– Ну здравствуй, дорогуля, – поприветствовал ее Акасуна и сунул руку под плащ, нашаривая сенбон с транквилизатором.

В следующий момент он в полной мере ощутил суть выражения «оборвалось сердце», главным образом потому, что из всех органов только сердце у него и осталось. Игл не было. Вообще. Сасори прикрыл глаза, вспоминая, как по прибытии в отель пару дней назад сложил все оружие, включая склянки с ядами и печати, в угол, чтоб не мешало работать, а когда сегодня побежал за джинчурики, забыл все это взять.

Докторша тем временем пришла в себя.

– Минуточку, уважаемый! – возмущенно начала она, в то время как кукольник лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации. – Что это вы себе позволяете?! Если вам требуется помощь, извольте занять очередь в приемной и ждать, когда я вас позову!

После этой тирады она закатила глаза и рухнула на пол, едва не свалив каталку с инструментами – Сасори, которому лишний шум был совершенно ни к чему, оглоушил тетеньку тяжелым судном, покрытым облупившейся эмалью, хорошо хоть оно было пустым. Быстро связав медика ее же бинтами и заткнув ей рот ватным кляпом, Акасуна с некоторым трудом – бабенка была внушительной комплекции – закатил безвольное тело под койку, стоящую у стены напротив окна, запихнул туда же свой плащ с красными тучками и едва успел натянуть вместо него сдернутый с вешалки запасной медицинский халат, как в дверь постучали.

Кукольник уселся на стул возле письменного стола под окном, напустил на себя важный вид и громко сказал:

– Войдите!

Дверь приоткрылась, и в щель высунулась растрепанная светловолосая голова.

– Здрассти, – смущенно проговорил Наруто, а это был именно он, – можно входить?..

– Да, я же сказал.

Узумаки бочком просочился в комнату и с опаской посмотрел на «доктора».

– Проходите, проходите, девушка, не стесняйтесь, – радушно проговорил тот, с удовольствием отметив на щеках блондинки полосы лисьей шерсти, и указал на соседний стул: – Присаживайтесь. Расскажите, что вас беспокоит.

– Э… Как бы это сказать… – промямлил Наруто, садясь. Потом вдруг спохватился: – Подождите-ка, вы доктор Тоторо?

– Да.

– Но… но я думал, вы женщина!

– Нелегко жить с такой внешностью… – туманно отозвался Сасори, проведя ладонью по своей красной шевелюре. – Ближе к делу, милочка.

Узумаки поерзал на сиденье стула.

– Понимаете, дело в том, что я не девушка…

«Да!» – мысленно возликовал марионеточник, но продолжил играть роль доброго доктора:

– Моя дорогая, нет ничего страшного в том, что вы начали жить половой жизнью в таком юном возрасте. Хотя, разумеется, следует соблюдать определенные меры предосторожности…

– Да я не об этом! – заорал красный как помидор Наруто.

– Тогда, боюсь, я не понимаю…

– Я шиноби! Мужчина, короче. – Сасори изобразил удивление, а девица затараторила: – Короче, я воспользовался моей особой техникой – Техникой соблазнения, и… и теперь не могу ее снять. Никак.

Акасуна, осматривающий запасы настоящей Тоторо на предмет успокоительного, которым можно было бы обезвредить джинчурики, неожиданно заинтересовался:

– Не можешь снять хенге, говоришь?

Узумаки закивал.

– Странно, – произнес Скорпион, обшаривая взглядом полки с пузырьками. – А раньше с этим проблемы были?

– Да ни в жисть!

Марионеточник глубоко задумался. Хенге было простейшим ниндзюцу, наряду с замещением и клонами. Его могли использовать даже мало-мальски толковые младенцы с чакрой. А развеять эту технику было еще легче, чем применить.

– Послушай, – медленно сказал Акасуна, вытащив какую-то склянку из ряда ее товарок, – а когда ты применил дзюцу, ничего странного не почувствовал?

Ответа не последовало. Сасори обернулся: блондинка внимательно разглядывала свои не слишком чистые ладошки.

– Я не помню, – наконец отозвалась она.

– Как это?!

– Не помню… Я вообще не помню, что делал вчера днем. Только утро и слегка вечер.

– А что именно ты помнишь?

– Ну, я пошел в лес тренироваться, солнце еще только поднималось, а когда очнулся, оно уже опускалось, и я весь голый и не в теме.

Где-то на задворках сознания закопошились безумные подозрения, но кукольник отогнал их, не дав толком сформироваться.

– То есть это у тебя со вчерашнего дня?

Утвердительный кивок.

– И ты не помнишь, как превратился?

Девушка снова кивнула.

Сасори хмыкнул. Все ясно, похоже, последствия гендзюцу. Интересно только, кто так уделал парнишку.

– А с другими техниками у тебя как? – Мало ли, вдруг это гендзюцу еще на что-нибудь распространяется…

– Порядок, – пожал(а) плечами Наруто. – Я сразу все проверил. И с моим Лис… э, ну то есть все у меня в порядке, если не считать вот этого. – Девушка потыкала указательными пальцами свои груди.

– Понятно, – кивнул Сасори. – Мне очень жаль, но я, похоже, не смогу помочь тебе. Тебе следует обратиться к специалисту.

– А разве вы не специалист? Мне мой извр… то есть мой наставник сказал, что вы очень квалифицированный…

– Я травматолог и токсиколог, – с достоинством объявил Акасуна. Заметив недоуменный взгляд Узумаки, он пояснил: – Ну раны я лечу. И переломы… Еще отравления всякие. Со снятием гендзюцу – а дело, скорее всего, в этом – помочь не могу. Понял?

– Ага…

– Отлично, теперь давай, освобождай помещение, а то очередь заждалась.

Скорпиону вдруг нестерпимо захотелось избавиться от Наруто как можно скорее и рвануть в отель за инвентарем. У врачихи здесь имелись весьма сильнодействующие препараты, но ни один из них не годился для одурманивания джинчурики, да еще из клана Узумаки. Надо было отправить эту лисицу восвояси, проследить, чтобы выяснить, где он проживает, а потом нагрянуть, когда тот не будет ожидать нападения.

– Какая очередь? – изумился Наруто. – Я один там сидел.

– А сейчас она, наверное, уже образовалась…

Блондинка соскочила со стула и распахнула дверь в приемную.

– Во! – торжествующе обвела она помещение рукой. – Никого нет!

– Все равно, – с великой досадой процедил Сасори, – мне нужно готовить инструменты и препараты. Вдруг кто-нибудь обратится за экстренной помощью.

– Хорошо, хорошо. Кстати, сколько я вам должен?

– Нисколько. Ступай себе.

Узумаки захлопнул дверь в приемную, оставшись в кабинете, и гаркнул:

– А, я забыл – у меня еще хрень какая-то на заднице! Болит, между прочим!

Нукенин закатил глаза, вытащил из початой упаковки пару латексных перчаток и натянул их на свои деревянные ладошки:

– Ладно, показывай, что там у тебя.

Девушка с готовностью повернулась к Акасуне спиной и приспустила штанишки.

– Вот. Видите, красное?..

– Хм. – Сасори коснулся пальцами полосы покрасневшей кожи пересекающей верхние части ягодиц. – Давно это у тебя?

– Да столько же, сколько и это. – Наруто приподнял(а) свой выдающийся бюст. – Когда очнулся, уже было.

– А еще где-нибудь такое есть?

– Ага, на коленях и руках. – Девушка продемонстрировала похожие красные полосы на тыльной стороне предплечий.

Скорпион отступил от пациентки, стянул перчатки, скомкал их и швырнул в урну для отходов.

– Говоришь, в лесу тренировался? – слабым голосом сказал он. – Небось, когда пришел в себя, в волосах кусочки коры и травинки застряли, да и на покрасневших местах они же налипли?

– Да, как вы догадались? – удивленно пробормотала блондинка.

– Дедукция…

– Чего?

Сасори махнул рукой.

– Забудь. Ах да, можешь одеться.

Наруто вздохнул, натянул штаны повыше и двинулся на выход. У самой двери он оглянулся.

– Тоторо-сан, как вы думаете, это надолго? Ну, хенге?

Акасуна ненадолго задумался:

– Недель на сорок.

– На сколько?! Это ж… сколько месяцев?!

– Десять. Но это самый оптимальный срок, может и раньше… обернешься. Недель там за тридцать шесть, тридцать восемь… Или наоборот, позже.

– Кошмар! Мне что, почти год девкой ходить?!