— А мне твой кавалер понравился, — сказала мама. — Видный мужчина.

— Он плохой человек, — сказала Стася.

— Похоже он тебя любит. Пришел ко мне третьего января. Расстроенный. Говорит, что не может до тебя дозвониться. Переживал по этому поводу.

— Угу, мы с ним не общаемся с конца ноября.

— Может он пытался тебя забыть, но у него не получилось? Или ждал, когда решит вопросы о разводе с женой?

— Не знаю, что он ждал, но связываться с ним не хочу. Мам, я понимаю, что он производит хорошее впечатление, но это обман. Да, у Мирона есть деньги. У него есть связи. Но он жестокий и опасный человек. Продаваться к нему за его деньги я не хочу.

— Ты его любишь. Так что тут не идет речи о продаже. Зачем себя мучить?

— Затем, что лучше я помучаюсь сейчас, чем обзаведусь по глупости детьми. Вот тогда точно от него не получится уйти. Искать пятый угол я не хочу. Он может и ударить, может сделать так, чтоб человека не стало. Его я заинтересовала. Он заинтересовал меня. Иногда огонь начинает завораживать. С ним хочется поиграть. Берешь палочку. Начинаешь ее поджигать и смотреть, как огонь медленно пожирает пламя. Смотришь на голодный огонь и ждешь до последнего момента, когда можно будет отдернуть руку и не обжечься. Или затушить огонь, пока он не оставил о себе напоминания в виде шрама. Так и с Мироном. Он такой огонь. Только я не хочу больше с ним играть. Не хочу доводить до того момента, когда он оставит шрамы. Пока я лишь слегка обожглась.

— Может ты преувеличиваешь?

— Нет мам, Мирон тот человек, с которым лучше дела не иметь. Он очень умеет втираться в доверие. Хорошо людей чувствует. Их слабые стороны. Таким людям отдашь деньги, перепишешь все имущество на них и еще будешь благодарна, что взяли. Он может быть и грубым. Я боюсь его. Честно. Боюсь не только из-за того, что я от него без ума, но и потому что он может отомстить. Для него убрать человека, стереть с лица земли, ничего не стоит. Я лишь игрушка, которая заинтересовала его внимания. Вначале отношений была наивность, что я смогу укротить этого льва. Как в сказке о красавице и чудовище. Бель смогла из чудовища сделать человека. Но жизнь — это не сказка. Чудовище меня просто съест. Уже сейчас он не дает выбора. Мирон все решил за нас. Он развелся с женой. Теперь хочет жениться на мне. Его не интересует, что я не планирую связывать с ним судьбу, — устало сказала Стася.

— Он боится, что ты от него уйдешь. Тем более вы поссорились.

— Мама, Мирон ничего не боится. Это не тот человек, который будет переживать из-за разбитого сердца. Разозлиться — да. Не надо мне было с ним начинать встречаться. Теперь получается, что я и тебя впутала, — Стася закрыла лицо руками.

— Не переживай. Если такая ситуация, как ты описываешь, мы можем пока затеряться. Помнишь Федора Алексеевича?

— И?

— Он меня давно приглашает к себе лекции почитать. Я наверное соглашусь. Хочешь, поедем вместе. Там тебя твой Мирон не найдет. Не будет же он тебя по всей России искать?

— Он может. Или мне стоит уехать туда, куда он нескоро доберется? Давай я бабе Паше съезжу. Поживу какое-то время у нее.

— Навести. Она обрадуется, — согласилась Лидия Евгеньевна.

Баба Паша была дальней родственницей. К своему восьмому десятку она осталась одна. Единственный сын у нее погиб в Афганистане. Других детей, а тем более внуков она не нажила. Муж у нее умер еще раньше сына. Мама Стаси каждое лето ездила ее навещать. Предлагал к себе забрать, но баба Паша отказывалась уезжать из своего старенького дома, считая, что где родилась, там и помрет. Да и за могилками на кладбище ухаживать будет некому, если она уедет. А как можно, чтоб они заросли? Стася этого не понимала. Зачем усложнять себе жизнь могилами? Нужно жить, стремиться улучшить условия проживания, а не держаться за мертвецов в земле. Она не спорила с бабой Пашей, но в последние несколько лет к ней совсем не ездила. Сейчас же старый домик в умирающем городе казался ей спасением от Мирона. Он мог и туда приехать, а может и не приедет. Посчитает ниже своего достоинства за ней бегать. На это Стася и надеялась.

Хорошо, что мама не стала уговаривать продолжать отношения с Мироном. За это она была ей благодарна. Стася только начала приходить в себя. Если бы мама начала на нее давить, то она бы поддалась на уговоры и вновь восстановила бы отношения с Мироном. А к чему это могло привести? Ни к чему хорошему. Оставалось только бежать. Недолго думая, она забронировала билет на поезд. Не распаковывая сумки, Стася поехала к родственнице. Обняла маму, сказала, что любит ее, попросила прощения за свое сумасбродство и поехала на вокзал. Мама должна была пожить у знакомых, пока не решит с работой. Она обещала дочери, что ее не выдаст. Надо было попасть в такую ситуацию по собственной глупости! Стася опять начала себя корить.

Поезд. Темно. Ехать долго. Сна нет. Жизнь превратилась в сплошную дорогу. Поезда, машины, дороги — сколько этого всего в жизни! Выбирай любой путь. Так почему она выбрала кривую дорожку через бурелом? Нужно было выбирать поровнее. Кольцо на пальце. Она его сняла и убрала в косметичку. Наверное дорогое. Если увидит Мирона, то обязательно ему отдаст колечко. В сумке взгляд наткнулся на блокнот с осенними листьями. Она посмотрела на него. Все праздники Стася пыталась что-то написать в него, но не получалось. Стоило взять ручку в руки, как мысли разбегались. А сейчас она поняла, что хочет сделать.

«Я хочу счастья.

1. Уехать от Мирона. С ним счастья не будет».

Пункт первый выполнен. А какой будет следующий пункт? Она задумалась. Ответа пока не было. Зато появилась уверенность, что она поступает правильно.

Маленький домик был занесен снегом до такой степени, что из сугробов можно было разглядеть маленькие окошки, трубу и дверь. Домик из сказки «Кошкин дом» в котором жили котята. Но в отличие от сказочного, пусть он неказистый и старый, но был теплый. Внутри было чистенько. Аккуратно. На лавке мурлыкала кошка. Баба Паша вязала покрывало на кровать. На окнах висели цветастые занавески, которые напоминали о лете. Половики на полу, чай в кружки и ветер за окном, такой же, как и в душе.

— И что ты теперь будешь делать? — спросила ее баба Паша.

— У вас в школу учительница требуется. Пойду по профессии, — ответила Стася. — Ты не против, что у тебя поживу?

— Не против. Вдвоем и поговорить можно. А то я больше с кошкой болтаю. Но она может уйти мышей ловить, вот тогда скучно совсем.

Баба Паша была маленькой, худой бабушкой. Серый шерстяной платок прикрывал ее белые волосы. Лицо было все в морщинах, но при этом руки продолжали активно работать, а в глазах светился ясный ум. Стася не могла понять, как она здесь живет все время одна. За водой приходилось ходить на колонку. Каждый день нужно было приносить дрова, чтоб топить печь. На дровах баба Паша не экономила. Она считала, что лучше заплатить деньги за деревяшки, чем будет тратиться на лекарства, которые и так дорогие. Из лекарств у нее был анальгин от всех болезней и согревающая мазь. Она говорила, что ей этого достаточно.

Они слушали радио. Баба Паша не признавала телевизор. Он ее раздражал. Когда они только появились, особенно цветные, то она смотрела его. А потом ее стали раздражать «холеные лица», на которых ездить надо, а не любоваться на них. Читали книги. Часто Стася читала вслух. Потом они обсуждали сюжет. Гадали, что будет дальше. Размеренная жизнь, где не было место страсти, а сердце словно застыло, как вода в реке.

Немного все изменилось, когда Стася вышла на работу. Это отвлекало от всего. Особенно от мыслей. Нужно было привыкнуть к классу. Войти в рабочий ритм. Познакомится с детьми. А дети ничем не отличались от других, с которыми она работала раньше. В начале своей карьеры Стася еще гадала кем каждый из ее учеников станет. Делала ставку на способных ребят, но как-то одна знакомая сказала, что здесь не угадаешь. Отличник может ничего не добиться в жизни, а двоечник выйти в люди. Девчонка, которая в школе краснела от признания Татьяны Онегину, потом могла работать на трассе, а та, которая в школе чуть не на голове ходила, могла найти себя в материнстве. Жизнь непредсказуемая штука. Никогда не знаешь куда она повернет. Никогда нет уверенности удастся ли подстроиться под этот поворот. После этих слов Стася задумалась, а потом согласилась с ними. Она сама много ошибок допустила, которые никто не мог предсказать.