В приюте мне дали новое родовое имя, свое личное имя – Малика, я помнила и так. А днем рождения сделали дату крушения дилижанса. По понятным причинам именины я не отмечала. А вообще, на жизнь мне жаловаться грешно. Да, сирота, но мне дали хорошее образование. Директор приюта позаботился, чтобы меня приняли в академию. Он лично хлопотал, чтобы выбить, на первых порах, для меня небольшую стипендию. А когда я перешагнула черту совершеннолетия, помог найти хорошую работу. Моя воспитательница из приюта всегда радостно встречала, когда я приходила в гости. Кормила сдобными булочками. Ее я считала если не мамой, то доброй нянечкой уж точно.

– Скоро уже приедем, – глубокий бархатистый голос вывел меня из воспоминаний.

– Угу, – буркнула я и прикрыла глаза. Ночная работа в таверне настойчивее давала о себе знать.

– Поспи, рыженькая, – шепнули мне в волосы, – расслабься, я тебя не уроню.

Слабо улыбнувшись, я позволила себе задремать.

Легкое прикосновение губ к моим губам – такое неожиданное и интригующее ощущение. Какой сладкий сон. Не удержавшись, я скользнула кончиком языка по чужим устам и проказливо прикусила нижнюю губу мужчины, немного ее оттянув. С тихим приглушенным рыком моим ртом завладели. Поцелуй из легкого перешел в страстный и жгучий. И такой волнительный!

Не понимая грезы это или уже явь, я скользнула ладошкой по твердой мужской груди, затянутой в шелковую рубашку. Ухватилась за ее ворот, чтобы притянуть мужчину ближе.

Такое сладкое ощущение близости.

Внутри меня в предвкушении что-то вспыхнуло и опалило душу. Застонав, я выгнулась в руках незнакомца, прижимаясь к нему теснее. Сжав бедра, ощутила ранее незнакомое возбуждение. Мужчина глухо застонал и углубил поцелуй, не позволяя сделать даже вдоха. В ответ я, скользнув рукою выше, зарылась в мягких волосах и чуть дернула их. Приоткрыв глаза, встретилась взглядом с невообразимыми черными очами, в которых сейчас пылало неприкрытое желание.

– Ты! – выдохнула я приглушенно, мгновенно узнав блондина ведуна из таверны.

На его губах появилась шальная улыбка

– Я же сказал, что мы знакомы, мое милое создание. Я никогда не вру.

Сглотнув, я попыталась сесть ровнее. Но ведун, недобро прищурив глаза, запрокинул меня еще больше, заставляя буквально лежать в его объятьях. Мужское лицо снова склонилось надо мной. Пристально вглядываясь в мои глаза, Жеан отвел прядки непокорных рыжих волос и погладил щеку ладонью, очертив изгиб бровей большим пальцем.

– Хотя в одном я тебе все же солгал, рыжик. Я не почти влюбился – я покорен, влюблен и поставлен на колени, – выдохнул он и снова впился жадным поцелуем в мои губы.

Не знаю, сколько продолжалось это безумие. Он буквально поглощал меня, ловя мое дыхание. Его руки запутались в моих волосах, а я не знала, как прекратить это. Я вообще, не понимала, хочу ли я, чтобы он остановился. Никогда еще я не испытывала столь острого удовольствия, граничащего с чем-то безумным, неподдающимся контролю. Это меня и отрезвило, а еще немного напугало. Слишком остро я реагировала на мужчину.

Застонав, я попыталась оттолкнуть его. Но вместо этого, лишь сжала ткань его рубашки.

– Жеан, пожалуйста, – взмолилась я севшим охрипшим от страсти голосом, – так нельзя. Мы не знакомы. Это… это плохо… нельзя.

– Можно,– выдохнул он и снова впился губами в мой рот. Его язык скользнул по моему, дразнясь. Утопая в этом сладком безумии, я все же пыталась не отдаваться соблазну полностью.

– Жеан, пожалуйста, это неприлично, – простонала я.

– Да плевал я на приличия, – рыкнул он мне в губы. – Тебя они так беспокоят? Мне казалась общественное мнение тебе неважно, раз ты работаешь в таком месте как таверна.

Эти слова подействовали на меня, как ушат ледяной воды, вылитой мне на голову.

– Ах, вот в чем дело, – со злостью я оттолкнула его, призвав на помощь воздушную стихию. Но тут же сама чуть не слетела с седла, вовремя ухватилась за луку и удержала равновесие. – Зажал разносчицу и думаешь, что все можно теперь!

– Малика, я не…

– Что скажите, это не так, господин ведун? – вымещала я обиду словами. – Вчера я не позволила себя облапать, так решили сегодня наверстать. Вот только не выйдет у вас. Я девушка нетронутая, зайдете далеко – могу ведь и брачные узоры с вас стребовать. И обернутся ваши шуточки жестокой реальностью. Так что держите свои руки при себе, а то придется вам, такому замечательному чистокровному аристократу, привести в семью ведьму с сомнительным родом.

Выпрямившись, я попыталась привести свою одежду в порядок. Сейчас мы скакали практически последними, и у меня оставалась надежда, что моего позора не видел никто. Так стыдно за себя стало. Позволила облапать себя какому-то, пусть и такому обаятельному, но аристократишке. А он…

– Ты не права, мое солнышко, и я докажу тебе это, – лицо мужчины стало серьезным и сосредоточенным. – Ты ошибаешься во всем. Но ничего, у меня есть неделя, чтобы ты поняла, что лучшего мужчину, чем я, тебе не найти.

Упрямо сжав губы, я отвернулась.

– И не мечтай, ведун. Мне любовник не требуется. Если я захочу, то найду себе попроще мужчину. А с вашим братом одни проблемы.

– Не найдешь, – прозвучало у самого моего ушка, – я своим не делюсь! А ты моя, рыжик. Просто ты еще этого не поняла. Но я постараюсь тебе это поскорее объяснить.

– Да я тебя… – мгновенно вспыхнула я.

– Что? Пропавшим рулетом опять накормишь? – хохотнул он. – Или еще какая месть в запасе имеется? Ты мне безумно нравишься, лисенок! Меня еще ни одна женщина так не интриговала, а твое сопротивление только делает добычу желанней.

Передернув плечами, я недовольно фыркнула. Нет ну надо же, какое самомнение! Наглец! Он, наверное, каждое утро себя в зеркале в засос целует.

– Перебьетесь, господин ведун. И не таких обламывали, – огрызнулась я. – У меня будет только один мужчина. Он станет первым везде: в постели и у алтаря. А вы проедете мимо! Такого, как вы, мне не надо, мы с вами не сходимся в плане любви! – заявила уверенно я.

–Это как же? – лукаво спросил этот чурбан непрошибаемый.

– А вот так: вы безумно влюблены в себя, а я столь же безумно обожаю меня родненькую. Так что взаимных чувств у нас не выйдет.

Я ожидала любой реакции. Но не того, что мужчина громко рассмеется.

– Ты неподражаема! И ты будешь снова стонать в моих руках.

– Я стану твоей, ведун, только в одном случае – если на моем запястье появится твой брачный узор. А это невозможно, сам понимаешь почему. Я никогда не пойду замуж за такого, как ты. Мы из разных миров. Так что скачи блондинчик галопом мимо и не оборачивайся.

– Это мы еще посмотрим, ведьма! – с довольным видом обронил мужчина. – Твое тело уже сказало мне «да», думаю, вся остальная часть тебя долго сопротивляться не станет.

– Тут и смотреть не на что, – я смерила мужчину презрительным взглядом, – вы не мой идеал и такого, как вы, мне и за даром не надо.

– Повторяешься, рыженькая. Я стану первым и единственным мужчиной в твоей жизни, ведьма, или я не Жеан соф Эсгер!

– Я скорее жабу в постель пущу, чем скажу тебе у алтаря «да», или я не Малика лу Сионе.

–Это вызов, солнышко? – с азартом поинтересовался ведун. – Я его принимаю. Через неделю ты будешь моей. Можешь не сомневаться.

Остаток пути мы ехали молча.

Уже на закате мы подъехали к достаточно приличному постоялому двору.

Нам предоставили скромный, но вкусный ужин, а профессор соф Валлари, который к тому времени уже прибыл на отремонтированной повозке, раздал нам ключи от комнат и мы отправились спать.

Всю ночь я не могла уснуть, потому что в соседней комнате кто-то устроил настоящую оргию. Я девушка, конечно, невинная, но не настолько наивная, чтобы не понять, чем там за стеной занимаются. И догадалась, что девушка так стонет не от того, что ей очень плохо, а наоборот уж слишком, кажется, хорошо.