– Очередной позер, – презрительно сплюнул бывший пират.

– Босс, – рядом, словно из ниоткуда, будто вывалившись из складки реальности, возник ищейка. – А что делать с этими?

Пахнущий повернулся в сторону пленных путников. Среди них были и эрниты, и терниты, впрочем, их практически невозможно отличить.

– Убить, – пожал плечами Вейн.

– Нет!

– Стойте!

– Умоляю, пощад…

Но пощады не было. На всю операцию отводилось не более десяти минут, и не было времени возиться с пленными. Да и к тому же после такой резни за голову Вейна поднимут награду, а нет для разбойника большего почета, чем крупная премия за поимку – это словно признание, безоговорочный вердикт уважения.

– Мы уже приехали? – протянули сбоку.

В тот же самый миг в сторону, откуда донеслись звуки речи, были выпущены несколько отравленных игл. Главарь, обернувшись, не мог поверить свои глазами – все его дротики угодили в посох странного человека. Он был чуть выше среднего роста, но небывало смазлив, а волосы стягивала черная бандана.

Со стороны могло показаться, что дротики лишь по случайности попали в подставленный посох, но Вейн не верил в случайности и совпадения. Кто-то из банды уже занес клинок, но был остановлен властным жестом главаря.

– Кто ты? – спросил он у странного парня.

– Я? – переспросил обладатель простого, даже бедняцкого посоха, из которого сейчас с показным трудом выковыривались отравленные иглы. – Я безобидный торговец цветами. Приятно познакомиться!

Прошла минута тишины, нарушаемая только свистом ветра и пыхтением паренька, вытягивавшего из древесины полоски металла, а потом банда взорвалась смехом. Многие, выронив оружие, согнулись пополам, держась за соседа или за животы. Один только Вейн сохранял спокойствие.

– А где же твои цветы? – спросил он, кладя руку на рукоять оставшегося у него кинжала. Даже с одним клинком Пахнущий оставался опытным убийцей и мог справиться со многими.

Парень огляделся, а потом развел руками:

– Обокрали меня уже, не оставили товара.

– Чего ж ты тогда в караване делаешь?

– Так в Мистрит я иду. Вы бы отпустили меня, а? Я бедный торговец цветами, которого каждый желает пнуть. Чего об меня столь достойным людям клинки-то марать? Да вас ведь потом засмеют! Каждый будет тыкать пальцем и кричать – смотрите, это тот слабак, заваливший цветочника Эша!

Вейн молчал, нервно поглаживая кинжал, чего не скажешь о других.

– Ну что за дебил! – смеялись они, хлопая друг друга по плечам и спине.

– А откуда, говоришь, идешь?

– Да так, – пожал плечами парень. – Отовсюду.

– Шеф, – снова возник ищейка. – Трофеи собраны, свидетелей не осталось, ваш герб оставили на ящиках и дилижансах. Надо уходить, пока рыцари с заставы не приехали – друид точно успел подать сигнал.

– Надо кончать, – кровожадно оскалился обладатель двух выразительных серпов, сверкавших на солнце коркой застывшей крови.

Но Вейн не спешил отдавать команду, а никто не рисковал лезть поперек слова главаря. Подобный финт будет считаться попыткой пошатнуть авторитет, а с такими рисковыми ребятами у Пахнущего разговор был короткий – кинжал в глаз, а тело псам.

– Ну так что? – На миг из парня выветрилась вся дурость и лицо стало опасно-беспристрастной маской. Вейн рефлекторно принял защитную стойку, хватаясь за кинжал. – Отпустите или развлекаться будем?

Бывший пират прожил столь долгую разбойную жизнь, каждый раз уходя из засад и капканов, расставленных государевыми людьми, лишь по одной простой причине – он знал, когда нужно отступить. И сейчас, глядя на дурачка, который только что на миг обернулся безумным зверем, Вейн ощущал, как нервно подрагивают его пальцы, тянущиеся к рукояти пистолета. Нет, что-то ему подсказывало, что сейчас он не должен сражаться с этим цветочником.

– Проваливай, – процедил бывший пират.

Разбойники, застыв, с прищуром поглядывали на спину своего шефа. По их мнению, он сейчас дал слабину. Об этих настроениях знал и сам Вейн, но что-то ему подсказывало, что выжить при бунте будет проще, чем в схватке с этим нищим.

– Мы еще встретимся! – гаркнул Пахнущий в спину удаляющемуся дурачку.

Тот, не оборачиваясь, помахал рукой, а потом перепрыгнул через поваленное дерево и исчез из виду. Послышались недовольные шепотки, но тут же раздался хрип – компаньон Вейна упал с рассеченной глоткой. Он дергался, дрыгался, будто поджаривающийся таракан, нелепо пытаясь остановить фонтан крови, бьющий из глотки. Вскоре обладатель двух серпов затих, лишь изредка дрожа в посмертной судороге.

– Кто еще хочет мне что-то сказать, крысы?! – прорычал Вейн. – Быстро за дело, если не хотите, чтобы я засунул ваши трепливые языки вам же в задницы!

Приструненная банда ринулась… ну, куда-то она, в общем, ринулась, но скорее просто разбежалась по «позициям», стараясь не навлечь на себя гнев главаря. А сам Вейн Пахнущий все пытался унять дрожь в руках, подобную той, что возникает у существа, только что избежавшего цепких когтей смерти.

«Простой цветочник, да?» – подумал Вейн, гадая, что же за монстра он повстречал на обычно спокойном и тихом Мистритском тракте.

Видно, и правда – задул нежданный ветер перемен.

Ох, чудный град Мистрит, столица Срединного царства – рай для любого, будь то тернит или эрнит. Ах, эти улочки, пахнущие по утру вовсе не конским навозом и помоями, как в иных столицах, а духами, пряным кофе или чаем, привезенным с далекого востока. А дома… их надо видеть! Каждый как на подбор украшен, облицован, с резными ставнями на стеклянных окнах. Люди… Какие в Мистрите люди… Нигде больше не встретить столь радушных, отзывчивых и добрых людей.

Мистрит – одно это слово заставляет путешественников мечтательно прикрывать веки.

Какие здесь праздники – всегда полны музыки, танца, терпкого вина и безудержной радости. А храмы, боги, что здесь за храмы! Бывают такие, что, задрав голову, увидишь лишь далекий отблеск золотого купола, а есть и такие, которые больше напоминают придорожный ящик.

А театр? Кто не бывал в театре Мистрита, тот не знает, что такое представление настоящих актеров в зале, битком набитым самыми уважаемыми и самыми знатными людьми, среди которых частенько сидят король с его прекрасной королевой.

И раз уж речь зашла о правящей чете, то было бы неуважением не сказать пару слов о них. Король – мудрый муж Газранган, в чьей бороде лишь недавно появились седые волоски. Нрава он строгого, но справедливого. За королевством своим следил, как заботливый фермер за грядками. Войн не любил, но отпор дать мог, хоть за всю его пятнадцатилетнюю историю правления и случился лишь один вооруженный конфликт с восточным соседом. После этого уже никто не хотел попробовать Срединное царство на крепость щита и меча.

И жена его – Элассия, дочь короля Эдмона из союзного королевства Дабина. Красоты она была небывалой. Каждый художник, лишь раз увидев ее, уже не мог писать иного портрета, кроме как лика Элассии. Миледи, хоть ей уже давно перевалило за тридцать, все еще сохраняла какую-то девичью черточку, заставляющую послов падать ниц и с преклонением целовать протянутую руку.

Впрочем, сколь бы ни был прекрасен этот величественный город, речь все же пойдет не совсем о нем.

На краю, у самой стены, стояла таверна, славившаяся тем, что в ней обычно останавливались различные искатели приключений, наемники и прочий сброд.

Этим вечером, под светом самой яркой звезды на ночном небосклоне – Миристаль – в таверне «Ржавый тесак» было довольно шумно. Звучали тосты, слышались пьяный гогот, крики, женский томный смех и разговоры постояльцев. Впрочем, если честно, здесь всегда было так и постояльцам еще повезло, что они не застали знаменитых кулачных потасовок «Тесака», разнимать которые отправлялась без малого гвардия.

Но этим вечером среди всеобщего веселья и кутежа за одним из столов на первом этаже (самом дешевом из трех; всего в таверне их было пять, но последние два отошли под комнаты) собралась странная компания. Трое мужчин и две девушки. Одна – совсем юная, может, лет семнадцать или восемнадцать, это довольно мало, учитывая, что терну обычно обнаруживают годам к двенадцати.