Мы начали дружить с Машей еще совсем мелкими – жили в соседних дворах, ходили в один садик, много болтали, а летом вместе ездили загорать на дачу. Потом у обеих поставили телефоны, и началась эра долгих разговоров. После того как проводные аппараты сменились радиотелефонами, мы окончательно переселились в мир шорохов и звуковых помех. Висели на трубке и по три часа, и по пять, пока не сядет заряд. Не всегда даже приходилось говорить – можно было просто смотреть вместе сериалы, начиная от «Зачарованных» и заканчивая «Чудесами науки», или читать книги.

Кстати, и обычный телефон, и радиотрубка первыми появились у Машки. Ее родители были предпринимателями. Сначала они держали свою точку на рынке, потом открыли магазинчик, затем кафе. Я думала: «Здорово! Тоже хочу стать бизнесменом». Тогда этот было не больше чем мысли ребенка, мечтавшего о радиотелефоне. Но именно они в конечном счете и привели меня к созданию собственного бизнеса.

Впрочем, до этого было еще далеко. Мы просто дружили. Много смеялись, много болтали, много гуляли и не представляли жизни друг без друга. Наш тандем отлично чувствовал себя до тех пор, пока нас не поссорили взрослые.

Это стало для меня настоящей трагедией.

Девятый класс. Маша болела, и я ходила в школу одна. На переменах почти ни с кем не разговаривала – между мной и остальным классом давно пролегла бездна поглубже Гранд-Каньона в Аризоне.

В один из дней наша классная руководительница, учительница французского языка, устроила собрание. Чему конкретно оно было посвящено – убей не вспомню. Помню только, как все отчаянно скучали, занимаясь каждый своим. И вот где-то в середине мероприятия меня выдернул из задумчивости вопрос учительницы, обращенный ко мне:

– Ответь, почему твоя подруга не носит сменку?

Я начала вяло отбиваться:

– Может, вы у нее и спросите? Она уже скоро выйдет…

Классная зашипела в ответ и прожгла меня взглядом. Я давно замечала, что ее раздражает наша с Машкой слишком тесная дружба. Не знаю, наверное, она рассматривала ее как источник вражды в классе. Сложно разобраться в мотивах взрослых, когда тебе всего четырнадцать.

Собрание закончилось. Я брела домой и представляла, как расскажу Машке о наезде француженки. О, это сладкое чувство, когда у тебя с твоим другом есть общий враг! Но моим планам «на поболтать» не суждено было сбыться. Дома меня встретила озадаченная мама.

– Только что звонила Машина мама, а ей – ваша классная. – Оказывается, француженка успела набрать ее, пока я шагала домой. – Рассказала, что ты организовала собрание, на котором обвинила Машу в том, что она… Господи, я даже толком не поняла, в чем именно…

– Что? – Я растерялась. – Я организовала собрание?

Это было похоже на театр абсурда. Я тут же бросилась звонить подруге, но она не захотела со мной разговаривать. Ни в тот день, ни через неделю, ни через месяц.

Мы помирились спустя целую четверть. После моих бесконечных попыток оправдаться, обвинений со стороны Машкиной мамы и насмешек классной. Взрослых нельзя пускать в мир подростков – там они как слоны в посудной лавке: все рушат и портят.

В результате все воспоминания о девятом классе у меня пропали напрочь. Такое ощущение, что мозг просто стер информацию за тот период. Я до сих пор пытаюсь вспомнить, что же делала ближе к окончанию школы. Помню, что играла в телефон на уроках, но какой это был телефон – цвет, модель – ноль вариантов. Пытаюсь вспомнить, как сдавала выпускные экзамены, – провал. Только подготовительные курсы и поступление в колледж.

И да – лютая ненависть к французскому, которая живет во мне и по сей день.

Сейчас я понимаю: где-то в то время, между седьмым и девятым классом, произошло нечто такое, что потом превратило меня в предпринимателя. В девочку, которая никогда не сдается. Если анализировать, то приходишь к выводу: психология бизнесмена формируется при трех условиях:

1. Неудовлетворенность окружением. Все эти панельные девятиэтажки, разбитый асфальт, отсутствие денег на то, что по-настоящему хочется, создает в нас напряжение. Острое напряжение, которое становится почвой для настоящих желаний. Тот, у кого все есть, не умеет мечтать. Доказанный факт. Достаточно взглянуть на детей успешных бизнесменов. Иными словами, опыт взросления в небогатой семье бесценен. Он дает нам силу двигаться к настоящему успеху.

2. Враждебная среда в детстве. Да, я уверена, что недружелюбный класс, требовательные родители, суровые учителя – одно из условий для сверхдостижений. Подобные испытания укрепляют характер и учат философски относится к негативным оценкам окружающих. А это ой как важно в мире социальных сетей, где каждый так и норовит поделиться своим бесценным мнением по поводу твоих попыток чего-то добиться.

3. Правильный пример. Ты должен не просто хотеть стать кем-то значимым, тебе нужен четкий ориентир. Для меня таким ориентиром стала Машина семья. Благодаря ей я поняла, от чего отталкиваюсь и к чему плыву. Это важно. Ищите такие ориентиры вокруг себя. Держитесь их. И постарайтесь не отклоняться от выбранного пути.

К концу девятого класса встал вопрос: уходить в колледж или учиться в школе еще два года. Выбор, который каждый год делают сотни тысяч ребят – общее образование или профессиональное. Даже не так: продолжать находиться в статусе ребенка или резко повзрослеть?

Вместе с мамой мы перебрали доводы за и против. Последних оказалось больше. Во-первых, я не понимала, зачем мне терять эти два года, изучая только общие предметы. Во-вторых, до судорог не хотелось находиться среди людей, с которыми даже не разговариваешь. В-третьих, история с Машей сделала общение с классной руководительницей просто невыносимым. Словом, я решила уходить.

Но вопрос: куда?

В Серпухове не так много учебных заведений с хорошей репутацией. После долгих мучений остановились на находившемся неподалеку от дома колледже. В поле зрения оказались три специальности: программирование, экономика и радиоаппаратостроение. Последнее отпало сразу – я не могла представить себя с паяльником. Не мое это. Второе казалось уже интереснее, но в дело вступила мама: она объяснила, что экономическое направление в колледже означает в дальнейшем работу бухгалтером. То есть тонны бумаг, километры отчетов и, самое страшное, – женский коллектив.

Мама произнесла фразу, которая раз и навсегда определила мою профессию:

– Даш, на экономиста идут ОДНИ ДЕВОЧКИ. Зато на программировании их почти нет!

Этого оказалось достаточно. Я приняла решение. Мой выбор пал на программирование. Бонусом к нему шла покупка хорошего компьютера – а как иначе, нужен для учебы. Ну и непроходящая радость по поводу гендерного состава группы – двадцать два парня и всего восемь девчонок. Счастье в чистом виде.

И вот долгожданное первое сентября (да, оказывается, этот день может быть долгожданным). Мне 15 лет, и я иду… нет, не на урок – на пару. Теперь у меня не класс, а группа, не параллель, а курс. До этого я не видела никого из тех, с кем мне предстояло учиться. Только список фамилий.