1968 «Зачем глядеться в зеркала…» Зачем глядеться в зеркала, Когда есть лица, В которых легче и верней отобразиться, Смотрись внимательней в меня, И станет ясно: Причёску незачем менять, И так прекрасна Твоя душа Когда добра, Когда спокойна. И мне тебя отображать И жить не больно. 1968 «В автобусе…» В автобусе Стояла толчея И чей-то вздорный крик Обычнейший в часы усталых пик Была зима Цвели морозом стёкла Ладошка детская впечатлена во льду В автобусе Людским дыханьем тёплым И влажно Словно в ботаническом саду Где я В разнообразии потерян Спросил у девушки Под норку меховой: – Не знаете ли вы Названия растенья Расцветшего у вас над головой?.. 1968 «По эскалатору метро взлетали лица…» По эскалатору метро взлетали лица И было каждое как голубица Светло И проносилось мимо кратко Как будто запускал их снизу кто-то Люблю метро За это А ещё за то что там Одну тональность обретает гам А в поездах перерастает в гул И слов не разобрать И только губ Движение пытаешься понять Все мы напоминаем там одну Стремительно гудящую струну Отчаянно она напряжена И с низких «у-у-у…» взвивается до «а-а-а…» И гасится шипящими дверей И всё Дорога длится полчаса Всплываем на поверхность Тонем в ней Разъединяя наши голоса. 1968 «Полёты птиц…» Полёты птиц Для развлеченья глаз Я совершал кружась под небесами Весёлыми пернатыми глазами Настолько высоко Что видел Вас В далёкой Вашей винной стороне Где видно Вы забыли обо мне Когда не пишите Ах, это так легко Лишь пару строк В таком изящном роде: «Глаза твои летают высоко Что по приметам к солнечной погоде». 1968 «Как ночь бела…» Как ночь бела Белей лица во тьме Не видно губ где распустился смех Лишь розовое ушко светит сбоку Затейливей чем русское барокко В неясном Петропавловском соборе Куранты бьют зарю Ночь вытекает в море И золочёный ангел на шпицу Подносит солнце к влажному лицу. 1968 «Но где-то есть места…» Но где-то есть места Где вода чиста Как рыба ходит в глубине Так любовь твоя во мне Что видно камушки на дне. 1969 «Что сущее во мне?…» Что сущее во мне? Уменье любоваться, Горчайшие слова Сластить на языке, Следить сплетенье трёх задастых граций, След ракушки, оставленный в песке Реки. Спуститься к ней (реке) под утро. Туман ещё теплится над водой. (Поёживаясь. Спать да спать ещё б…) Как будто Я помню всё, что было не со мной. Иль было? Только, верно, так далёко, Что память путается неспроста. (Бал. Баловница. Царскосельский локон…) Бакунина?! – Река какая? – Мста река. Спуститься на рыбалку с удилищем тугого ивняка. Наладить снасть. Засунуть пальцы в банку. Осклизлого нащупать червяка И на крючок, А длинен, так порву И поплюю, Клёв клёвый на рассвете. (Ты, мальчик, пальцы вытри о штаны. Я о траву. Сиди. А я пошёл. Терпения не хватит Ловить на удочку…) 1969 «Как странен город в утреннем обличье…» Как странен город в утреннем обличье Когда ещё несмелая заря Чуть теплится И вдохновенья ищет В горящих с ночи фонарях Как странен город Так ли ты странна Когда движеньями нечёткими со сна Примятое лицо ополоснув За завтраком склоняешься ко сну Но время на исходе Ты спешишь В автобусе — Да не в обиде — Спишь. 1969 Заговариваю Слова в полсмысла, В полдыханья. И не по поводу, А так. Ронять нечёткие движенья: Вы перепачкались Вот тут И там. Не от того ли, Поэтому И потому, Что не унять, Не стихнуть Боли. Коль не унять, Хоть оттолкну. Вполголоса И вперемешку С днём солнечным, С дождливым днём… Забавы ради Перевёртыш: Вот небо мокнет под дождём. Не убегай любви моей. Мне всё прошедшее постыло. Я ослабел. Мне не по силам Плыть одному Среди морей, И бурь, И подвигов, И прочих Аксессуаров. Шум дождя Невыносимо слушать ночью, Когда прислушаться нельзя К дыханью твоему, Доверью. Поэтому и потому Сквозняк скребёт, Сквозит от двери, Ботинком Возит по полу. Поэзия! Люби конкретность. Вот море, Дождь, Пустынный пляж. Вот на запятках взадь кареты Хорошенький трясётся паж. А мы в карете, В буклях, фижмах, При декольте и в париках. И соблазненье ловко вяжет Моя распутная рука. И опустилась на колено, И юбок забирает ворох… О, век оборок, Век комичный! Запутаться и бросить впору. – Мадам! – я говорю, — Позвольте… – Ах, что Вы, сударь! Здесь? Стыжусь! Я всё равно на повороте Всем телом Всем толчком Прижмусь! И миллионы юбок снизу Как голуби из-под руки. Рога выращивая мужу, Высаживаю черенки Измен, Предательств, Покаяний И отпущения грехов. – Мадам, – шепчу, — Раздвинь колени, Жизнь так заводится легко, Что скучно, Тошно мне, поверьте, Кривляться в ваших зеркалах!.. Труп Выбросить на повороте. Кровь Вывести на рукавах. И будет о любви, И хватит. Поговорим о чём другом: Вот летний ливень Землю топчет. И хорошо ей под дождём. Люблю я Слёзы, Грёзы, Розы И обновленья смутный гул. Упругие, как розы, груди, Упругие, как груди, розы. Люблю я диссонансы, Разве Затем любить я не могу… Зачем, К чему. Не оттого ли, Поэтому И потому, Что не унять Стихов и боли, Любимым быть я не могу. Но будет о дожде. Он стих. Спокойна снова гладь залива. Иду вдоль берега По пляжу. Песок в ботинок лезет, Вяжет Моё движение. Мой шаг. Задумчив. Оттого ли, Поэтому и потому, Что не унять, Не снизить Боли, Любимым быть я не могу. Не убегай любви моей, Мне всё грядущее постыло, Я ослабел, Мне не по силам Прожить поэзией одной Свой век. Мой бег Окончен. Не потому ли Шум дождя Невыносимо Слушать ночью, Когда Прислушаться нельзя… |
