Говорят, что вороны образовывают пары на всю жизнь, пока один из них не умрет. Однако, насколько я могу судить, отношения Эрин с вороном по имени Рокки гораздо сложнее, чем мы, люди, можем себе представить. Я точно знаю, что Эрин и Рокки любят сидеть рядком, вместе летать и вместе ходить, вместе прихорашиваться. Во многих смыслах они выглядят традиционной парой, но главная тут определенно Эрин.

Эрин, хотя и один из наших самых маленьких воронов, но она точно самая шумная. Ничто на свете не доставляет ей большего удовольствия, чем карканье во весь голос по утрам, когда она может достать этим всех обитателей Тауэра. Эрин, скажем так, не отличается особой стеснительностью. Она готова болтать вечно, шуметь постоянно и без конца приставать к другим воронам. Одна из ее любимых игр – вторгнуться на территорию другой птицы, затеять драку, посеять волнение, а затем внезапно отступить. С Эрин мне часто приходится брать на себя роль стража порядка. Если она, например, шатается по Тауэр-Грин и кричит на Мерлину, я вмешиваюсь, грожу ей пальцем, говорю, чтобы она шла отсюда куда подальше, и тогда она уходит.

Мы с Эрин не очень близки, но прекрасно ладим. У нас в Тауэре есть несколько волонтеров, которые помогают нам в работе с птицами, и за эти годы Эрин подружилась с одним или двумя из них и теперь милостиво позволяет им время от времени кормить ее орехами или печеньем.

Многие наши американские гости любят сообщать нам, что имя Эрин имеет ирландское происхождение, хотя в ответ я могу заметить, что на самом деле это ирландско-английское производное староирландского слова «Éirinn», означающего Ирландию. И нет, она не из Ирландии. Она из Сомерсета. Имена воронов иногда могут показаться бессмысленными, парадоксальными или ироничными, а порой и неуместными, как в случае с партнером Эрин, Рокки.

Раньше наши вороны получали имя в честь человека, который подарил их Тауэру. Например, у нас был ворон Эдвард, переданный Тауэру примерно в 1890 году, которого назвали в честь полковника Эдварда Треффри из Почетного артиллерийского полка. Или один из моих любимцев, легендарный ворон Эдгар Соппер – его вручили нам в 1923 году и назвали в честь полковника Соппера. Поскольку сейчас мы получаем наших воронов от небольшого количества одних и тех же заводчиков (Тауэр сам обращается к ним по мере необходимости), во избежание повторов нам пришлось изменить подход к выбору имен. Как-то раз у нас был ворон по имени Рональд Рэйвен, имя которому подарили зрители детской телепередачи «Blue Peter». У нас были вороны по имени Седрик, Сэнди, Мэйбл, Полина и даже Болдрик – в честь персонажа телесериала «Черная гадюка»[22], сыгранного Тони Робинсоном.

На самом деле Рокки был назван в честь бывшего Смотрителя воронов Рокки Стоунза, а не получил имя боксера, которого сыграл Сильвестр Сталлоне. Это, скажу я вам, к лучшему, поскольку наш Рокки – определенно не боец. По общему признанию, он обладает весьма примечательным коротким и толстым клювом, что делает его похожим на владельца сломанного носа, готового нанести тебе хороший хук слева. Он крупный, не прочь пошалить и, конечно, сделает все возможное, чтобы защитить Эрин, если она попадет в беду, но он также очень застенчивый и добродушный. Пожалуй, его можно даже назвать тряпкой. Он следует за Эрин повсюду, как маленький щенок, совершенно не интересуется ни мной, ни окружающей публикой и, кажется, мечтает только об одном – проводить больше времени, прижавшись к ней боком. Чего я, черт возьми, совершено не понимаю: как он умудряется мириться с ее постоянным криком?

Джубили II начал свою карьеру здесь в качестве дублера. В 2012 году, когда в Великобритании готовились отмечать бриллиантовый юбилей правления Королевы[23], руководство Тауэра решило, что было бы неплохо подарить Ее Величеству ворона[24]. Мы решили, что оставим его у себя и сами будем о нем заботиться от ее имени. Вскоре после представления птицы я улетел в отпуск в Соединенные Штаты. Спустя всего несколько часов мне позвонил отчаянно встревоженный коллега.

Они не уважают ваше личное пространство

– Крис, у нас тут небольшая проблема.

– Какая?

– Погибли два ворона.

– Какие?

– Джубили и Грипп.

– Умерли?

– Убиты.

– Лисы?

– Лисы.

– Хочешь сказать, что я отправился в отпуск в США только для того, чтобы услышать, что новый ворон Королевы убит лисой?

– Угу. Прости, приятель.

Это было не самое хорошее начало долгожданного отпуска, но, к счастью, нам удалось вовремя приобрести пару запасных воронов, которых мы назвали Джубили II и Грипп II.

Джубили II в настоящее время является партнером Мунин. Я говорю «в настоящее время», потому что, когда Мунин умрет, я постараюсь свести его с Мерлиной. Мерлина недавно начала позволять Джубили II проводить с ней время на Тауэр-Грин, что очень для нее необычно. Мерлина, как я уже говорил, не из тех птиц, которые готовы терпеть общество других воронов. У Мерлины и Джубили II есть небольшая разница в возрасте, но они, кажется, неплохо ладят, и я, конечно, понимаю, почему. Джубили II – сильный и молчаливый мужчина, холеный и хорошо воспитанный. Просто идеальный бойфренд. Я считаю Джубили рыцарем Тауэра.

Грипп – полная противоположность Джубили, он крошечный и выглядит очень хрупким. Мы думаем, что Грипп самец, но мне кажется, что на самом деле это не он, а она. Не в первый раз один из наших самцов оказывается самкой. Как я уже упоминал, Мерлина начинала свою карьеру как Мерлин, и в истории воронов Тауэра были, конечно, и другие гендерные ошибки. Определение пола птиц – штука непростая даже для ветеринаров, не говоря уже об обычных йоменах. У воронов, как и у большинства других видов птиц, отсутствуют внешние половые органы. Кроме того, их самцы и самки практически идентичны по внешнему виду и почти не отличаются по поведению. Нельзя сказать, что у самцов более яркое оперение или какие-то особенные узоры на перьях. Нет у них и гребешков или шпор на ногах, которые помогали бы отличить их от самок. Для неопытного глаза единственный заметный признак самца – чуть длиннее средний палец и толще клюв, но и это можно считать условностью, поскольку у нас тут бывали самки с гораздо более толстыми клювами, а измерение длины пальцев на ногах ворона точно является занятием не для слабонервных. Птица подвергается серьезному стрессу, когда ты берешь ее в руки даже не по такому серьезному поводу. Поэтому единственный приемлемый способ узнать пол Гриппа – взять его перо и провести ДНК-тест. И раз уж Грипп выглядит совершенно счастливым с мужским именем, а мы все равно относимся здесь, в Тауэре, ко всем одинаково независимо от пола, то нам не хочется лишний раз заставлять его/ее нервничать. Так что на данный момент Грипп остается самцом – довольно робким и застенчивым самцом, который, надо признать, требует чуть больше заботы, чем остальные птицы. Я питаю к нему особую слабость, и мне не нравится, когда другие его задирают или над ним издеваются.