Пролог

Рука дрожит. Я не убийца, да и не умрет он, хотя если горло. Я перевела взгляд на его кадык, который, как и мое  сердце ходил ходуном.

– Ну же Алиса, ты же сильная девочка. – тянул он слова, рассматривая мое бескровное лица и вдавливаясь в острие ножа.

Он вообще знает, что такое страх? Я точно знаю.

– Многого добилась. Иностранкой стала. Или нет? Или ты все та же покорная овечка, готовая лечь под того, кто проявит грамм заботы, – его слова прозвучали настолько унизительно и лживо, что рука с ножом затряслась сильнее.

Я понимала, что он специально провоцирует меня, но куда больше?

– Это не правда! – крикнула, пылая гневом, чувствуя как слеза скатилась по щеке.

Я хотела надавить сильнее, всадить нож в его отвратительную плоть по самую рукоятку, но просто не успела. В жизни, как в дикой природе. Один раз замешкался и ты лишь звено в пищевой цепочке.

Богдан, рукой словно хлыстом ударил меня по пальцам, выбивая нож и вдавливаясь в меня уже сам, прижимая к столешнице.

Я вскрикнула, но он же задрал рубашку, стягивая ее через голову и мои руки не стали ему помехой. Он сильно сжал грудь, одетую в тонкий кружевной бюстгальтер и я снова стыдливо застонала, ощущая, как мощные импульсы увлажняют место между ног.

Но почему!

Почему это так действует на меня?

И его поцелуй. Грубый до боли, резкий.

И, как это я не узнала это движение языка в клубе, как не поняла, кто оттягивает соски. Кто поглощает все силы и гордость одним движением руки от поясницы к заднице.

Когда-то я жила ради этих поцелуев, касаний, когда-то я любила настолько сильно, что меня потряхивало от одного властного приказа: «на колени» или даже дебильной фразы: «сними трусики, хочу твою пизденку».

В Богдане нет, и не могло быть ничего романтичного. Он был скорее жестокой машиной, позволившей себе маленькую слабость. Меня.

Меня он сейчас раздевал, целуя, чтобы пробраться пальцем туда, где так влажно и горячо.

Это все не было романтичным, это было самым настоящим насилием!

Алло, мозг! Хватит утекать вместе со смазкой, что растирал по клитору Богдан. Хватит! Очнись! Он насильник! А ты просто шлюха, никогда могущая ему отказать.

В нем ничего не изменилось, только стало еще хуже, а я плыву, теку как похотливая сука и уплываю вдаль нирваны.

Рука на столе сползла чуть дальше нащупав еще один нож, а рука Богдана уже забралась внутрь меня, растягивая лоно для своего крупного шланга.

Я знала, что его член уже рвется из джинс, чтобы заменить палец, чтобы разорвать мое тело на тысячу осколков экстаза.

– Нет! – резкий взмах руки и нож оставляет полосу на его щеке.

Он отшатнулся, прижав пальцы к ране, и диким взглядом осмотрел мою руку с ножом. В его взгляде было все что угодно, кроме человечности. Там была непроглядная тьма, накрывшая меня с головой.

От испуга я разжала пальцы, и оружие выпало, застревая острым лезвием в полу.

– Ты никогда не хотела по-хорошему, – прорычал он, словно зверь, глазами демонстрируя бешенство. – Сука!

Глава 1. Алиса

Неоновая вывеска «Парадиз» озаряла ночное пространство похлеще городского освещения.

Она словно заявляла всем и каждому, кто имел не осторожность пройти мимо: «Здесь дорого и пафосно».

Простому человеку попасть в клуб нереально, но если ты красива, молода, а юбка напоминает скорее широкий пояс, то тебе здесь самое место.

А если имелась VIP проходка, принесенная Маринкой из соседнего отдела, то можно было даже не отстаивать длиннющую очередь.

В конце которой ждала пара безэмоциональных амбалов, проверяющих достаточно ли откровенен твой наряд.

Мой наряд – самое то. Бордовое в блестках платье на тонких бретельках, то, чтобы почувствовать, как обнаженные участки кожи обдувает уже прохладный августовский ветерок.

Пока девчонки давали полапать себя мужчинам у входа, хихикая как идиотки, я взглянула на вывеску и общий фасад здания.

Безвкусица.

Как впрочем, и внутреннее убранство, что я увидела спустя пару минут. Но черная кожаная мебель, мигающий свет, басы, долбящие по мозгам, полуголые официантки и  жадные мужские взгляды – это то, что мне сейчас было нужно.

То, что нужно, чтобы отметить свою маленькую победу, которая ознаменовалась появлением в моих руках долгожданных документов на развод.

Свобода!

Немного покрутившись у зеркала на входе, поправив и без того идеальные прически, мы с девчонками двинулись вперед. Отжигать. Зажигать.

Да и просто поджигать танцпол.

Не смотря на то, что я не была душой женского коллектива, мою идею сходить в клуб приняли с поросячим восторгом.

И вот спустя несколько часов я, заправив рыжую прядку за ушко с улыбкой наблюдала, как коллеги предвкушающе осматривают до отказа заполненный клуб.

Здесь было душно, да так что сделать вдох полной грудью было крайне затруднительно. Вентиляция явно работала на последнем издыхании, создавая вокруг отдыхающих призрачную, пропахшую запахами пота, сигарет и секса, дымку.

Её было еще хорошо видно из-за бьющих по глазам софитов, мигающих в такт музыке, которой управлял ди-джей на самом верху.

Судя по довольным лицам людей, он знал свое дело.

– Ну что? – кто-то из девчонок подал голос, стараясь перекричать музыку. – Найдем место?

Вопрос был совершенно рациональными и мы все весело кивнули, а вот жжение в затылке таковым не было.

Я на миг обернулась, но на меня смотрело так много народу, что выделить кого-то одного, не представлялось возможным.

Мужики буквально пожирали взглядом мое тело..  Но не один не сравнится с тем как давным давно смотрел на меня… Он.

Так что сначала хотелось спрятаться, а потом покорится. Просто лечь и ждать когда он возьмет то, то принадлежало ему по праву силы. Не потому что можно, а потому то захотел.

Наконец мы добрались до вип-зоны и плюхнулись на, не вполне к месту, мягкие диванчики. Такие, скорее должны стоять в гостиных, потому что манили отдохнуть, а не отрываться на танцполе.

Пока девчонки делали заказ, шумно обсуждая коктейли, я разглядывала крупное помещение, очевидно бывшее когда-то складом.

Розоватые фонари создавали атмофсферу бурного праздника. По переметру был балкон, с которого, как на ладони раскинулся паркет для танцев, как часто любила говорить тетя Юлия.  Именно из-за нее я когда-то…

– Тебе секс?

– Что? – взглянула я на Марину, с которой мы с первых дней моей работы в редакции журнала невзлюбили друг друга, но сегодня оставили конфликты позади.

– Коктейль. Секс на пляже?

– Да хоть секс на столе, главное выпить, – развязно, натянуто улыбнулась я, чувствуя внутри настоящий кайф от собственной свободы, стараясь отречься от вечного чувства вины.

Кайф растекался во мне гуще любой патоки, горячее любого спиртного, острее любого ножа. И мне хотелось выплеснуть это, скинуть с себя оковы неудачного брака, неудачной юности и просто танцевать.

Но мое устремление прервал, как всегда не вовремя зазвонивший телефон.

И там, к сожалению был не слон, и требовал он не шоколада, а объяснений. Какого черта я развелась без его ведома?

Я устала его слушать, я вообще устала только от одной мысли о его лощеной физиономии, поэтому на радость, замершим в предвкушении развязки девчонкам, крикнула:

– Да, пошел ты в жопу!

Он что-то пролепетал, про то, что не понимает русский слэнг, на что я, пуще прежнего рассмеялась.

– Если не понимаешь, учи язык. Козел!

С этим я и закончила период жизни, который длился почти шесть лет. Пять из них я была замужем за одним из самых известных театральных режиссеров Лондона.

И брак мог быть вполне удачным и долгим, если бы не моя так называемая фригидность, и не его актрисы.