– Я дал Зите и Габи выходной, – упомянул он вскользь. Неужели он так легко читает мои мысли?

– Отлично, – ответила я, а затем смутилась от того, как это прозвучало. Не то чтобы я боялась, будто шумом из спальни мы устроим развлечение всему дому, но я бы предпочла полную уединенность в нашу первую ночь вместе.

Данте направился прямиком к лестнице, затем остановился, положив руку на перила, и оглянулся на меня. Я застыла посередине вестибюля, но затем быстрым шагом последовала за ним наверх. От волнения внутри всё трепетало.

Это моя вторая брачная ночь, но я была почти так же неопытна, как и несколько лет назад, и очень надеялась на то, что сегодня вечером все изменится. Мы с Антонио изредка целовались в начале нашего брака, и он пару раз даже прикоснулся к моей груди через ночную сорочку, но когда мне стало ясно, что ему это совсем не нравится, мы отказались от тщетных попыток близости.

Я хотела стать настоящей женой, настоящей женщиной, и знала, что Данте, в отличие от Антонио, вполне способен на супружеские отношения. Но это тоже могло оказаться для меня проблемой. Что если Данте заметит, что я девственница? Могу ли я это скрыть от него? Может, если я попрошу его выключить свет, мне удастся скрыть свой дискомфорт или объяснить все нервозностью из-за того, что я буду с кем-то еще, кроме Антонио? Но что, если он почувствует мою девственную плеву? Что мне тогда ему сказать? Я должна была использовать вибратор, чтобы избавиться от нее, но романтик во мне не хотел потерять девственность с прибором. Это нелепо.

Ход моих мыслей прервался, когда Данте открыл дверь спальни и жестом пригласил меня войти внутрь. Я прошла мимо него, свадебное платье мягко шелестело от каждого движения. Затем мазнула по мужу быстрым взглядом, чтобы понять его настроение, но, как обычно, выражение его лица было непроницаемым.

В комнате стояла большая двуспальная кровать из черного дерева с черными атласными покрывалами. На мгновение я подумала, а не оставил ли он этот траурный черный со времен смерти своей жены? И затем меня посетила мысль куда хуже: что, если это та же самая кровать, которую он делил со своей первой женой?

– Ванная за этой дверью, – сказал Данте, кивнув в сторону двери из темного дерева справа от меня.

Я замешкалась. Он хочет, чтобы я освежилась? Он закрыл дверь спальни и начал ослаблять узел галстука. Разве он не собирается меня раздевать? Данте подошел к окну, повернувшись ко мне спиной. Я поняла намек.

Разочарованная, я вошла в ванную комнату. Она была отделана черным мрамором. Наверное, Данте просто нравится черный. Затем подошла к окну, которое выходило на ту же сторону, что и в спальне, задаваясь вопросом, видел ли Данте ту же картину, что и я: легкий шторм на озере, темные тучи, усеявшие синее ночное небо и затмевающие полную луну; или он был далеко отсюда, потерявшись в воспоминаниях?

От этой мысли мне стало не по себе, поэтому я отвернулась от окна и начала раздеваться, чтобы быстро принять душ. При подготовке к свадьбе я сделала восковую депиляцию на ногах, потому что это было традицией, и сейчас мне не нужно было бриться. Обсохнув, я надела атласную ночную сорочку цвета сливы, которую купила специально для этой ночи, и расчесала волосы.

Желудок снова свело от волнения. Стараясь принять вид искушенной женщиной, и вернулась в спальню. Данте так и стоял на том же месте у окна. Я залюбовалась его фигурой в черном костюме. Он выглядел сильным и совершенным, недоступным. Айсберг, холодный, лишенный эмоций, сдержанный.

Я нервно кашлянула, и он повернулся ко мне. Взгляд холодных голубых глаз вскользь прошёлся по моему телу, но их выражение не изменилось. Не было даже искры желания. Ничего. Он был как будто каменный. Антонио, по крайней мере, в нашу брачную ночь сделал мне комплимент по поводу моей красоты. Он даже поцеловал меня, пытаясь притвориться, что может захотеть меня, но вскоре стало очевидно, что поцелуй никак на него не повлиял.

Но что останавливало Данте? Я была обескуражена его реакцией. Я догадывалась, что многие мужчины находили меня привлекательной, при этом они никогда не видели меня полураздетой, но Данте, похоже, не заинтересовался мной. О том, что его жена не похожа на меня, я знала. В то время как я была высокой и темноволосой, она была миниатюрной блондинкой.

– Ты можешь ложиться. Я приму душ, – произнес он. Его взгляд на самое короткое мгновение переместился на мою грудь, но затем Данте шагнул в ванную и закрыл за собой дверь.

Пытаясь справиться с разочарованием, я подошла к кровати и скользнула под одеяло. С Антонио я знала, что он не будет реагировать на мое тело таким образом, как мне того хотелось, но я думала, что с Данте будет иначе. Может, ему требуется время, чтобы собраться с мыслями? Сегодня это было непросто. Он любил свою жену, и новая женитьба, должно быть, стала для него испытанием. Может быть, душ ему нужен, чтобы мысленно подготовиться к брачной ночи?

Вода в душе лилась долго, и в конце концов веки у меня отяжелели. Я пыталась бороться с усталостью, но в какой-то момент задремала, потому что резко проснулась, когда прогнулся матрас и увидела, как вытянулся Данте на своей стороне кровати. Его грудь была обнажена, и я страстно захотела провести руками по его слегка загорелому крепкому животу и груди. Он посмотрел на меня, и невозможно было сказать, о чем он думает. Потянется ли он ко мне?

Я лежала на спине, ожидая, когда он что-нибудь сделает, нервничая, волнуясь и страшась. Не стоит делать самой первый шаг. Не надо забегать вперед.

– Мне завтра рано вставать, – просто сообщил он, а затем выключил свет и отвернулся от меня.

Как хорошо, что темнота скрыла мой шок и разочарование. Я прождала еще несколько минут в надежде, что он передумает и заявит свои права, но он этого не сделал. Он тихо и неподвижно лежал рядом со мной, его спина была в нескольких дюймах от моей руки.

Во мне поднялась обида, и я отвернулась, отодвинулись от него на самый край. Данте нравились женщины, так почему он не хотел спать со мной? Что со мной было не так, если после двух первых брачных ночей я все еще была такой же нетронутой, как девственный белый снег? Не знаю, смогу ли снова пройти через это. Я хотела познать страсть, испытать желание. С Антонио мне было понятно с самого начала, что попытка его соблазнить – проигранное сражение, но с Данте я должна была по крайней мере попробовать. Даже если он все еще любил свою жену, он оставался мужчиной. У него были потребности, и я вполне способна дать ему то, в чем он нуждается физически, даже если он запер на замок свои эмоции.

Я прислушивалась к его ровному дыханию. Хотя мы не соприкасались, я чувствовала исходящее от него тепло. Он не был айсбергом. Должен был быть способ пробить его маску.

Когда я проснулась на следующее утро, Данте в спальне не было. Я прижала ладонь к простыне на его стороне кровати и поняла, что она уже остыла. С трудом сдерживая свое негодование, но удостоверившись, что дверь закрыта, я сунула руку себе в трусики. За годы брака с Антонио я научилась с помощью пальцев достигать разрядки. Уткнувшись лицом в подушку Данте, я вдыхала его мускусный запах и фантазировала, пока доводила себя до оргазма, что это он прикасается ко мне, а после лежала на спине и долго смотрела в потолок, не зная, чего мне хочется больше: плакать или смеяться.

Но пришло время выбираться из постели и приводить себя в порядок. На сегодняшний день я выбрала облегающее коричневое платье длиной выше колен и милый красный кашемировый кардиган. Даже если Данте не обратит внимания, я почувствую себя комфортнее, если буду безупречно выглядеть. Я вышла из спальни и замешкалась, стоя посреди длинного коридора и гадая, что находится за другими дверьми. Решив, что выясню это в другой раз, спустилась по лестнице. Я понятия не имела, ждал ли кто-нибудь меня на завтрак. Свой новый дом я не знала, так же, как и людей, которые здесь работают, а хуже всего – не знала хозяина этого дома, моего мужа.