Случилось это в Лондоне, в конце ХIX века. Некий Альберт Рэнс, нотариус, вышел из своего дома на Брикстон роуд утром 23 декабря 1891 года, сел в кэб и ровно в половине девятого был в Сохо, где располагалась нотариальная контора. Его секретарь Джон Блэйк взял выходной, поэтому Альберт один вошёл в пустую контору, снял пальто и шляпу, бросил в камин совок торфа, оглядел в зеркало свой сюртук и сел за бюро.

В четверть десятого в контору вошёл почтальон. Перекинувшись приветствиями с Альбертом он оставил ему свежий номер "Times" и два письма. Рэнс первым делом прочёл письма. Одно было от Генри Бартона, стряпчего мистера Гейнса. Второе от Карлы Мэйбах, которая уже больше месяца вела бракоразводную тяжбу. На первое письмо Альберт немедленно написал ответ. Второе убрал в ящик бюро. После раскрыл журнал и стал бегло знакомиться с новостями.

У двери зазвонил колокольчик и мистер Рэнс, отложив журнал, крикнул: "Войдите". В ту же секунду в конторе появился джентльмен. С виду в нем не было ничего особенного, но одно обстоятельство все же смутило Альберта. Вошедший как две капли воды был похож на него самого. Рэнс растерялся и вместо приветствия, открыв рот, изучал незнакомца.

– Долго я буду топтаться возле порога? – недовольно спросил посетитель. – Предложи мне раздеться, присесть, ну и чего-нибудь выпить. Я продрог, да к тому же изрядно вымок. Предложи просушить мне одежду.

– Да, да, конечно, – мистер Рэнс стал приходить в себя, – плащ и шляпу можете повесить на спинку кресла возле камина.

Незнакомец так и сделал. Оставшись в сюртуке и с не покрытой головой, он был вылитый Альберт. Близнецы не всегда бывают похожи друг на друга, как этот странный гость походил на хозяина конторы. Тот же ровный пробор, те же черные волосы, тот же нос, несколько заострённый, серый цвет глаз, лёгкий шрам на свежевыбритом подбородке, серый сюртук, золотые часы на тонкой цепочке, стрелки-бритвы на брюках и черные лакированные туфли, с которых ручейками стекал таявший снег.

Незнакомец, не дожидаясь приглашения от хозяина, уселся в кресло напротив бюро и слегка улыбнулся, глядя на растерянного Альберта.

– Ты не нальешь мне выпить?

Рэнс слегка вздрогнул, второй раз за утро приходя в себя от потрясения. Потом рассеяно взглянул на незнакомца. Было очевидно, что он не услышал просьбу. Тогда гость сам поднялся из кресла, подошёл к небольшому шкафчику на стене, по левую сторону от бюро, открыл дверцу, взял два стакана, початую бутылку с шотландским виски, плеснул на две четверти ее содержимого, протянул один стакан Альберту, другой взял себе и снова вернулся в кресло.

– Ну, что, любезный мистер Рэнс,– произнес незнакомец и отхлебнув виски, громко прищелкнул языком,– ваши дела, полагаю, идут как надо?

"И голос мой",– думал Альберт, задумчиво глядя сквозь гостя и перекатывая в пальцах стакан с выпивкой.

– Мистер Рэнс?

– Да, ничего, – отстраненно ответил Альберт,– дела движутся. Но, я прошу прощения, кто вы?

Незнакомец поморщился.

– Неужели не ясно: я – это ты, а ты – это я.

Рэнс совсем смутился. Можно было все происходящее списать на розыгрыш, если бы он не глядел на гостя как в зеркало. Это мог оказаться и его брат близнец, с которым его разлучили при рождении, но родители Рэнса порядочные и обеспеченные люди, поэтому здесь не могло скрываться никакой семейной тайны.

Альберт осторожно скосил взгляд на верхнюю часть левой ладони загадочного гостя и с трепетом обнаружил между большим и указательным пальцем крохотную татуировку якоря. Он сделал ее, когда служил во флоте. Шрам на подбородке, появившийся в результате лёгкой стычки с Генри Партоном тоже не давал никаких четких объяснений, а только наоборот все затуманивал.

– За баром "Новенький пенс", – сообщил незнакомец, заметив, как Альберт изучает шрам на его подбородке.– Этот Партон крайне неприятный тип.

Рэнс был сражён. Последний взгляд, уловивший длинный острый ноготь на мизинце гостя ( точно такой, как и у него), вдруг колыхнул сознание тем, что происходящее всего лишь сон. Альберт даже незаметно кольнул себя острым пером ручки, но пробуждения не случилось. Перед ним по прежнему сидел его двойник, потягивающий виски как ни в чем не бывало.

– Простите, но как такое возможно? – задал вопрос Рэнс, который единственный подходил ко всей этой странной ситуации.

– Как это возможно, я и сам толком не знаю, – ответил гость, ставя пустой стакан на бюро, – но я здесь с целью тебя спасти.

– Спасти отчего?

– От ошибки.

Гость вынул из кармана сюртука трубку, подошёл к камину, поворошил пылающий в нем торф и ловко подцепив щипцами крохотный уголёк, расскурил ее.

"Хоть какое-то отличие"– подумал Альберт, хмуро наблюдая за гостем.

– Уверяю тебя, дружище, когда все закончится ты тоже полюбишь трубку, – пообещал незнакомец, усаживаясь в кресло и пуская в потолок густые колечки.

"Ну это вряд-ли", – мысленно ухмыльнулся Рэнс, вслух же сказал:

– Какую же ошибку я не должен совершить?

Гость снова поднялся с кресла, подошёл к окну, с минуту понаблюдал за улицей, откинул крышку часов, узнал время, приблизился к очагу, выколотил трубку о каминную решетку и снова устраиваясь в кресле, спросил:

– В котором часу ты собираешься обедать?

– В три.

– Где?

– Поеду к себе домой, как обычно.

– Во сколько ты собираешься выйти из конторы?

– Без четверти три.

– Теперь послушай внимательно.

Двойник наклонился к Рэнсу.

– Контору надо будет покинуть на пять минут позже, то есть без десяти три.

– Что же они решат?

– Очень много, можешь мне доверять.

Незнакомец встал с кресла, бросил мимолётный взгляд на газеты на столе Рэнса, прошел к камину, молча одел пальто со шляпой и собираясь выйти из конторы, как бы обронил невзначай:

– Первой к финишу придет Бетси.

Потом не попрощавшись вышел за дверь.

Рэнс ещё с минуту сидел обескураженный. Единственное живое существо, которое он знал под именем Бетси, была беговая лошадь. Альберт посещал скачки и завтра собирался на ипподром. Он даже намеревался поставить на результат 50 фунтов, только конечно же не на эту доходягу Бетси. В фаворитах был андалузец с кличкой Резвый. На него, собственно, и рассчитывалось большинство ставок. А Бетси никогда еще не приходила к финишу даже четвертой. Что-то напутал его гость.

Рэнс улыбнулся. Это был бы великолепный розыгрыш, не будь недавний посетитель настолько похож на него.

Ближе к двум, Альберт уже несколько подзабыл утреннее посещение, с головой погрузившись в работу. На данный момент у него уже было три клиента и их тяжбы попросту вытеснили из головы удивительного джентльмена-двойника.

В половине третьего Рэнс разобрал бумаги, привел в порядок очередность рассмотрения заявлений, со вкусом потянулся, хрустнул костяшками пальцев и вышел из-за бюро. Торф дотлевал в камине. Альберт затушил его, подошёл к вешалке, натянул пальто и взявшись было за шляпу, вдруг вспомнил своего странного посетителя. Это заставило его взглянуть на часы. Без четверти три. Рэнс заколебался. После хмыкнул. Да что, в конце концов может случиться такого страшного за пять минут. Однако какой-то внутренний голос и образ двойника, все ещё удерживали его возле вешалки. Альберт сдался и решил подождать до без десяти три. Сдвинув шляпу на затылок, он подошёл к окну и выглянул на улицу. Обычный будний пасмурный день. Мокрый снег лепился к стенам и крышам домов; сыпал на мостовые; бил прохожих по котелкам и шляпам.

"Да глупо все это",– подумал Рэнс и повязывая шарф, собрался было уже выйти, как с правой стороны улицы раздался ужасный грохот, крики, ржание лошадей, и на крыльцо его конторы обрушился кэб, подминая под себя коней, пассажиров и извозчика. Коляска в один миг разлетелась в щепы. Лошади, ломая ноги повалились на мостовую, куда за ними вылетели два пассажира и кучер. Им повезло, что их не швырнуло на ступеньки крыльца, по бокам которых торчали островерхие железные перила. Страшно подумать, что бы было налети они на них.