероприятие. Но говорить ничего не стал.

– Окна у них куда выходят? – задумчиво спросил Птица.

– Пес его знает, я же расположения квартиры не видел. – Шмидт открыл дверь подъезда, и они зашли. В нос сразу ударили отвратительные запахи застарелой мочи и помойки.

– Жилой дом, это чувствуется, – поморщился Сокольских, и приятели не спеша двинулись вверх по бетонным ступенькам.

Как попасть в квартиру через железную дверь, парни до сих пор не решили.

– Может, соседей снизу изобразим? Ну, типа, вы нас заливаете! И в дверь долбить начнем, чтоб на нервы действовало, а?

– Какой «заливаете», ты о чем вообще? – Птица перешел на шепот. – По всей Зоне трубы сгнили давно, центрального водоснабжения два десятка лет нет. Из тазиков, типа, наплескали?

– Ну, сам предложи тогда что-нибудь! – обиделся Шмидт. – Тут твой интерес, в конце концов.

– Не знаю… может, пьяную драку сымитируем? Потом ты как добропорядочный жилец заорешь: «Хулиганы! Я сейчас сюда патруль вызову», – и все такое? Им тут военные явно ни к чему. Может, кто-то из них выйдет, чтобы нас с лестницы спустить.

– Я бы не вышел, – скептически отнесся к такой идее водитель Нивы.

Но придумывать ничего не пришлось. Поднявшись на четвертый этаж, они без труда опознали нужную им дверь. Такая, металлическая, тут была всего одна. И она была чуть-чуть, на два пальца, приоткрыта.

В проходной комнате небольшой типовой квартиры на продавленном диване сидел… труп. Полный мужчина, лет пятидесяти. На животе покойника лежал раскрытый ноутбук. Видимо, перед смертью, бедолага попытался им закрыться, и пуля, пробив крышку-экран, попала в живот мужика. Еще одна вошла прямо в лоб. Значит, добивали.

Комната была заставлена системными блоками, и в некоторых, словно трудолюбивые пчелы, гудели и вращались кулеры. На столе – два монитора, в режиме ожидания. На подоконнике – стопки бумаг, файлов, твердых папок. Тут же кучей свалены были жесткие диски, целая гора, штук сто, наверное. Приветливо моргал светодиодом какой-то здоровенный аппарат – смесь сканера, принтера и еще чего-то. Рядом стояла машинка для ламинирования. И кругом было много коробок, от пола до потолка.