– На выход, девочки, быстро. Господин Ким любезно согласился вас отпустить, если вы покинете помещение немедленно. Мои люди вас проводят.

Вскочив, девушки впопыхах сгребают вещи, разбросанные у них под ногами. Но когда Элис пытается сделать то же самое, продюсер останавливает ее жестом и произносит по-английски:

– Нет, ты останься.

Элис застывает. Зоэ тоже замирает, в ужасе глядя на кузину, но та остается невозмутимой. В детстве, когда они попадались на каких-то проделках, Элис всегда стойко принимала наказание. Зоэ канючила, подключала обаяние, пытаясь выкрутиться, а ее кузина встречала взрослых, нахмурив лоб и поджав губы.

– Месье, это все я виновата, – вступается за сестру Зоэ. – Если кого и нужно задержать, так это меня.

Ким бросает на нее строгий взгляд, темный, жесткий.

«От этого типа мурашки по спине».

– Советую уйти как можно скорее, мадмуазель, чтобы не усугублять ситуацию. Иного выбора вам здесь никто не предоставит.

Тон его голоса просто ледяной.

Элис чувствует, как колени становятся ватными. Порыв кузины, конечно, был благородным, но в этой ситуации есть и ее вина, да и работает тут именно она.

– Беги, Зоэ. Я тебе позвоню, не переживай, – бормочет Элис.

Зоэ молча подает ей знак, чувствуя, как слезы подступают к глазам. Но Элис отворачивается. Она сердится на кузину и хочет, чтобы кошмар закончился как можно быстрее. К тому же свои ошибки следует признавать. Пластырь лучше срывать одним движением.

Не оборачиваясь, она слышит, как ее кузина и подруга выходят из кабинета, а следом и охранники. Продюсер закрывает дверь, и они остаются вдвоем. Атмосфера может посоперничать с Антарктидой. Элис все еще стоит с сумкой и пальто в руках. Она бросает кроткий взгляд на невозмутимого мужчину, который расстегивает нижнюю пуговицу пиджака, а затем опускается в кресло. С тем же каменным лицом он жестом показывает Элис, чтобы она села напротив. Его жест властный, но почти любезный.

Элис садится, чувствуя, как сердце готово выпрыгнуть из груди. Сколько оно еще продержится в таком темпе?

Ким выдерживает небольшую, но жутко тягостную паузу, а затем складывает руки на коленях.

– Итак, мадмуазель… Как вас зовут?

Его голос звучит нейтрально, с легкими нотками нетерпения и почти неощутимым намеком на презрение, но девушка улавливает это и тут же настораживается.

– Элис Шастен.

Мужчина берет телефон и быстро набирает СМС.

– Что вы делаете? – спрашивает она еще подозрительнее.

В ответ продюсер лишь ухмыляется уголком губ. Его темные узкие глаза блестят умом, но не сочувствием. По спине девушки пробегает дрожь. От такого подарков не жди, это точно. Она бросает взгляд на закрытую дверь. Возможно, не надо было отпускать Зоэ. Элис обхватывает себя руками, как будто вдруг похолодало, хотя за кулисами Арены все еще очень жарко. Ким продолжает наблюдать за ней своим ястребиным взглядом и вдруг прерывает тишину:

– Что ж, Элис Шастен, у вас хорошая репутация?

Девушка резко поднимает голову и смотрит на него распахнутыми от удивления глазами.

– Что, простите? Как вы смеете!

Он только весело смеется в ответ.

– Ох, эти европейские барышни. Можете не отвечать, если не хотите. Но мы уже начали собственное расследование и вскоре узнаем все тайны вашего прошлого.

Элис встает, держа спину как можно более прямо. Ее задели за живое. Да сколько можно, в конце концов! Пусть болтает что хочет! Она совершила ошибку и готова ее искупить, но оскорблять себя не позволит. Элис открывает рот, чтобы высказать Киму все, что думает, как вдруг телефон вибрирует у него в руке. Он поднимает палец, призывая к молчанию, быстро просматривает сообщение, и ледяная ухмылка снова появляется в уголке его рта.

– Прекрасно, мадмуазель, теперь я уверен, что вы сделаете в точности то, о чем я попрошу.

Элис сидит на кровати Зоэ, все еще ошарашенная после возвращения из концертного зала. В голове до сих пор крутятся воспоминания о малоприятном визите в кабинет начальника. Тот моментально ее уволил, наградив к тому же десятком-другим косых взглядов и прочитав желчную лекцию о том, как она всех подвела и как ей повезло, что господин Ким проявил снисходительность.

«Да уж».

Зоэ, наоборот, была вся взбудоражена, в том числе потому, что шокированная кузина напрочь забыла написать ей, когда вышла. Не меньше часа Элис бесцельно бродила по кварталу вокруг Арены, обдумывая жуткую ситуацию, в которой она оказалась, но так и не нашла выхода из этой западни. Наконец, уже в полуобморочном состоянии, она все-таки вызвала такси. Когда Элис пришла домой, Зоэ как раз набирала номер ближайшего к Арене комиссариата полиции, чтобы узнать, не там ли держат кузину. Бросившись Элис на шею, Зоэ крепко обняла ее, не сразу заметив, что та стоит, безвольно опустив руки, в полной прострации.

– О, Господи! – воскликнула Зоэ, сжимая ее ладони. – Они с тобой что-то сделали? Я вызову копов.

Она снова схватилась за мобильный.

– Я там сумку забыла, – вдруг тихо сказала Элис.

Но эта мысль, внезапно всплывшая в сознании, не вызвала у нее никакого интереса.

Отстранившись от кузины, она пошла в свою комнату, словно зомби. Зоэ попыталась удержать ее за руку.

– Элис, объясни, наконец, что происходит!

– Они ничего мне не сделали, Зоэ. Не надо полиции. Я просто вляпалась по уши.

С этими словами она закрыла дверь, упала на кровать и тут же заснула.

Когда Элис проснулась через десять часов, вся тяжесть ситуации вдруг обрушилась на нее, заставляя выскочить из комнаты и бежать сломя голову неизвестно куда. Но распахнутая дверь крепко приложила испуганную кузину, которая сидела под дверью.

– Зоэ?

– Элис!

Та вздохнула.

– Зоэ, заканчивай этот цирк. Я просто ходячее несчастье, вот и все.

Кузина растерянно смотрела на нее, все еще ничего не понимая.

Разумеется, ей нужно было все объяснить. Тяжесть давила на грудь Элис, не давая вздохнуть. Этот ком появился накануне и продолжал расти, занимая в сердце все больше места, так что теперь даже малейший вдох причинял ей страшную боль.

Элис не хотелось никому рассказывать о вчерашнем разговоре с продюсером Кимом, а уж тем более кузине, из-за которой она по горло увязла в этом безумии. Но Зоэ от нее не отстанет, да и с кем еще поделишься таким?

– Пойдем, мне срочно нужна чашка кофе. Очень крепкого.

И вот теперь они сидят вдвоем в комнате Зоэ. Элис только что закончила рассказ, и Зоэ ходит из угла в угол, прикрыв лицо руками, в глубоком шоке.

Элис уже думает, не улечься ли спать снова, как вдруг Зоэ резко разворачивается. На ее лице сияет улыбка.

– Так это же здорово!

Когда Элис говорила о том, что произошло накануне, рот Зоэ то и дело открывался от удивления. Теперь же Элис и сама поражена.

– Что, прости? Ты издеваешься?

Взбудораженная Зоэ пытается успокоить закипающую от гнева подругу.

– Погоди, погоди. Я ведь тебя знаю. Ты скажешь, что все это ужасно нечестно.

– Да уж, не поспорить, – напряженно подтверждает Элис.

– Ок, тут я с тобой согласна. Врать, выдавать себя за подружку Сона, хотя вы не встречаетесь… (Зоэ прикусывает губу, сдерживая стон зависти). Но это же СОН, Элис! Это СОН!!!

Элис озадаченно смотрит на Зоэ, гадая, не сошла ли та с ума от переживаний прошлой ночи.

– Ну да, Сон, и что?

– СОН! У которого столько фанаток! И тебе предлагают провести целый месяц в Корее! Об этом же только мечтать можно! Проводить все время с группой! Быть с Соном!

– Я не буду с ним на самом деле, Зоэ! И мне не предлагают поехать в Корею, а вынуждают, требуют, заставляют. Говори что хочешь, но только я там буду не гостьей, а пленницей. Мне придется делать все, что потребует этот жуткий Ким, и тогда, когда он прикажет. Я получила не путевку в супер-конкурсе для поклонниц группы, а наказание, понимаешь?