— Нашла время, — в голосе всё же насмешка.

— Больно? — Нимфадора отстраняется и с тревогой смотрит на него.

— Не первый раз с метлы падаю, — фыркает, — переживу.

Кровь на вкус чуть солоноватая и пахнет странно. Точно такая же, как кровь самой Тонкс: алая, солённая, отдающая железом. Вот только кровь Чарли чистая.

Если бы Тонкс умела говорить о том, что её беспокоит, она бы смогла рассказать Чарли всё. Она бы рассказала, что её пугает будущее. Рассказала бы, что не считает себя равной ему. Рассказала бы, как тяжело быть потомком древнего угасающего рода, который не желает тебя принимать. Как тяжело отличаться ото всех. И всему виной собственная кровь, ядом растекающаяся по венам, отравляющая разум и чувства. Но Тонкс не умеет говорить на подобные темы, потому и спрашивает, прижавшись к широкой спине:

— А ты никогда не боялся стать… — но смелости не хватает, и девушка обрывает себя.

— Стать кем? — Чарли разворачивается к ней и обнимает, чуть морщась из-за ссадин на спине.

— Как другие?

— Другие?

— Чистокровные.

Чарли на мгновение замирает, словно пытаясь найти подходящие слова. Боялся ли он стать одержимым идеями чистоты крови, бороться за эти идеалы и ничего за ними не видеть?

— А ты никогда не боялась стать такой, как все остальные? — Чарли улыбается и целует её. Он не ждёт ответа, уверенный, что знает его.

Нимфадора отвечает на поцелуй и думает о том, как много отдала бы, чтобы стать обычной.

========== Хочешь? Блейз Забини/Плакса Миртл ==========

Так странно: вокруг столько всего красивого, а люди этого не замечают. Бегают, суетятся, ругаются, и не понимают, что их время безвозвратно уходит. Не понимают, что однажды их не станет, и они никогда так и не заметят, насколько голубое небо, как оно блестит после дождя, словно свежевымытая фарфоровая чашка. Никогда не заметят, как разливается алым закат, пачкая краснотой небосклон. Не заметят, как ветер разносит по земле огромные белые хлопья, рисуя причудливые узоры. Они никогда не обратят внимания холодным зимним вечером на разрисованное морозом окно. Они никогда не поймут, что…

— А что ты здесь делаешь? — над самым моим ухом раздаётся противный вопль, отвлекая меня от мыслей о бренности существования.

— Рисую, — демонстрирую привидению из туалета девочек альбом и карандаш, та смешно морщит нос.

— Ты слизеринец, — выдаёт она, осмотрев мою школьную форму. — Наверное, пришёл посмеяться надо мной, как и все остальные!

— Нет, я просто рисую, — стараюсь быть как можно более вежливым, даже с привидением.

— А что ты рисуешь? — и привидение тянется к моему альбому.

— Всё, что мне кажется красивым, — протягиваю ей свой альбом и перелистываю перед ней страницы. — Хочешь, я нарисую тебя?

Серебристые щёки Миртл становятся тёмно-серыми и она смущённо улыбается, прежде чем кивнуть.

========== Недостоин. Квирелл/Беллатрикс ==========

Впервые Квиринус видит Беллатрикс Блэк, когда садится перед переполненным залом на стул, примеряя Распределяющую Шляпу. Испуганный пристальным вниманием мальчик судорожно оглядывает зал, и его взгляд застывает, даже спустя много лет он будет убеждён, что никогда не видел ничего и никого более прекрасного, чем та девушка. Она, одетая в цвета Слизерина, гордо восседала за слизеринским столом и не обращала ровно никакого внимания на происходящее вокруг. Семикурсница с идеально прямой спиной, увенчанная короной блестящих чёрных волос, с равнодушным холодным взглядом из-под тяжёлых век. Квиринус абсолютно не помнит, что тогда говорила ему шляпа, не помнит, как спускался и шёл к столу, где ему аплодировал весь факультет. И самое счастливое воспоминание за тот день — её равнодушный взгляд, скользнувший по нему.

Первый год Квиринусу запомнился только его наблюдениями за далёкой, но такой желанной звездой. Она сияла далеко на небосводе, но, увы, не для него. А потом были заметки из газет и ни одной, хотя бы мимолётной встречи. Мальчик листал сначала школьные альбомы, а потом свой альбом из редких заметок о ней и фотографий, и мечтал. Мечтал, что однажды они случайно столкнутся, и мисс Блэк увидит, как сильно он её любит. И тогда они сбегут вместе далеко-далеко и будут счастливы, как в сказке.

Вот только мечты не сбываются, а все сказки на самом деле ложь. И слёзы сначала мальчика, а потом и молодого мужчины бесполезны, и уж точно не растопят ледяное сердце воительницы.

Последний раз Квирелл видит её в зале суда, куда явился вместе с Дамблдором, после увиденной в Пророке статьи. Ничего не изменилось. С идеально ровной спиной, увенчанная короной из чёрных волос, она восседала словно королева на троне, хотя была прикована цепями. Горделивый взгляд из-под тяжёлых век в сторону присяжных, наглая усмешка — зрителям в зале суда. И Квиринус забывает как дышать. Беллатрикс чеканит каждое слово? вновь приносит клятву верности своему господину, и Квирелл наконец понимает, что никто не достоин этой женщины.

Особенно он.

========== Мы должны сражаться. Терри Бут/Луна Лавгуд ==========

— Да, хватит вам уже бояться! — Терри Бут вскочил со своего места за столом Равенкло. — Хватит! Попрятались в своих гостиных, как крысы в норах, а мы должны бороться! Потому что чёртов Поттер борется, и мы должны!

— Мистер Бут, немедленно сядьте и замолчите! — МакГонагалл попыталась успокоить семикурсника.

— И вы тоже, профессор, должны бороться! Вы слышали, что сегодня сделал Поттер, слышали? Он вместе с Уизли и Грейнджер прорвался в «Гринготтс», и сбежали они на драконе. Они сражаются, сражаются за нас! А мы…

Пылкая речь Терри была прервана метким заклинанием Кэрроу, и мальчик упал на колени, зажимая рот руками, чтобы не закричать.

— Каждый из вас получил возможность обучаться в этой школе, несмотря на ваше происхождение, — голос Кэрроу, усиленный заклинанием оглушал напуганных студентов. — Но вам мало милости нашего Господина, не так ли, мистер Бут? — Амикус вцепился пальцами в его волосы, заставляя приподняться. — Вы устраиваете бунты, диверсии, нападаете друг на друга. Но скажите мне зачем? — мужчина скалится, чувствуя страх переполняющий зал. — Зачем, мистер Бут?

Первый удар, тыльной стороной ладони, приходится на лицо. Терри почувствовал, как тёплая жидкость потекла из носа, и почувствовал солёный привкус во рту.

— Вам есть что ответить? — следующий удар, ногой, пришелся на солнечное сплетение. Побелевшие губы Терри раскрылись, но выдохнуть он уже не смог, и медленно согнулся, лишённый дыхания. Глаза его помутнели и стали равнодушными, блеклыми, всё его существо боролось за право вдохнуть, он уже больше ничего не слышал, а перед глазами расплывалась отвратительная тьма.

Спустя несколько мгновений Терри наконец удаётся сделать слабый вдох, сознание карабкается прочь от тьмы, и к нему возвращается способность видеть и слышать. Кэрроу разглагольствует об их ничтожестве, на краю сознанию у Бута мелькает мысль о том, как ещё Амикус не захлебнулся пафосом.

Напоследок Амикус пинает его пару раз в живот, и перед позорным падением во тьму Терри видит обеспокоенное лицо Луны Лавгуд.

******

Первое что чувствует Терри, прежде чем окончательно прийти в себя — боль. Боль разливается по всему телу, стучит молоточками в голове, сжимает горло. А потом он почувствовал, что кто-то гладит его волосам.

— Ты очнулся? — голос у Луны тихий и лишённый эмоций. — Ты лежи, не бойся, тебя никто здесь не найдёт.

— А где я? — голос у Терри хриплый, надтреснутый, словно старая пластинка.

— В Выручай-комнате. Ты не помнишь, как сюда добрался? Мы все думали, что Кэрроу тебя убьёт, но его остановил директор Снейп и велел всем расходиться. Профессор Флитвик сказал найти тебя и дал зелий.

Голос Луны кажется чем-то далёким и ненастоящим. Терри боится, что если он откроет глаза, рядом никого не будет. Терри слышит звон склянок, а затем чувствует легкие прикосновение и жжение на коже.

— Я думаю, что ты прав, — прервала молчание Луна, закончив обрабатывать раны Бута. — Мы должны продолжать сражаться, как Гарри.