Впрочем, еле заметные линии и подземные потоки по-прежнему существуют. Вдоль сухого русла новорожденной реки неровной цепью растет старый колючий кустарник. Под уклон идет тропа, у которой виднеется груда разбросанных камней, очень похожих на развалины моста; дальше, примерно в полумиле, – большой пруд, гораздо более богатый водой, чем собственно исток Темзы. Он называется Лид-Уэлл, что в переводе со староанглийского означает “громкий ручей”. Но “Лид” может значить и другое. Слово может иметь отношение к Лудду – божеству древних лондонцев. Существует мнение, что Лудд – это также и первобытный бог реки. Пусть же Лид-Уэлл станет началом нашего путешествия по берегам Темзы.

Место слияния Чируэлла и Темзы

У Темзы множество притоков, и есть веские причины, чтобы почтить их вниманием. Считалось, что у слияния вод танцуют боги. Место впадения было священным, и охраняли его три сидящие богини – так называемые Матроны. Около таких мест в верхнем течении Темзы отмечены скопления курсусов, датируемых предположительно неолитом. Так что встреча двух рек – повод для религиозного ритуала.

Для этого существует особый бог. Кельтский бог Кондатис, который в некоторых позднеримских памятниках отождествляется с Марсом (несомненно, благодаря своим качествам целителя), получил имя от галльского словосочетания “воды встречаются”. Это бог именно двух потоков, их слияния. Правда, его культ характерен прежде всего для северной Британии, в частности, рек Тайна и Тиза, но есть основания считать, что такое важное божество перемещалось по всему острову.

Главные притоки Темзы следующие: Черн, Тейм, Коулн, Лич, Уиндраш, Эвенлоуд, Чируэлл, Кеннет, Вир, Уэй, Моул, Медуэй, Ли и Родинг. Впадают в нее и более мелкие речки и ручейки: Эмпни-брук, Гатуик-стрим, Рэй, Коул, Блэкуотер, Ок, Ламборн, Панг, Лоддон, Уай, Борн, Хогсмилл и Эмбер. В ту часть Темзы, что испытывает действие приливов, впадают также Брент, Стамфорд-брук, Беверли-брук, Уондл, Челси-крик, Хоул-борн, Флит, Уолбрук, Детфорд-крик, Баркинг-крик, Бим, Рэйнхем-крик, Мар-дайк, Дартфорд-крик, Билл-Мерой-крик, Клифф-крик, Макинг-крик, Шелл-Хейвен-крик, Хоул-Хейвен-крик, Клифф-Флит, Солт-Флит и Янтлет-Флит.

Многие из них убраны под землю; многие позабыты; многие пребывают в заброшенности. Например, некоторые лондонские реки давно уже заключены в подземные трубы и служат водоводами или каналами для стоков. Иные из этих похороненных ручьев, возможно, нашли себе иные русла и стали безымянными “теневыми реками”, бесшумно текущими под землей. Тем не менее эти древние потоки оказывают влияние на мир, находящийся на поверхности. Они порой дают себя знать запахами и сыростью; подземный приток Флит, к примеру, время от времени затопляет подвалы на своем пути. На зарытые реки в свое время возлагали вину за малярию и лихорадку, и в их долинах (ныне распределенных между разными улицами и зданиями города) особенно густо скапливался туман. В более близкие нам времена с протеканием подземных вод связывали повышенную частоту аллергических заболеваний среди жителей.

Спенсер прославил впадение в Темзу Мидуэя и Ли как явление не только природного, но и космического порядка. Дрейтон в своем обширном поэтически-топографическом “Полиольбионе” (1622) упоминает “прозрачный Коулн”, “свежий Лич” и “сверкающий Элнлоуд”. Драммонд из Готорндена в “Гимне прекраснейшей из прекрасных” (1623) пишет о ручье и реке так:

Так река может стать метафорой духовной благодати. Переходя к живописи, нужно заметить, что Тернер всегда был чуток к мистическому значению притоков. Одна из его самых знаменитых картин называется “Союз Темзы и Исиды”. На ней изображено место слияния Темзы и Тейма близ Дорчестера под древними холмами Сайноден-хиллз. Но первейшим поэтом речного слияния следует назвать Александра Поупа, который в “Виндзорском лесе” превращается в жреца, выкликающего священные имена:

Мы тоже можем по очереди вызывать их из скромных убежищ. Приток, экстравагантно именуемый Уиндраш, зарождается среди холмов Котсуолдс и, прежде чем припасть к лону Темзы, минует Бортон и Уитни. Откуда такое название? Он что, вьется среди тростников? Или несется как ветер[19]? Размышляя об имени этой реки, Дрейтон заявил, что она “промывает” окрестный ландшафт и “торопливо бежит / Через оксфордские поля”. Но это преувеличение. Уиндраш – миловидная и тихая речка, которая убыстряется лишь среди коттеджей городка Бортон-он-де-уотер. Но Темза после впадения Уиндраша сразу становится шире и глубже.

Кеннет впадает в Темзу у Рединга. Их соединение прославил Майкл Дрейтон в “Полиольбионе”:

Иными словами, это священный брак, прославляющий мировое жизненное начало. Это – символ плодородия. Один из ранних вариантов названия Кеннет – Кунецио, поэтому не исключено, что здесь есть некий рудиментарный намек на репродуктивный орган (cunnus) земной богини. Здешний мост называется Хорсшу-бридж (Мост подковы), а подкова – древний символ удачи. Близ устья Кеннета существует древнее захоронение, ныне известное под названием Броукен-Боу, что может быть вариантом Броукен-Барроу (“разрушенный могильный холм”). На речном дне тут находили металлические и глиняные предметы, что говорит о ритуальных приношениях на месте впадения Кеннета. Археологические находки (в частности, уникальная хижина или укрытие на берегу) указывают на то, что в эпоху мезолита здесь было нечто вроде ярмарки. Так что точка слияния имела не только религиозное, но и коммерческое значение. Мост сейчас исписан граффити; одна из надписей гласит: “Ждите пришествия Христа”.

Ок, впадающий в Темзу пониже Абингдона, дает избыточным водам Долины Белой Лошади единственную возможность для стока; в свое время здесь случалось столько наводнений, что Ок соперничал с Темзой. На его берегу были обнаружены остатки святилища Железного века и римско-кельтского храма. Здесь, кроме того, найдены mansio (своего рода гостиница для паломников) и сооружение, которое могло служить либо амфитеатром, либо священной купальней. Соседство реки указывает скорей на второе. Здесь было также кладбище. У некоторых умерших римлян во рту лежали монетки, чтобы было чем заплатить перевозчику.

“Печальный Моул” впадает в Темзу чуть ниже Хэмптонского моста; он не особенно печален, если даже считать воду способной к такому настроению, и его название заставляет предполагать поэтическую ассоциацию с повадками крота (mole). Поуп вообще-то позаимствовал эпитет у Мильтона, который упоминает про “печальный Моул, текущий в подземелье”. Мильтон, в свою очередь, опирается на Спенсера, у которого