Последний вопрос был риторический, повисла гнетущая тишина, я потянулся за сигаретами вновь.

– Самая простая. Пуля. В башку! – ответил тот на свой же вопрос, кивнул утвердительно, неожиданно неуловимым движением выхватил пистолет и, ничуть не задумываясь, приставил его к виску и выжал спуск. Выстрел. Брызнула кровь и мозги на броню. Пуля мерзко взвизгнула, обдирая краску с борта БТРа. Альбинос же завалился на бок. Засучил ногами.

Дрек на пару секунд прикрыл глаза.

Кнопка бросилась к телу, что-то говорила, причитала. Слезы бежали по щекам.

А меня от такого цирка в холод бросило. Воистину, верна поговорка: «Бей своих, чтобы чужие боялись». Тут же… Ад и мрак… И это «свои»? Куда же я опять врюхался?!

– Отойдем, – спокойно сказал предводитель секты. – Вот такая у них смерть. У тех, у кого нервы не выдерживают. И не думай, что слабак. Сильный был парень. Такое прошел и такое видел… Ладно, не будем. Всех нас по-разному ломает. Трофеи свои забери. Что-то еще нужно? Я обещал компенсацию.

Вот что мне нужно? Чтобы самому сильно в долги не залезть? Мне нужно уматывать отсюда, пока у них тут совсем башни не посрывало на радостях, ладно бы массовый суицид устроили, да только вряд ли. Пока у меня практически все имелось. Кроме… Вот же идиот! Мозг совсем отключился, боевые трофеи… Готов всю историю ментатам поведать? А у Гранита все узнаваемое.

– Да, есть одна просьба. Трофеи хочу поменять, готов по бросовой цене все отдать, кроме патронов. Мне нужен автомат под семерку, гранаты и… – Я решил обнаглеть. – И гранатомет. Не подствольный.

– У нас не магазин. Но автомат под семерку есть, с атомитами на твое счастье повстречались. Гранатометов нет.

До слез было жалко менять высокотехнологичное оборудование на то, что предложили. Достался мне «АК‐103», давно не чищенный, без всяких изысков, однако новый, в порядок привести и отлично! Пять запасных магазинов к нему. Двадцать пачек патронов, еще и гранитовские все повыщелкивал. Так же мне дали девять гранат: шесть «РГД» и три «Ф‐1». Два десятка патронов двенадцатого калибра, нож, явная самоделка, но хороший. «ПММ» и пять патронов к нему.

– Был еще обрез, но мы его даже брать не стали, – прокомментировал Дум-Дум. – Если хочешь вон Грека «Глок» забери, у нас их в достатке, автоматов мало, поэтому извини. Да и барахло нам твое по большому счету не нужно. Это мы тебе так даем, Дрек сказал.

Оставил себе все карты, пухлый блокнот, исписанную общую тетрадь, переложил сразу к своим документам. Деньги, нашлась и металлическая коробка с двумя споранами и тремя горошинами. Ее выкинул, остальное себе. Как и с десятком шприц-тюбиков с рад-спеком. Больше ничего, что не могло быть опознано и не убрано подальше от пытливых глаз, не имелось.

– Забирайте, у нас же обмен или где? – на самом деле не хотелось остаться должником. Мало ли, что им в голову придет.

– Еще вопрос, можно? – Главарь на меня посмотрел так, как на надоевшую муху, но кивнул.

– Перстень со Знаком что значит?

– Посвященный, идущий своим путем, – односложно ответил тот.

– А как у нас?

– Нас ведет Улей. Это все?

– Знак теплеет, когда эти и эти встречаются?

– Нет, только когда свои. Сейчас чувствуешь? Нас греют общие цели!

Да, давно уже почувствовал тепло, исходящее от него.

Я кивнул, махнул рукой, прощаясь, свернул все полученное в тент, который приватизировал.

И скорее отсюда, скорей!..

– Везучий же ты, сукин сын! – процедила сквозь зубы Герда, смотря на меня со злым прищуром стального цвета глаз. Сейчас черты ее лица еще больше заострились. Представительница женского батальона СС, как она есть. Ни капли сострадания, переживаний о ком-то, ни толики женской мягкости, лишь жесткость, даже жестокость, а в покрасневших глазах плескалась ненависть – скажи сейчас что-нибудь против, и твоя кожа пойдет на абажур или модный кошелек, после того как голова потяжелеет на несколько граммов.

Я только невозмутимо пожал плечами, мол, не жалуюсь. А сам пытался понять, чем недовольно начальство?

Списала и не ждала? Уже отчиталась о моем безвременном «дезертирстве», а тут вновь придется бумаги марать? Зачем тогда предупреждала охрану? Может, это какой-то хитрый финт, чтобы ее ни в чем не подозревали? Нарочно хотела под монастырь подвести? Заодно с Третьяком? Он ведь как-то узнал о том, где я находился. Именно крестный притащил на хвосте Гранита с квазом. Да, мог и проследить, но, вероятней всего, кто-то сообщил ему необходимую информацию. И у кого имелись все расклады, куда направится группа Герды? То-то и оно…

Еще имелась и масса других вариантов. Например, я ее знакомых в том баре к праотцам отправил. Или опять где-то крестный насолил. Он перец был еще тот, многим успел в суп плюнуть. Не удивлюсь. Или понравился Вжик, почувствовала себя полноправной хозяйкой, а тут с приглянувшимся питомцем расставаться придется?

Да подарю я его тебе, подарю! Мне он только в обузу. Слишком суетливый, вон, пока говорили, несколько раз перебежал с левого на правое плечо, трижды спустился на землю и забрался, ловко цепляясь за одежду. Все обнюхал, постоянно разражался стрекочущими тирадами. Нет, я лучше черепаху заведу.

…Добрался до места постоянной дислокации вполне спокойно. А наш штрафной отряд, пока мне голову морочили сектанты, успел неплохо повоевать. Первый труп рубера на обочине встретился километров за пять до форпоста.

Я остановился. Хоть и проклинал себя за алчность, но мне любая копейка пригодилась бы. Предполагал, что цены в местном магазине на потолке нарисованы. Выругался, прежде чем вылезти из автомобиля. И страшно до дрожи, но нужно. Тут дело не столько в трофеях, а в тотальной войне с собственной боязнью. С подобным деструктивным чувством необходимо бороться всеми силами, иначе все остальное задавит, заполнит, каждый раз выкусывая себе жизненное пространство по чуть-чуть, незаметно. Пинком по морде его надо бить, сразу и мощно, чтобы забилось обратно в угол, пусть и визжало оттуда, но не мешало действовать, мыслить и жить.

Прислушался. Мерно работал двигатель «Фораннера». А так посторонние звуки отсутствовали, только какие-то пичуги пересвистывались. Стрекотали кузнечики, да где-то неподалеку раздавалось на все лады кваканье лягушек, говоря о близости водоема. Гроза прошла в стороне, в воздухе пахло немного озоном и свежестью. Теплый ветер шелестел листьями, ласково гладил щеки. Если закрыть глаза, то обычная деревенская идиллия российской глубинки, умиротворение, мать его так, но здесь их лучше держать открытыми.

Обводя окрестности стволом автомата, приклад которого уперся в плечо, готовый открыть в любой момент огонь на поражение, осторожно приблизился к телу зараженного, ожидая с любой стороны очередной пакости.

Несколько пуль, каждая весом около пятидесяти граммов, пропахали туловище монстра, как плуг целину. Обрывки мяса и броневых костяных пластин, вокруг все в таком освещении, в черных подсыхающих лужах. Чудовище лежало на боку и таращилось остекленевшими, поблекшими и блестящими в свете фар глазами-блюдцами на меня, а на морде некий оттенок, я бы сказал, удивления. Не ждал гостинцев, сука! Но голову пулеметчик не задел. Сработал красиво. Ай да Малыш!

Я присел рядом с тварью, чуть повернул ее башку… Вычищен! Не ожидал такого поворота.

Не повезло мне разжиться потрохами и с довольно матерого кусача, попавшегося на пути метров через триста. Его явно убрали с проезжей части на обочину, о чем говорили следы волочения, оставленные на грунтовке. А потом ситуация повторилась и с рапаном гораздо крупнее первого, как и с мелкой элитной тварью, валяющимися друг от друга на расстоянии десяти метров. На них нашлись следы от пуль не только двенадцать и семь, но и меньшего калибра, а дыру в половину черепа жемчужника, я подозревал, проделал автомат Герды. Помнил еще, как пуля из «TRK‐10» пробила бронированный капот «Тигра» и двигатель, превратив отличный для реалий Стикса автомобиль в неподвижную стальную коробку.