========== Глава 1 ==========

Вторник, 07:10

Александра спиной чувствует тепло его тела и дыхание, щекочущее ей волосы.

— Уже проснулся? — бормочет она, и собственный скрипучий после сна голос давит на слух.

Вильям обнимает её и притягивает к себе, целуя в затылок. В кольце его рук уютно и безопасно.

Последние два месяца Александра больше нигде не чувствует себя как дома, потому что дом — это место, где есть часть тебя. После смерти бабушки от неё ничего не осталось. Остался лишь Вильям, всегда только Вильям.

Александра переворачивается на постели, и тут же звонит будильник. Она подскакивает, чтобы его отключить, но Магнуссон удерживает её и утыкается носом в волосы девушки.

— Пора в школу. Вильям… — но выбраться из объятий не так-то просто. — Мы же опоздаем.

— Мы опоздаем, если ты его выключишь, — шепчет парень прямо ей на ухо. — Ты же вырубишься, как только он перестанет звенеть.

Александре нечего ему возразить, и она перестаёт вырываться, поудобнее устраиваясь в кольце его рук, стараясь игнорировать звон, давящий на барабанные перепонки.

Это уже вошло у них в привычку: проснувшийся до будильника Вильям, Александра, выключающая ненавистную мелодию и тут же падающая обратно в постель со словами о том, что лишние пять минут сна ещё никому не вредили.

Вильям как-то даже спросил у неё, как бы она успевала на уроки, если бы не он, на что девушка ответила: «Так я именно поэтому с тобой и встречаюсь», — за что получила поцелуй в нос, лоб, щёки и, наконец, в губы, пока не созналась, что их отношения — конечно же, результат нежного чувства.

— Я делаю это, потому что хочу побыть с тобой ещё немного, — пробует Ольсен, но Магнуссон выпускает её из объятий, откидывается на спину и просто смотрит пристальным, изучающим взглядом, от которого она вся приходит в волнение.

Александра убирает с его лица волосы и улыбается, просяще и как-то по-особенному.

Вильям знает, что никто и никогда не видел её такой. Владеющая собой, всё кругом контролирующая, опрятная и безукоризненно вежливая на людях, она превращается в маленького капризного медвежонка, не способного открыть глаза по утрам.

Снежная королева всегда оттаивала в его постели, и подо льдом её бесцветных миндалевидных глаз скрывалась восьмилетняя девочка, взявшая его за руку на похоронах его маленькой сестры.

— Ещё пять минуточек, — тянет Александра и целует парня в уголок губ.

В этот момент, когда она нависает над ним, и он чувствует, как под сорочкой бьётся её горячее сердце, Вильям готов дать ей всё и даже больше. Но ничто в его лице не выдаёт этого.

Александра несколько секунд ждёт, потом вздыхает и поднимается, но Вильям вновь притягивает её к себе. Трель будильника, наконец, замолкает.

— Пять минут, — говорит Магнуссон.

Проходит не менее получаса. Вильям слушает, как сопит Александра, уткнувшись лицом в его шею. Телефон парня вибрирует, и, даже не глядя, он знает, что это Крис.

«Эй, вы где?»

«Опять?!»

«Разбуди свою женщину сейчас же»

«Я жду ещё пять минут»

«Плевать, всё равно ненавижу урок норвежского»

«Поехал за кофе. У вас полчаса»

— Эй, — Вильям легонько тормошит Александру за плечо. — Крис уже поехал за кофе.

— Ра-а-ано, — зевает Ольсен, и вслед за её словами приходит сообщение.

«Я собираюсь поставить её айс-кофе на солнце, пока все кубики льда не растают, и вся эта жижа не начнёт пениться».

Вильям молча показывает сообщение девушке, и та щурится, вчитываясь. Магнуссон видит, как расширяются её зрачки.

— Почему ты сразу не сказал мне, что мы опаздываем?!

В общем, утро начинается так же, как и последние два месяца.

***

Четверг, 13:16

Александра знает, что все смотрят на столик Пенетраторов, а значит — и на неё тоже. Ей не то чтобы нравится внимание, просто она научилась его принимать.

Вся эта банда альфа-самцов, награждающих свои трофеи чёрными толстовками, кажется ей ребячеством, но так уж получилось, что Вильям главный в этой группировке.

Образ Снежной королевы, который ей придумали школьники, не был запланированным. Всё началось с толстовок.

Александра совершенно случайно о них узнала, — увидела, что на спине у одноклассницы красным выведено «Вильям». Это случилось на первом курсе, когда название «Пенетраторы» ещё не укоренилось в подсознании людей, зато парни уже успели запомниться.

Вся школа судачила о том, как поступит Александра. Устроит ли разнос своему парню? Выцарапает ли глаза девчонке?

Но Александра Ольсен не сделала ничего из того, что от неё ожидали. Во время обеда она молча встала, подошла к своей дрожащей однокласснице Малин Эдегор и спокойным, хорошо поставленным голосом любезно спросила:

— Разве не я должна носить эту толстовку?

И Малин отчего-то просто стянула толстовку, оставшись в одном бюстгальтере, а затем, прикрывшись руками, убежала. В школу она не вернулась.

Никто так и не узнал, что именно произошло и каким образом одна девушка сумела так напугать другую, зато воспоминание об этом превратилось в историю, которой любили пугать новых учеников.

В любом случае, с тех пор, когда кто-то говорил о Вильяме, неизменно добавлял и имя Александры.

Девушки смотрели на её тонкие черты лица, безразличное лицо и фигуру, скрытую под платьем-карандашом, и восхищались ею в той же мере, что и ненавидели.

Может, оно и к лучшему, что у такого холодного парня как Вильям Магнуссон была такая же равнодушная ко всему девушка.

Людям невдомёк было, что вечером того дня, когда за Александрой закрепился образ Снежной королевы, в квартире Вильяма между ними двумя завязалась потасовка. Парень сухим голосом приказал: «Сними её сейчас же», — а девушка вцепилась в края толстовки и упрямо отвечала: «Отчего же? Разве это не для меня?»

В конце концов Вильяму удалось стянуть с неё толстовку вместе с остальной одеждой, и они лежали в кровати, и он гладил её лицо.

Больше они об этом не разговаривали, но Александра сохранила толстовку в дальнем углу шкафа.

Она вспоминает о ней сейчас, сидя в столовой, где почти треть девушек носит чёрные сигнальные пятна, на которых едва ли не у всех значится одно и то же имя — «Крис».

А виновник этого сидит напротив неё и широко улыбается, когда мимо проходят две первокурсницы и, хихикая, что-то ему говорят.

Тот отвечает, и девчонки краснеют, но глаза одной из них — коротко стриженой, с милым эльфийским лицом — продолжают бесстыже разглядывать парня.

Александра смотрит на них не более секунды, затем — на Криса, и он успевает перехватить её взгляд. Его собственный становится дразнящим и немного вызывающим, в чём-то даже приглашающим.

Одной рукой Александра проводит по волосам Вильяма, опустившего голову ей на колени, а другой — переворачивает страницу Уголовного кодекса Норвегии. Она старается игнорировать раздражающий взгляд, но всё-таки немного меняет позу, выпрямляя спину.

— Да ладно, Ольсен, давай, знаю, ты хочешь это сказать, — заискивающе говорит Крис.

Вильям приоткрывает один глаз, смотрит на свою девушку, улыбается и, точно происходящее уже вошло в привычку, продолжает дремать — или делать вид.

— Ну же.

Александра сжимает страницу большим и указательным пальцами, исподлобья глядит на Криса и всё-таки не удерживается:

— Глава 19, параграф 193.

Шистад упирается локтями в стол и наклоняется вперёд:

— И?

— «Лицо, добивающееся сексуального контакта для себя или другого, злоупотребляя положением, зависимостью или доверчивостью, наказывается тюремным заключением сроком до 5 лет», — хоть Александра и замолкает, выражение лица у неё многозначительное.

— И?

— Плюс статья за совращение малолетних.

Шистад хлопает ладонью по столу, некоторые ученики оборачиваются, но Ольсен даже не моргает. Это и правда вошло у них в привычку.

— А что насчёт меня? Это меня тут совращают. Ты вообще видела этих девчонок? — взгляд Криса мечется от Александры к Вильяму, но последний не выглядит заинтересованным их разговором. — В твоём кодексе есть статья и на этот счёт?