В.В.: Что? — смотрит на дочь. — Не смей мне говорить, как воспитывать дочь, сосунок, у тебя еще хер до этого не дорос. Если моя шлюховатая дочь раздвинула перед тобой ноги это не делает тебя ее хозяином. — он раздувает свои ноздри, а у меня срывает стоп кран после сказанного. Толкаю его стене и специально мажу возле его лица, дабы доказать, я настроен серьёзно и следующий удар будет в цель.

Д: Не смей так говорить про нее! — сзади меня начинает бить мать Лины, чтобы я отпустил ее драгоценного мужа. Клянусь перед Богом, готов был удить его, не хотелось руки марать об говно. Отпускаю его со словами — Живи! — Беру Лину за руку, и мы уходим.

В.В.: Приползешь еще к нам, тварь неблагодарная, на коленях будешь проситься в дом — не пущу. В подоле принесешь, так тем более с подобием этого выродка на улице гнить оставлю. — кричал он нам в след, я держал свое самообладание до последнего, до самого последнего, пока не услышал «добрые» слова напоследок. Вернулся и все-таки, вмазал ее папаше в нос один разок.

Д: Что б ты подавился своими деньгами, куркуль! — сплюнул рядом с ним и сбежал вниз по лестнице, хватая любимую на руки и неся в машину.

Мы сидим в какой-то местной забегаловке и каждый молчит, думая о своем. Я смотрю на дно кружки с горячим чаем, хотя он уже, наверное, не горячий, скорее еле теплый, ведь заказ мы сделали давным-давно, да и находимся здесь уже около двух часов. Перевожу взгляд на Лину, а она, как фарфоровая кукла — не жива, ни мертва. Бледная как стена, глаза стеклянные, осунувшаяся спина, создается ощущение, что еще мгновение и она просто исчезнет. Ей бы по-хорошему в душ и отоспаться, но я в таком был состоянии, что не решился садиться за руль. Меня трясло внутри от злости на ее родителей, почему они так к ней относились, как отец смеет поднимать руку на собственную дочь, а тем более на такую дочь, как моя Лина? У меня не было семьи, по сути я не знаю, как все должно быть устроено, но я черт возьми не был и тупым, понимал, что мужчина физически сильнее и по природе своей должен защищать свою семью, оберегать свою женщину и своего дитя. Мне так хотелось сделать ее счастливой, чтобы она забыла, какими могут быть страдания, я обязан это сделать, другого выбора у меня нет, я забрал ее из семьи — идти ей больше некуда. В голове пробежала мысль «я женюсь на ней, тогда уж точно она будет моей по праву». Да, именно скоро конец года, она закончит свой первый курс, а я и вовсе покончу с учебой, достаток у меня не плохой на двоих хватит, а если не станет хватать — найду еще какую-то подработку, главное, что она рядом и улыбалась.

Д: Как ты? — знаю, что это самый глупый вопрос, который можно было задать, но с чего-то пришлось начать. Сжимаю ее маленькую ладошку в своей и чувствую холод, пронизывающий ее душу.

Л: Все нормально! — поднимает на меня глаза без тени улыбки. — Поехали домой. К нам домой. — Отвечает на мои поглаживания по ее руке, и я замечаю, как она приходит в себя.

Д: Все-таки к нам? — не смею сдержать улыбку.

Л: Я люблю тебя, Дема! — шепчет она и мое сердце пропускает удар. Если бы это стало последним моментом в моей жизни, то я бы умер самый счастливым человеком на земле, хотя нет, на планете, в галактике. — Спасибо тебе! — Улыбается и прячется в моей груди.

Д: А, я люблю тебя еще больше. Поехали! — хватаю ее под руку, и мы выходим из заведения, моя жизнь кардинально меняется с каждым днем, ради нее.

Придя домой первым же долгом отправляю ее душ, даю ей время прийти в себя, не заваливая вопросами о самочувствии и прочей херне. Встретил из душа мягким банным халатом, вкусным обедом, поставив перед ней на половину полный стакан виски.

Д: Пей, без лишних пререканий! — их, кажется, и не было, она осушила стакан практически залпом, от обеда отказалась, отпросившись немного поспать. Как же я мог ее удерживать, тем более после всего, что произошло. Не прошло и пятнадцати минут, как я вошел в комнату, а она мирно сопела, обнимая мою подушку. Сердце сжалось от умиления, какая же она милая, как можно так измываться над таким чудом. «Интересно, а если у нас родится дочь, она будет похожа на Лину?» Дети? Сам себя словил на этой мимолетной мысли. Нет, пока я не хочу ее делить с кем-то, она только моя!

Весь остаток дня мы провели в кровати, обнимались, целовались, смотрели фильм, не было ни одного намека на интимную близость, я знал, что впереди еще вся жизнь и не хотел спешить. Теперь я точно был уверен она моя, я могу в любой момент, когда этого захочу поцеловать ее сладкие губы, обнимать ее стройную талию, трогать ее красивую грудь и попу. Лежу рядом и рисую какие-то непонятные самому себе символы на ее пояснице, а она смеется, жалуясь, что щекотно, потом резко замирает и перекатывается на спину.

Л: Черт! Завтра понедельник! — восклицает она. — Надо идти в универ! — поворачивается и смотрит на меня испуганным взглядом.

Д: А, сегодня воскресение и никуда не нужно идти, мы может валяться в кровати сколько душе угодно. — Ее взгляд меняется на укоризненный. — Что? — улыбаюсь ей, чтобы сбить с толку. — Я думал мы обмениваемся общеизвестными фактами.

Л: Дема! Завтра нужно идти в университет, а у меня все вещи остались дома!!!! — чуть ли не кричит она мне в лицо.

Д: Тише, тише! Значит, завтра ты никуда не идешь. То есть в универ не идешь, а мы идем по магазинам. — Встаю и иду к выходу из комнаты. В след мне летит подушка. — Эй! Больно. — наигранно строю гримасу.

Л: Я должна быть завтра в университете! — делает строгий вид и встает в воинственную позу на кровати. — Думаю пойду так! — Озирается в зеркальный шкаф. Приподнимает подол моей арендованной футболки, оголяя округлую попу.

Д: Ты меня специально дразнишь? — застываю на пороге.

Л: Ммм, ты так считаешь? — стягивает подобие платья, оставаясь в одних трусиках.

Д: Лина, ты играешь с огнем! — наш зрительный контакт невозможно было разорвать, он был мощнее тысячи морских канатов, связанных, между собой. — Не шучу. — Ее пальчики скользнули под тонкую резинку стринг. — Нет, уж, это оставь для меня! — Прыгаю к ней на кровать, валю с ног и подгребаю под себя. — Никто не увидит это кроме меня, а будешь себя так вести, вообще паранджу надену.

Л: Заиграла кровь? — подняла бровь любимая, покусываю губу. Упираюсь в нее своим пахом, символизируя на сколько хорошо разыгралась и закусываю ее маленькое ушко.

Д: А, теперь я тебя накажу!

Это был один из тех прекрасных дней, которые так редко случались в моей жизни. Мы целый день провели вдвоем, за исключением утреннего инцидента, но и он не мог омрачить всего происходящего. Единственное, что меня напрягало в этой ситуации — звонки Кирилла, которому я до сих пор не признался о нашей связи с Линой.

Как и обещал весь следующий день мы провели в торговом центре, покупаю одежду для Лины, а также предметы интерьера, чтобы сделать мою холостяцкую берлогу хоть немного похожую на уютное «гнездышко» двух влюбленных. Посуда, подушки, одеяло, всякие цветочки и вазочки, по окончанию сегодняшнего шопинга мы выезжали с двумя огромными тележками, наполненными с горой предметами. Дома меня ждал вкуснейший обед, который вовсе и не являлся благодарностью, как выразилась Лина, просто теперь это ее обязанность, чтобы ее мужчина был сытый и довольный. «Мой мужчина» — это она сказала, точно, у меня все в порядке со слухом, внутренне переспрашивал сам себя, будь я младше пищал бы и прыгал, как ребенок от радости, что теперь я стал чьи-то. Забавно, так дорожил своей свободой, а теперь радуюсь, что называюсь чьим-то, да еще и добровольно.

Д: Что там на счет удовольствия ты говорила? — загоняя в угол между столом и холодильником, спрашиваю я. Запускаю свои руки под ее юбку и собираюсь отнести в спальню.

Л: Нет! — Что? Она отказывает мне? — Я хочу здесь! — закусывает губку и смотрит горящим взглядом на меня. — А девочка-то смелеет, усмехаюсь себе и кладу ее на обеденный стол, срывая не нужные лоскутки одежды и доводя свою принцессу до пика наслаждения. Упав на ее взмокшее тело после нескольких раундом, перевожу дыхание. Она начинает меня уматывать, кто бы мог подумать, что за милой невинной внешностью этой чертовки скрывается нимфоманка, еще чуть-чуть и будем соревноваться, кто дольше протянет. От размышлений меня отрывает звонок в дверь.