========== И всё у них будет хорошо. Тео/Панси ==========

Возвращение в замок после каникул было совсем безрадостным. Причина этого скрывалась под широким чёрным браслетом из тонкой кожи, охватывающим запястье и часть предплечья Теодора. Юноша чувствовал себя преданным и никому ненужным: его отдали, просто подарили тому, кто обязательно разрушит его жизнь. Его предали.

Первое школьное утро казалось ужасно холодным из-за сковывающего страха и одиночества. Теодор накидывает на плечи мантию и потуже затягивает узел галстука, не глядя в зеркало — не хочет видеть своего отражения, кажется, что за последнюю неделю он постарел на десяток лет. Нотт зло ухмыляется этой мысли. До ужаса хочется ударить кулаком по зеркалу, чтобы хоть что-то почувствовать кроме страха, пролить свою кровь, чистую кровь. Стоит ли ради неё сражаться? Где-то в глубине закипает ненависть. И собственное одиночество на фоне других школьников, которые ещё могут смеяться и радоваться жизни, чувствуется гораздо острее. Ничего, главное дождаться вечера, а там уже можно будет найти в подземельях закуток, в который никто не сунется, и напиться. От этой мысли становится немного легче.

***

Огневиски обжигает горло, но не оставляет ни капли тепла внутри. Только мерзкий привкус на языке и злобу на весь мир. И Тео снова большим глотком отпивает из бутылки. Огонь расплывается по глотке и пищеводу, отчего Теодор заходится кашлем. Кажется, метка не на предплечье, а в лёгких, и не даёт дышать. Нотт срывает галстук с шеи и бросает на пол — дышать легче не становится. Он закатывает рукава рубашки, снова делает большой глоток отвратительного пойла, и обессиленный сползает на пол. Отчаянно хочется закрыть лицо руками и разрыдаться.

— Вот ты где, — из темноты появляется хрупкая девичья фигурка.

— Пэнс, извини, но я не хочу сейчас с тобой говорить,— Нотт отнимает руки от лица и разглядывает девушку.

— Что с тобой случилось? Я волнуюсь, — Паркинсон усаживается на пол рядом с ним и тянется к бутылке.

— Всё хорошо, — Теодор слабо улыбается. — Всё хорошо.

Девушка делает глоток из бутылки и морщится, вызывая у Нотта приступ смеха.

— Не правда, ты со вчерашнего дня всех избегаешь, — Панси пододвигается ближе и позволяет себя обнять. — Что это? Зачем тебе этот браслет?

— Ты знаешь.

Панси чуть приподнимается и с ужасом вглядывается в его лицо. Тихо вздохнув, Тео дрожащими пальцами правой руки развязал тесёмочки на браслете. И повернул руку так, чтобы Панси увидела внутреннюю сторону предплечья. Девушка судорожно вздохнула.

— Прости, — в голосе зазвучали слёзы. — Это больно?

— Очень. Как будто по венам льётся раскалённый металл, а тело разрывают на миллиарды кусочков.

— Что же с нами всеми будет? — Панси дрожит, но не от холода, от страха.

— Тсс, Пэнс, — Тео крепче прижимает девушку к себе. — Ты только не плачь, ладно? Всё у нас будет хорошо. Я тебе обещаю, ты мне веришь? Веришь, Панси?

Девушка кивает и пытается улыбнуться сквозь слёзы. Теодор прижимает к себе Панси и обещает себе, что он сделает что угодно, чтобы эта девушка никогда не узнала боли и страха из-за метки.

И всё у них будет хорошо.

========== Она всегда возвращается. Долохов/Нарцисса Малфой ==========

Антонину всегда было интересно, по какой такой невероятной причине, Нарцисса Малфой выбрала его. Ещё довольно молодая красивая женщина могла быть более привередливой в выборе любовников. В окружении Лорда полно богатых и знатных мужчин, и большинство из них давно уже слюной исходили на чужую жену. Но нет же, Нарцисса словно и не замечала чужих взглядов: всегда идеально ровная спина, холодный взгляд и равнодушно проходит мимо — истинная Блэк, достойная партия Малфою.

Но стоит мужу покинуть Лондон, Нарциссу уже не найдёшь в родовом поместье. Старая захламлённая квартира в трущобах Лондона встречает Нарциссу привычной тишиной и спящим хозяином. Нарцисса скидывает дорогую мантию на пыльное кресло и на мгновение замирает, словно спрашивая, зачем она здесь, но вскоре на кресло падает и её платье. А затем Нарцисса ныряет под одеяло к Долохову.

Руки и ноги как всегда холодные, от чего Долохов вздрагивает и просыпается. Нарцисса жмётся и льнёт к нему, словно кошка, а Антонин и рад.

Он вообще всегда рад этой женщине в своей постели. Нарцисса жадная, жаркая, страстная, даже и не верится, что эта женщина, которая ещё утром брезгливо кривилась при виде Пожирателей у себя дома и равнодушно отворачивалась, когда он смотрел на неё.

Нарцисса почему-то не любит целоваться и всегда уворачивается, когда он пытается её поцеловать. Вместо этого она невесомого касается губами кожи, касается влажным шершавым языком и прикусывает острыми зубами, неважно какая часть тела. У Долохова высокий болевой порог, поэтому все её игры только заводят сильнее.

Ещё Нарцисса не терпит нежности, как и Антонин. Они идеально в этом друг другу подходят.

— Сильнее, — шипит Нарцисса сквозь зубы.

И Долохов стискивает до синяков, кусает, лижет, сцеловывает выступающую кровь. Долохов знает: Нарциссе нравится с болью, Нарциссе нравится с кровью. Нарциссе нравится чувствовать себя живой. И Долохову нравится это, нравится живая Нарцисса.

Нарцисса извивается, словно змея, кусает губы, обхватывает голову Долохова пальцами, впиваясь острыми ноготками в кожу. Сжимается вокруг него так плотно и туго. И Антонин шипит, пропуская воздух сквозь стиснутые зубы, ещё крепче сжимая её бёдра. Затем наклоняется низко-низко, из последних сил вжимается в Нарциссу, и падает, тяжело дыша ей в шею.

Нарцисса выбирается из-под отяжелевшего тела и поворачивается к Долохову спиной, позволяя ему обнять себя.

— Я не останусь, Люциус должен вернуться к утру, — отдышавшись, сообщает Нарцисса.

— Я и не держу, — Долохов одним движением поднимается с постели и отправляется в ванную.

Когда он выходит из ванной, Нарциссы уже нет в квартире, и только смятые простыни доказывают, что это не было сном. Антонин довольно усмехается и возвращается в постель. Он знает: Нарцисса ещё вернётся. Она всегда возвращается.

========== Вечность. Билл Уизли/Луна Лавгуд ==========

Руки у Луны холодные. Не прохладные, как это часто бывает, а именно холодные словно лёд. Билл сжимает её маленькие ладошки в своих, пытаясь отогреть. Луна поднимает лицо и смотрит на него своими грустными-грустными глазами. Биллу хочется прижать её к себе и сказать, что всё будет хорошо. Но слова застревают в горле, и он просто крепче стискивает её ладони.

У них одиннадцать лет разницы в возрасте — целая пропасть, между ними война, его жена и его принципы. Но где же его принципы, когда он идёт следом за ней на побережье и сжимает до боли её хрупкие пальцы, всматриваясь в её лицо. Где его принципы, когда он целует её руки, каждый пальчик снова и снова? Где его принципы…

Да какие к чёрту могут быть принципы, когда на тебя смотрят серые, почти прозрачные глаза с немой мольбой? Откуда им взяться, когда она закусывает губу, чтобы не расплакаться, когда смотрит на него? А когда она отчаянно прижимается к нему, пряча лицо у него на груди? В такие моменты не до принципов, а про войну и жену не вспоминаешь вовсе.

Но как быть, если всё, что у вас есть — война. Как быть, если единственное, что вас связывает — война?

И как ему возвращаться домой, смотреть в глаза жене и отвечать на её поцелуи? Как обещать жене, что всё будет хорошо, если сам не веришь в это? Если сам загнал себя в ловушку? Как быть с самим собой?

Но все эти вопросы тут же улетучиваются из головы, стоит Луне отпустить его руки и прижаться к нему, что-то тихо шепча. И в такие моменты, вдыхая запах её волос, Билл думает, что война может длиться вечно, если он сможет вот так стоять под дождём с Луной Лавгуд, обнимать её и целовать холодные пальцы.

========== Как все остальные. Чарли Уизли/Нимфадора Тонкс ==========

Кровь Чарли тёмная и густая тонкими струйками стекает по спине, прячась под поясом форменных брюк. Тонкс нестерпимо хочется прильнуть к чужой коже губами, пробуя кровь на вкус, что она незамедлительно и делает. Чарли чуть вздрагивает от неожиданности, но тут же расслабляется под чужими прикосновениями и закрывает глаза, улыбаясь.