Если за воротами колледжа меня ждал лучший шанс стать успешным (на лучших условиях), то почему никто не привлек мою школу к ответственности за то, что она жестоко выкинула меня на этот рынок труда?

Мы слышим слово «работа» и представляем, что кто-то крутится, как белка в колесе, в своем кабинетике, бездумно заполняя отчеты TPS для Procter & Gamble. Мы слышим слово «предприниматель» и представляем себе Марка Цукерберга, или Стива Джобса, или Билла Гейтса. Это все истинные характеристики, но между этими двумя концепциями – глубокая пропасть.

Каким образом мы четко отличаем «работу» от «предпринимательства»?

В своей книге «Незаменимый. Можно ли без вас обойтись?» Сет Годин определяет «незаменимого» как «человека, который может войти в хаос и создать порядок, того, кто может изобретать, соединять, создавать и заставлять происходить».

Позвольте мне позаимствовать это определение и немного его упростить:

предпринимательство связывает, создает и изобретает системы – будь то бизнес, люди, идеи или процессы.

Работа – это выполнение заданий в операционной системе, созданной кем-то еще.

Предприниматели могут иметь или не иметь собственный капитал в компании. Питер Друкер, возможно, самый известный управленческий консультант ХХ в., был предпринимателем в каждом из перечисленных выше смыслов этого определения, несмотря на то что не владел большинством акций крупной компании. Генеральный директор компании, который полностью подотчетен совету или группе владельцев и бездумно следует их указаниям, не является предпринимателем. Он может называть себя предпринимателем, но фактически у него просто есть работа.

Я говорил с большим количеством людей, которые все еще расписываются в зарплатной ведомости, но уже являются предпринимателями и во всё большей степени становятся ими – процесс, о котором мы поговорим позже, в разделе 2.

Как общество, мы достигли пика работы. Обильная эпоха высокооплачиваемых рабочих мест, которая пришлась на вторую половину ХХ в., миновала.

С 1983 г. единственный сегмент «рабочих мест», который показывал значительный рост, был «нерутинная когнитивная работа». Другими словами – создание систем.

Согласно отчету 2015 г. от Kleiner Perkins Caufield & Byers, основанному на данных Бюро переписи населения США, с 1948 по 2000 г. количество рабочих мест росло в 1,7 раза быстрее населения. С 2000 г. население росло в 2,4 раза быстрее, чем рабочие места[3].

Проблема для нас, как для общества, так и для личности, в том, что мы задаем неправильный вопрос: «Как мне получить работу, делая это?»

Что, если лучший вопрос: «Как мне создать работу, делая это?»

Что, если создание рабочих мест – о чем обычно говорили только политики или руководители крупных корпораций, – это то, что теперь можете делать вы, читая эту книгу?

Есть три основные причины полагать, что мы находимся на пике количества рабочих мест и приближаемся к их концу:

1. Резкое повышение коммуникационных технологий и улучшение глобальных образовательных стандартов за последнее десятилетие означают, что компании могут нанимать кого угодно и где угодно. Работа все чаще перемещается в Азию, Южную Америку и Восточную Европу.

2. В настоящее время мы в значительной степени смирились с тем, что машины – на уровне аппаратного и программного обеспечения – заняли прежние рабочие места «синих воротничков», но теперь они все чаще берут на себя функции «белых воротничков» – работу на основе знаний.

3. Традиционные университетские степени бакалавра, магистра и доктора стали встречаться на каждом шагу, что сделало их менее ценными, чем когда-либо.

Вместе эти сдвиги привели к ситуации, которую иллюстрирует пример основанной в Атланте юридической фирмы, требующей от всех сотрудников, даже клерков, диплом о высшем образовании, потому что «это рынок, где покупателем выступает работодатель».

В статье в The New York Times рассказывается история Ландона Крайдера, 24 лет, который работает курьером на фирме, несмотря на полученный диплом Университета штата Джорджия; и Меган Паркер, работающей регистратором на фирме и зарабатывающей 37 тыс. долларов в год, из которых она должна выплатить 100 тыс. долларов задолженности за обучение[4]. Истории Ландона и Меган – это не аномалии, это первые индикаторы тенденции, которые окажут глубокое влияние на следующие 20 лет вашей карьеры.

Давайте посмотрим, верны ли эти предположения, и если да, то что требуется, чтобы присоединиться к среднему классу, – не просто чтобы выжить, а извлечь выгоду.

Первая остановка – Азия.

В недавней поездке я посетил американскую технологическую компанию со штаб-квартирой во Вьетнаме вместе с На, работающей там исполнительным помощником. Ее резюме было впечатляющим. Она владела тремя языками (японский, английский и вьетнамский), работала исполнительным помощником президента крупной японской компании по производству автомобилей. Она мотивирована и часто работает от 60 до 70 часов в неделю, стремясь реализовать амбициозные цели, которые поставила перед собой.

Она жила в Хошимине, Вьетнам. Ее зарплата была только около 1000 долларов США в месяц.

Я работал с программистами и дизайнерами на Филиппинах. Все они были очень способными и в сфере создания пользовательского интерфейса, и в разработке основной аппаратно-программной части, они были талантливыми дизайнерами и свободно владели английским языком. В США стартовая зарплата для этой должности была бы приблизительно 82 тыс. долларов в год.

Типичная стартовая зарплата для человека с ее квалификацией на Филиппинах часто составляет всего 700–1400 долларов в месяц, и только исключительно талантливые разработчики получают вдвое или втрое больше[5].

Это не ограничивается лишь одной страной или регионом. Индия сейчас производит почти миллион новых выпускников ИТ в год и более миллиона инженеров[6]. Сравните это с Великобританией, которая изо всех сил пытается выпустить 50 тыс. инженеров каждый год[7].

Индия и Китай быстро догоняют Запад в высокотехнологичных областях: фармацевтической, биотехнологической, электрике и машиностроении.

Согласно докладу ОЭСР, опубликованному в 2012 г., на долю США и стран Европейского союза к 2020 г. придется около 25 % людей в мире, получивших образование в колледже[8].

Глобальные стандарты образования и количество выпускников колледжей по всему миру резко растут.

Теперь рассмотрим начальную волну аутсорсинга, которая захлестнула Соединенные Штаты в начале 1980-х гг., примерно в то время зарплаты перестали расти на 2,2 %, как это устойчиво продолжалось в предыдущие 80 лет ХХ в.

Когда вы думаете о глобализации и аутсорсинге, вы, вероятно, вспоминаете о рабочих в синих воротничках, чьи функции теперь переместились на заводы в Китае.

До 2001 г. это было в основном так. Но, когда другая рецессия ударила в США в 2001 г., аутсорсинг еще более усилился. Однако это ускорение отличалось от того, которое произошло в 1980-х гг.

Из-за улучшающихся глобальных стандартов образования и коммуникационных технологий многие из работ, которые передаются на аутсорсинг, это не функции «синих воротничков», не ручной труд, но так называемая работа «белых воротничков». Это были рабочие места в области информационных технологий, таких как аналитики компьютерных систем и программисты, или то, что можно было бы назвать рабочими местами «с поддержкой ИТ» (например, телемаркетинг и бухгалтерия).