– Потому что мне стыдно. Я второй день подряд вас объедаю…

Джон хохотнул, но Ричард посмотрел на него так, что он плотно сжал губы и сделал вид, что оценивает доработки в своей части эскиза и за что браться в первую очередь.

– Вообще-то, чтобы нас объесть, тебе придется сильно потрудиться, – сурово произнес мужчина. – И если я еще раз услышу что-то подобное, серьезно обижусь. Понятно?

Он так строго на меня посмотрел, что мне мигом расхотелось спорить. Ладно, сегодня приготовлю что-нибудь, а завтра им принесу. Успокоив себя этой мыслью, села за обед: помимо пирожков в меню было жаркое и суп. Супа вкуснее я вообще не ела, он был густой, совсем не наваристый, зато с овсянкой. А вот Джон трудов жены не оценил:

– Вечно выдумывает что-нибудь… начитается всяких рецептов в этих модных журналах, – пробурчал он. – Или от подружек притащит…

– А по-моему, очень вкусно, – заметила я.

– По-твоему, – буркнул он. – А мясо где? Мяса здесь нет!

– Не в мясе же дело, – заметила я, – а во вкусе.

– С такого вкуса я через пару дней ноги протяну…

– Ну, тебе это точно не грозит, – расхохотался Ричард. – У тебя запас на три года вперед.

– Кто бы говорил!

– А вот Шарлотту точно надо кормить. Как ее только ветром не сдувает?

– У меня каблуки тяжелые.

В таких дружеских перепалках и подтруниваниях мы продолжали обедать, а потом и работать. Разумеется, когда мистер Стейдж был с нами, вели себя гораздо более серьезно и официально, но даже его появление не привносило неловкости. Высокий, полноватый, с первой сединой в волосах и светло-голубыми, слегка навыкате, глазами, он сразу производил впечатлении человека добродушного. Хотя и строгого, когда дело касалось работы, но если у Вудвордов я постоянно оглядывалась, как бы не сказать что-то не то, здесь такого напряжения не возникало.

Я чувствовала себя спокойной, а еще… счастливой.

По-настоящему счастливой, потому что создавала декорации к спектаклю.

К спектаклю, который увидит множество людей, и пусть работа над декорациями остается в тени, это ощущение причастности к чему-то волшебному заставляло сердце петь.

Вот только стоило мистеру Стейджу объявить, что работа закончена, все вернулось.

И волнения, и вопросы, и сомнения.

Последних было особенно много, поэтому когда я шла к выходу из театра, руки слегка подрагивали. Колени тоже, а заодно и что-то внутри.

А ну соберись, Шарлотта. Нельзя же быть такой трусихой!

«Можно», – тоненько пропищало что-то внутри.

Ну дожили, я уже сама с собой разговариваю.

Резко потянула на себя дверь, задохнувшись от колючего ветра, ударившего в лицо. А может быть, от прямого взгляда в упор: на противоположной стороне улицы, опираясь на трость, стоял Эрик. И вот к этому я совершенно точно была не готова.

Думала, что снова столкнусь с Тхай-Лао, который поможет мне подняться в экипаж, и у меня будет еще около часа времени до Дэрнса, чтобы обо всем подумать. Предполагала, что за мной пришлют наемный экипаж, который, разумеется, будет уже оплачен. Или…

Что там насчет «или», додумать я не успела, потому что Эрик направился ко мне. Колени почему-то задрожали еще сильнее.

– Здравствуй, Шарлотта.

Понятно, почему. Этот голос, низкий и обволакивающий, напрочь отключал разумную часть меня. Если она, конечно, вообще во мне есть.

– Здравствуй, – ответила негромко. – Почему ты приехал сам?

– А не должен был?

– Не знаю.

Я уже вообще ничего не знаю и не понимаю.

– Пойдем в машину, или так и будем здесь стоять?

Наверное, я могла бы: вот так, глядя ему в глаза. Даже несмотря на ледяной, продирающий до мурашек ветер и сырость, гораздо более страшную, чем самые сильные морозы. В такую погоду отчаянно хочется закутаться в теплый плед, сесть поближе к камину. С какой-нибудь уютной книжкой, например, с томиком стихов Жюстины Виаль, они у нее все безумно пронзительные, бьют в самое сердце.

Совсем как присутствие этого мужчины и его протянутая рука.

Раскрытый искренний жест.

– Пойдем, – шагнула ближе и положила руку на сгиб его локтя.

Хотя с ним можно было бы стоять и дальше. Те, кто меня просто снес бы с ног, если бы я так же осмелилась застрять посреди улицы в одиночестве, его просто-напросто обтекали (и меня вместе с ним). Бросали хмурые взгляды, что-то недовольно бурчали, но ни один не осмелился подтолкнуть или наградить крепким словцом, как частенько бывает на запруженных улицах Лигенбурга.

– Как прошел твой день?

– Хорошо.

Помнится, вчерашний разговор мы тоже начали с этого. И чем все закончилось?

Темная, с проплешинами грязи мостовая, в подступающих пасмурных сумерках казалась иссиня-серой. Почему-то вспомнилась «Девушка», с ее резким переходом из бесцветия в яркие краски.

«Девушка»!

– Эрик! – воскликнула я, когда он распахнул дверь. – В конце прошлой недели должна была закончиться выставка, и…

– Я уже обо всем позаботился. Картину доставят по новому адресу.

Облегченно вздохнула:

– Спасибо!

Он бросил на меня какой-то странный взгляд, и указал на сиденье. Нырнула в салон, где уже привычно пахло кожей, сандалом… им. Наверное, аромат сандала теперь никогда не будет восприниматься отдельно от него. Точно так же, как легкая примесь запаха дорогого коверкота и холодная горчинка стали.

Потерла руки друг о друга, пытаясь согреть, но стоило Эрику сесть рядом и захлопнуть дверцу, в салоне сразу стало тепло. Воздух стремительно разогревался, как будто мы с улицы шагнули в заранее натопленную комнату.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.