В действительности у меня длиннющий список всего того, что нужно сделать, а, когда я одна, оставаться в постели не так уж и весело. Тихо вздохнув, я откидываю шкуры и встаю.
Меган сидит у костра, когда я направляюсь в главную часть пещеры. Несколько инопланетян уже бодрствуют. Нет, напоминаю я себе. Инопланетянки — это мы. Они — ша-кхаи. Меган — единственная человеческая девушка, которая уже проснулась, и ее лицо аж светиться начинает, когда она замечает меня, поэтому я направляюсь прямо к ней.
— Доброе утро, — говорю я радостно. Я беру одну из чашек, расположенных возле костра, и опускаю в горячий чай. Ша-кхай пользуются этими чашками и, хотя они всегда аккуратно их вымывают, мне поначалу это казалось очень странным, потому что я представляла себе всевозможные виды микробов, которые могли там остаться. Но ведь именно поэтому у нас и есть вощи, не так ли? Ну, чтобы справляться с такого рода заботами. Я протягиваю чашку Меган. — Хочешь немного?
Она колеблется, прежде чем потянуться к ней.
— Уверена, что никто не против?
— Он предназначен для всех, кто хочет, — отвечаю я ей. И я знаю, что это именно так. Никто не стал бы шлепать Меган по рукам за то, что она взяла бы чашку чая. Я вручаю ей чашку и, зачерпнув другую для себя, усаживаюсь рядом с ней. — Хорошо выспалась?
Прикусив губу, она и пожимает плечами.
— А как такое возможно, если спать на каменном полу?
Она потирает задницу, словно чтобы продемонстрировать, что все-таки не всем частям ее тела хорошо спалось.
— Ты что, серьезно? Странно, что ты чувствуешь пол. Шкуры, которые у Вэктала, настолько густые, что такое даже немыслимо.
— Ооо…, — это все, что она говорит. А улыбка, которой она мне улыбается, вынужденная и печальная. — Но он же вождь. А это совсем другое дело.
— Вот уж нет, — заявляю я ей твердо. — Отныне мы здесь живем, Меган. Мы так же ценны, как и все остальные в этом племени. Еда предназначена для всех. Питье предназначено для всех. — Я чокаю свою костяную чашку о ее, имитируя тост. — Если хочешь пить, ты свободна утолить жажду. Если хочешь есть, ты свободна утолить голод. А если по ночам мерзнешь, ты свободна получить еще одеял. Мы здесь не незваные чужаки, слышишь? Теперь это наш дом. Теперь это наш народ.
Она продолжает улыбаться мне дрожащей улыбкой, и в ее глазах столько беспокойства и неуверенности, что от этого у меня сердце сжимается.
— Я просто не хочу никого беспокоить, понимаешь? — Меган прикусывает губу. — Я не хочу ни для кого быть обузой.
Понятия не имею, последствия ли это травмы от нашей ужасной жизни в качестве рабов на том инопланетном корабле или же это просто личность Меган, но я обнимаю ее за плечи и сжимаю ее в своих объятиях. Это мое предназначение, — осознаю я. Мне не очень-то хотелось возвращаться с нашего медового месяца, это уж точно… но я рада, что мы вернулись. Вэктал должен руководить своими людьми и охотиться, а мне нужно быть здесь ради этих девушек, руководить ими по-своему. Я — та, кто должна подавать пример, равно как и быть плечом, чтобы выплакаться.
И если Меган нужны одеяла, я пойду и достану ей несколько одеял.
Я ставлю чашку и поднимаюсь на ноги.
— Давай, пошли.
— Пойдем куда? — слегка нахмурив брови, она ставит свою чашку. — Джорджи…
— Мы пойдем и достанем для тебя несколько дополнительных одеял, — заявляю я ей твердо. — В хранилище много шкур, поэтому, если тебе холодно, ты не должна мучиться. Это и твой дом. Так что ты берешь одеяла так же, как и все остальные.
Она смотрит на меня таким обеспокоенным взглядом, что это заставляет меня чувствовать себя еще более ожесточенной в ее защите. Бедняжка Меган — кто-то сотворил черт знает что с ее самооценкой.
— Я просто не хочу вызвать проблемы…
— Не говори глупости. А если у кого-то с этим проблемы, пусть обсудят это со мной, поняла? Ты не должна никому позволять над собой издеваться. Мы тоже научимся обрабатывать шкуры, но до тех пор, честное слово, все здесь более, чем рады делиться.
Взяв ее за руку, я сжимаю ее ладонь, а потом веду ее в сторону пещеры, где хранятся припасы. Я не позволяю ей со мной спорить. Она скорее предпочтет причинять себе неудобства, чем «беспокоить» кого-то, но на деле все должно происходить совсем не так. Мы племя, и нам нужно вести себя, как одна команда. И это очень полезное для меня напоминание. Медовый месяц был просто замечательным, но еще лучше вернуться домой и начать оставшейся часть нашей жизни.
По счастливому совпадению, когда мы подходим к пещере, где хранятся припасы, я слышу голоса. Мужские голоса глубоко погружены в обсуждение. Меган сжимает мою руку, а я колеблюсь, не желая прерывать чей-либо разговор. Припасы для всех в свободном доступе, но в то же время еще довольно рано, чтобы этот разговор в пещере походил на тайный.
— Нам бы хотелось кое-что спросить, — слышу я голос одного из охотников. Я собираюсь с мыслями и в голове перебираю весь перечень мужчин племени, пытаясь сопоставить голос с лицом. Хассен? Кэшол?
— Что стряслось?
А вот этот голос заставляет меня покраснеть от удовольствия. Это — мой Вэктал. Мой милый. Мой сладкий резонанс. Мои губы растягиваются в глупой улыбке.
— Одна из женщин сказала, что пара Золая пожирает мужчин, — сообщает Кэшол. — Нам предупредить его, чтобы он был с ней поосторожней? Как, по-твоему, она и вправду ест человечину?
Он кажется очень обеспокоенным и серьезным. Меган стоит возле меня, лицом уткнувшись в мою руку, подавляя ее смех.
Знаю, что мы должны оповестить о нашем присутствии, что мы сунулись своими носиками куда не надо, но на самом деле… мне так сильно хочется услышать ответ. Мне ужасно любопытно, как мой Вэктал с этим справится. На самом деле он же не считает Марлен пожирателем мужчин, не так ли? Она, конечно, уверенная в себе кокетка, но чтобы… пожирать человечину?
— Вздор, — заявляет мой Вэктал. — Да ничего она ему не откусит. Человеческие женщины любят заниматься чем-то таким со своими мужчинами. Для них это вполне естественно.
Я чувствую, как мои глаза расширяются. Плечи Меган трясутся от беззвучного хохота.
— О чем… ты говоришь, мой вождь? Что Шорши пожирает у тебя? — он кажется совершенно растерянным.
Вот же черт. Я съеживаюсь от смущения, ожидая услышать ответ.
— У людей есть самые разные способы показывать свою привязанность, — объясняет Вэктал, и, судя по голосу, он уверен в себе и настроен снисходительно. — Что бы она ни брала в рот, это только между ней и ее парой.
Я умираю. Я правда, правда умираю как раз сейчас. Меган делает грубый жест рукой, и я шлепаю ее по этой руке, стараясь не разразиться приступом хихиканья. Они что, говорят о… минете? Бедняга Кэшол лишь все больше путается в том, к чему этот разговор ведет.
— Я никак не пойму, о чем ты говоришь, — признается Кэшол.
— А о чем, по-твоему, я говорю? — в ответ спрашивает Вэктал, и его голос звучит настолько неуверенно, что я думаю, он понимает, что они сейчас говорят явно не об одном и том же. Моя бедная пара. Я закрываю рот рукой, чтобы сдержать улыбку.
— Что бы она с ним ни делала, Золаю это нравится, — говорит новый голос. Этого я знаю — Аехако. — Если ты ищешь способ спасти его от его пары, Кэшол, тебе лучше поискать в другом месте.
— Я просто волнуюсь, — говорит Кэшол, и его голос звучит сварливо. — По… по-твоему, все эти женщины похожи на женщину Золая? Засовывают себе в рот странности, которым там не место?
— Что за… какого черта? — говорит мне Меган.
Просто отмахнувшись, я продолжаю подслушивать. Мне следует срочно объявить о нашем присутствии. Очень срочно. Мне просто слишком нравится этот безумный разговор.
— Всем бы нам так повезло, — жизнерадостно заявляет Аехако.
— Ты что, Кэшол, присмотрел женщину? — спрашивает Вэктал серьезным, авторитетным голосом.
— Та, которую зовут Ме-ганн, очень мила для глаз, — отвечает Кэшол. — Но она робкая. Когда я пытаюсь улыбнуться ей, она отводит взгляд. Я не знаю, как с ней заговорить.
